Сергей Самаров - След Сокола. Книга третья. Том первый. Новый град великий

– Тогда я своих стрельцов предупрежу. Я обещал лучшего коня из добычи тому, кто подстрелит мне конунга. Пусть лучше коня под ним подстрелят. Или сам подстрелю. Так проще будет.

– Да. Предупреди, и выезжаем сразу. Времени у нас не много. Оборотень уже в пути, и торопится побыстрее по Ладоге проехать. Ветер там всегда сильный.

– Раньше вечера до устья Волхова все равно не доберется. И ночевать, надо думать, на песчаном берегу остановится, а это полторы версты от дороги. И только к утру на саму дорогу выйдет. Сначала пойдет прямо. Потом в засеку упрется, и вернется к реке. А там не разгонишься. Ему свои же мешать будут. Главное, чтобы он не услышал, что мы засеку делаем. Топоры в лесу далеко слышно. Мерзлое дерево звенит. Услышит, может раньше времени на Волхов уйти.

– Пусть слышит. Он все равно разведчиков вперед пошлет. Первых не дождется, пошлет новых. Дело твоих стрельцов – чтобы и возвращения новых не дождался. Только вот, никак не соображу, как это сделать. Я сначала думал послать тебя, чтобы встал по ту сторону засеки, в начале дороги, разведку перебил, и ушел в сторону Ладоги. Там за стенами отсидеться можно. Город свеи, конечно, пожгут, но крепость сразу взять не смогут. Там стены крепкие. Ты не против такого варианта?

– Против, княже. Для уничтожения разведки двух десятков хватит. С остальными я хотел бы основным силам на реке помочь.

– Я так и думал, что ты захочешь с Бравлином пойти. Только сначала еще одну вещь сделаем в засеке. Там засаду поставим. Я с плотниками из Ошкуя говорил. Они сказали, что можно это сделать. Хотя, на целую сотню могут не успеть, да и едва ли это нужно.

– Что сделать? – не понял Русалко.

– Предоставить стрельцам возможность устроить засаду прямо в засеке. Сказали, что на месте покажут. Это их охотничьи секреты. Как, смогут твои стрельцы с дерева стрелять?

– А что ж не смочь-то. Разницы никакой. Главное, чтоб опора была. Сесть где-нибудь на ветке, к стволу прислониться. Только подальше бы от свеев, чтобы они своими стрелами не достали.

– А они и не увидят. Деревья густые. Например, елки… И высокие, и густые.

– Это хорошо. Только как на елку забраться. Там такое количество веток, что змеей надо быть, чтобы забраться.

– Плотники из Ошкуя обещают лесенку винтом вокруг ствола прорубить. Чтобы с ветки на ветку можно было перебираться. И еще они обещают, что оставят проход в засеке, который потом другим деревом в минуту закроют. Говорят, что умеют дерево точно на место класть. Научились класть так, чтобы стволы из леса вывозить…

– Добро, если берутся, – согласился Русалко. – Но если я два десятка пошлю вперед, чтобы разведку сняли, и ушли в крепость… Останется восемьдесят стрельцов. Где восемьдесят елей найти? Лучше их в засеку положить…

– А ты что, думаешь, в засеку подряд все деревья валятся? Засека тоже с умом кладется. Только туда, где нужно путь перекрыть. Но пошли в крепость не двадцать, а тридцать стрельцов. Надежнее получится. Кого отправишь?

– У меня главный помощник – десятник Благояр. – Соображает быстро, и, обычно, правильно. Он сам себе людей подберет. Знает, кто на что способен.

– Тогда поехали. А то в тепле нежиться – себе во вред. Потом станешь, как вареный. Распоряжение сразу отдай. Пошли три десятка. Пусть впереди нас проскачут, на Ладоге расстреляют разведку свеев, и сразу в крепость едут. Оттуда пусть смотрят, или наблюдателя оставят. Как свеи зайдут полным составом на лед Волхова, всех стрельцов из крепости забрать, и запереть устье полукругом. Как будут выходить, стрелять. Чем больше их здесь останется, тем меньше в следующий раз появится. Без жалости…

Гостомысл первым покинул сарай.

И место для устройства засеки выбирал тоже Гостомысл. И выбирал его по памяти, хорошо зная дорогу, по которой много раз проезжал. И даже в нынешнюю зиму, когда в гости к Годославу из Карелы ехал, тоже. И хорошо помнил весь свой путь, хотя неподалеку отсюда за ним увязалась погоня варягов, желающая отбить пленника. Сейчас ехали в обратную сторону, но это сути не меняло, и память не нарушало. По дороге доехали до малой крепостицы с гарнизоном в три десятка воев. Князь-посадник приказал гарнизону собраться, и отправиться в Ошкуй, где велел дожидаться князя Бравлина, и там присоединиться к его дружине. Сжигать крепость не велел, потому что, по замыслу Гостомысла, сюда свеи пройти по дороге не могли. А если и могли, то только с противоположной стороны. То есть, уже разбив дружину князя Бравлина, и прорвавшись в поселение Ошкуй, во что верить не хотелось. Но, в этом случае, захват малой крепостицы уже не имел никакого значения, потому что роль она играла только сигнальную. То есть, в случае нашествия на верхнем ярусе башни зажигали костер, дым которого видели в соседней крепостице, где, в свою очередь, зажигали уже свой. И так весть доходила бы до Новгорода, как раньше доходила до Славена, где начали бы готовиться к обороне.

Гостомысл с Русалко и сопровождающие их вои и плотники у крепостицы не задержались, и выдвинулись чуть дальше. Где дорога проходила сначала между двумя холмами, потом, через небольшой промежуток, сильно вильнув, еще между двумя. И везде дальше извивалась змеей.

– А лесом обойти холмы не смогут? – спросил Русалко.

– Летом в болотах утонут, зимой в сугробах увязнут, – объяснил староста Ошкуя мосластый пожилой крепыш Зуберь, который плотниками и руководил. – Зимой там не пройти. По шею провалятся. А летом можно, только тропы через болота зная.

– Потому там летней дороги и нет, – согласился Гостомысл…

До Штржелово добрались быстро. Здесь и грязи на дороге стало меньше, следовательно, и лошадям было легче добавить скорости, и новой засады не предвиделось, потому скакали без опаски. На окраине поселения с тремя сотнями сопровождения выехал на дорогу для встречи воевода Славер.

Славер стоял рядом с конем, держа его за узду, и только при приближении князей передал узду стоящему за его спиной пешему вою, и сделал несколько уважительных шагов навстречу.

– Здрав будь, княже! И ты здрав будь, князь-воевода!

– Мы знакомы? – удивился Дражко.

– Нет, княже. Яровит [80] Яровит – славянский бог войны, ипостась Ярилы, аналог римского Марса. Кроме того, Яровита связывают с представлениями о весеннем плодородии. Отсюда слова яровой, ярый – весенний, посеянный весной, ярина – ячмень, овес, бычок-яровик, ярица. Поклонение Яровиту больше свойственно западнославянским племенам. У восточных славян редко встречается в пантеоне богов, тем не менее, был им тоже знаком, как и другие божества западных славян. не сводил нас ни по одну, ни по разные стороны сечи.