Сергей Самаров - След Сокола. Книга третья. Том первый. Новый град великий

Ночь прошла быстро, хотя все стрельцы успели отдохнуть и выспаться. Русалко успел предупредить старосту местной артели плотников о возможном нашествии, приказал собрать женщин и детей, и двинуться в сторону Новгорода. Мужчины идти не хотели, не желая оставлять для сожжения свой незавершенный еще труд и подготовленный на весну материал. Желали защитить с топорами в руках. Но было их всего три десятка, и выстоять даже против любого отряда свейской разведки, если те прорвутся, плотники не смогли бы. А за разведчиками шла целая армия. Причем, большая и сильная. И где решит эту армию встретить князь Бравлин, сотник стрельцов Русалко, конечно, и предположить не мог. Возможно, ближе к городу, если найдет удобную для своего войска позицию. И потому Русалко, сильно ругаясь, отправил артель плотников вместе с семьями, запретив им оставаться на месте.

– Лодки новые построите. О детях своих подумайте! Кто и чем кормить их будет, если вас здесь перебьют…

Плотники, кажется, согласились, что жены и дети им дороже недоделанных лодок. А гордость свою и неуступчивость характера могли ради семей и смирить.

А стрельцам следовало свое дело делать. В путь пустились еще затемно, задолго до рассвета, снова разделившись. Теперь первой выступила полусотня Русалко, потому что лесная дорога на другом берегу речки Ошкуй была прямой и более короткой. Сотник дал десятнику Благояру дополнительные распоряжения. Как следовало вести себя при встрече со свеями, что делать после их уничтожения, в чем Русалко и не сомневался.

– Думаю, так… Стоят они где-то неподалеку. Ждут, скорее всего, рассвета. Сговорились с теми, что по льду идут, с рассветом на Ошкуй напасть. Ни одного не упустите…

– Стрела, мне кажется, всегда летит быстрее, чем человек бегает. Не убегут, – спокойно рассудил всегда невозмутимый Благояр.

На том и разъехались каждый в свою сторону. Последние смены часовых дожидалась остальных на льду и на дороге. Должны были доложить положение.

Десятник с поста направил коня навстречу Русалко, едва полусотня была услышана из темноты. А услышать приближение коней опытному разведчику было не сложно. Кони не имеют привычки, как люди, скрадывать свои шаги. Да и сложно это сделать на скрипучем снегу.

– Что? – спросил сотник.

– Ветер с полуночной стороны. Как раз по реке гонится, как в трубу…

– Да, против ветра ехать не слишком приятно, – согласился сотник.

– Я не о том…

– А о чем? – Русалко сразу понял, и потянул носом. – Далеко?

– Я послал двоих. Скоро должны, думаю, вернуться. Жечь костры рядом с Ошкуем свеи не решатся. Значит, просто не смогли учесть, что по реке запах далеко идет.

Это было обычным явлением. Берега Волхова были лесистыми. Лес стоял густой стеной, мимо которой ветер и проносился, всегда предпочитая нести поземку по льду, нежели петлять, теряя силу, между деревьев. И запах дыма костров, разведенных на берегу, ветром уносится далеко. Но свеи, в основном, жители морских берегов, привыкли, что к ним ветер чаще всего с утра с моря приходит, с вечера от берега в море дует, и не знают того, что знают материковые славяне, жители лесов. Потому и не берегутся, как следовало бы беречься. Полусотня двинулась вперед почти вплотную к берегу. У Волхова берега не такие обрывистые и крутые, как у речки Нево, и потому у берега не бывает омутов, а если и бывают, то речное течение в них едва заметное, и омуты хорошо промерзают. Лед держит и коней, и людей, и даже не трещит под копытами. Так и шли в темноте. И даже луки не готовили, потому что в темноте пользоваться луком сложно. Но скоро из темноты навстречу полусотне выступило два всадника. Та разведка, которую послал с досмотром вниз по Волхову десятник с поста. Их сразу признали даже по тому, что они не береглись от встречи, и правили к своим товарищам. И оружия никто не подготовил.

– Триста шагов впереди, – коротко доложил один из разведчиков, хмурый малословный не по возрасту не просто молодой, но даже юный стрелец Володарь, сотнику. – Песчанная коса. На ней и встали лагерем. В три больших костра. Даже посты не выставляли. Все спали. Сейчас поднялись, но не торопятся. Ждут кого-то, прислушиваются. Может, тех, которых перебили. Мы уж, чтоб нас не услышали, коней сначала на поводу вели.

– Первую разведку на берегу повесили, чтобы с реки видно было. Так Военег сказал. Должны были вторые заметить. Мимо проезжали. Подумали, должно, с Ладоги отряд напал. А ждут, думаю, рассвета. Сговорились, наверное, что с рассветом на Ошкуй нападать будут с реки и с дороги. На месте будут подхода основных сил ждать. Сколько их там?

– Три десятка, и командир.

Тут и шум послышался. Рассвет приближался, и свейские копьеносцы пожелали выдвинуться ближе к поселению. В случае чего, с обычной свейской надменностью, они могли бы атаковать поселение, и не дожидаясь подхода отряда с дороги. Простая жадность подтолкнула бы их, надежда не делиться с другими даже бедной добычей. А опасность сопротивления была слишком не велика. Что могут плотники со своими топорами против копейщиков. Да еще при равном количественном составе. Информацией о том, что впереди, они, похоже, владели. Расспросить купцов, что проезжают этой дорогой, не сложно. Подпали человеку бороду факелом, он все расскажет…

– Луки! – тихо, но требовательно сказал Русалко, и его молодые стрельцы тут же выполнили команду. Оставшиеся без луков налучья свободно повисли у задней луки седла каждого. – По две стрелы. Приготовились! Рассредоточились!

Строй послушно растянулся в ширину полукругом. В темноте противника необходимо было подпустить на опасную близость. Конечно, не на длину копья, тем не менее, несравненно ближе, чем при дневной стрельбе. И хотя снег со льдом должны были хорошо подсвечивать цели, стрелять было сложно. Тем не менее, Русалко решился на такое опасное сближение, когда противнику стоило только пришпорить коней, и появлялась возможность «ударить в копья». Но тактика разных вариантов боя в сотне была отработана хорошо, и соображать на ходу не требовалось. Все стрельцы знали, как себя вести, и что делать в той или иной ситуации, все готовы были выполнить любую команду сотника. Если сумрак помешает кому-то выстрелить точно или доспех спасет врага, другие подстрахуют. Не зря было подготовлено по две стрелы у каждого. Сотня стрел на тридцать противников. Шанса на выживание у отряда свеев не было никакого. Но, на случай, если бы отряд противника оказался более сильным численно, тоже была предусмотрена своя тактика. Выпустив по две стрелы, стрельцы развернули бы коней, разорвали бы дистанцию, но потом, после короткого перегона, снова развернулись бы, и опять атаковали. И так могли бы действовать на длительном участке пути. Легкие доспехи позволяли стрельцам проявлять высокую маневренность и верткость.