Сергей Самаров - След Сокола. Книга третья. Том первый. Новый град великий

– Мои вои приучены к тому, что князь их уважает. Они не привыкли жить в сараях, хотя могут, при необходимости, раскинуть лагерь в чистом поле даже при самом крепком морозе. И обучены дома себе из снега строить [94]. Значит, сделаем так… Я в правом крыле займу второй этаж. Полк можно разместить в том же крыле на первом, а кто не поместится, на третьем этаже. С нами сейчас семьсот воев. Еще двести вот-вот прибудут. Да… Еще… Вешняк тебя зовут? Так ты представился…

– Вешняк, княже… – старый управляющий затрепетал голосом. Ожидал, видимо, что князь продолжит сердиться, и даже начнет ругаться.

– Вот что, Вешняк. Там в передовом отряде ехал стрелец Квашня. Найди его, сразу прикажи накормить, и пришли потом ко мне.

Управляющий Дворцом, естественно, не должен был садиться за стол с князьями и боярами. Ранг его службы не позволял. Сам Вешняк, и другие дворцовые люди ушли, так и не разобравшись, что представляет собой новый князь острова. Вроде бы добрый, мягкий, но при этом и гневливый. Не боится высказать свои требования, и знает, чего князь потребовать может. Тем более, князь-правитель. А что своих воев обижать никому не позволяет, так это только в его пользу говорит. Значит, и о других своих людях так же заботиться будет. Но, кажется, его забота о простых воях, вообще-то, пусть и не княжеское это дело, дворовыми людьми была отмечена особо. Так Дражко, внимательно за всеми наблюдающий, прочитал в их лицах.

Княжеский стол стоял особняком от остальных столов. Бояре ожидали, когда сядут два князя, и разрешат им занимать места. Князья сели, Войномир, как новый хозяин Дворца, начал уже в нем осваиваться, и взмахом руки дал разрешение боярам. Те долго толкались и шипели, определяя каждый для себя место. Видимо, это был уже старый спор, на время забытый. Но первым сел, заняв самое удаленное от князей место, верховный волхв храма Яровита Духослав. Дворовые люди в светлых одеждах тут же появились откуда-то сзади, и поставили перед князьями и волхвом глиняные расписные тарелки и кружки из резной бересты. На столе уже стояли баклажки с напитками. И князь-воевода, повертев в крупной своей руке берестяную кружку, поставил ее на стол, и взялся сразу за баклажку с медом. Баклажка была кожаная, но кожа натягивалась внутри серебряного узорчатого кольцевого каркаса. Серебряная же крышка открывалась одним движением большого пальца, и тем же пальцем придерживалась, когда напиток наливался в посуду для питья. Дражко посуда для питья не понравилась, и он, приложившись один раз, оставил баклажку пустой. Местный хмельной мед князю-воеводе всегда нравился. Да и не одному ему. Хмельной мед считался важной статьей экспорта острова, куда ввозили вино из разных стран. Но мед ценился выше, чем заморское вино…

– Горячий сбитень здесь, я слышал, не делают? – спросил Войномир человека, поставившего перед ним тарелку.

– У нас, когда замерзнут, пьют или мед, или подогретое пиво.

– Тогда принеси мне пиво… – распорядился князь. – Я в дороге слегка замерз.

Человек заспешил на кухню, и как раз в это время в столовую вошел стрелец Квашня.

– Звал, княже?

– Да, Ты пообедал?

– Перекусил.

– Тогда отправляйся сейчас в обратный путь, встреть воеводу Славера. Он с двумя сотнями должен догонять нас. Пусть сюда едет, а не к переправе. А то может мимо нас проскакать.

Квашня быстро вышел, уже смирившись со своей должностью посыльного.

Как раз разделили места, и уселись за столы бояре. Они еще откровенно стеснялись Войномира, и потому вели себя чинно и аккуратно, ничего со стола не хватали, только неторопливо пили мед. Сам Войномир повернулся к князю-воеводе, и спросил почти на ухо:

– А скажи мне, княже, какая необходимость нам ехать в Аркону? Там что, самый большой город острова?

– Не. Кореница больше. И вообще считается главным на острове городом, столицей. Просто как-то так повелось… – Дражко улыбнулся. – Да, это волхв Вандал желает сделать из Арконы столицу. Я, кажется, понял тебя. Ты хочешь здесь осесть, чтобы Вандал сам к тебе сюда приехал…

– Да. Это было бы хорошо. Только я думаю, что даже приглашать его не стоит. Пусть сам приезжает. А я еще подумаю, принимать его или не принимать. Я же тоже могу быть иногда занят. Например, с лошадью своей общаюсь…

Дражко захохотал, и хлопнул Войномира по плечу. Бояре за соседними столами замерли, ожидая чего-то необычного. А князь-воевода сказал громко, ничего и никого не стесняясь:

– Вот, значит, как ты захотел отношения построить… А что! Так ты сразу его на место поставишь… Решено! Только в Арконе есть в твоем Дворце отдельный зал для заседаний боярской думы. А здесь такого нет.

– Здесь столько места, что на три Думы хватит, мне много места не надо. Я не люблю пустоту. Два этажа в своем крыле отдам своим воям, а другое крыло…

– Жирно им будет… – не смущаясь присутствием бояр, громко сказал Дражко. – Одного этажа им хватит. Того, что похолоднее. Спроси управляющего Вешняка. Он скажет, где холоднее. На прохладе бояре думать будут лучше, а говорить меньше.

– Решено, – решительно и безоговорочно согласился князь Войномир. – Так и будет. Моя резиденция будет здесь.

И он стукнул по столу кулаком, словно печать поставил…

После небольшого и почти торжественного обеда в обществе бояр князь Войномир в сопровождении князя-воеводы Дражко пошел осматривать свои апартаменты на втором этаже правого крыла Дворца. Все-таки, если князь острова решил оставить свою резиденцию здесь, он хотя бы должен знать, где будет ложиться спать, где работать, как ему куда пройти из своих помещений. Хотя бы путь на конюшню должен запомнить. Провожатым служил, естественно, управляющий Дворцом Вешняк. В сравнение с домами в Русе, дом в Коренице отличался большими застекленными окнами. В Русе окна обычно делали размерами меньше, и даже в княжеских теремах. А в крепостях и городках Бьярмии, где холода зимой всегда были более чувствительными, окна старались оставлять еще меньше. Там вообще-то даже стекло было в редкость. Завозить его из Русы было накладно, и потому окна на зиму закрывали рамами с натянутым на них бычьим пузырем. В холода бычий пузырь промерзал, практически, насквозь, покрывался даже изнутри инеем, и тепло почти не держал. Для сохранения тепла изнутри вставляли порой вторые рамы, но тогда в горницы почти не проникал свет, и все помещения в домах и теремах традиционно были полутемными. Даже с одинарной рамой. В Коренице рамы были только одинарные, большие, тем не менее, во Дворце было не холодно, хотя и не жарко, как в некоторых теремах в Русе и даже в Бьярмии, где печи зимой топили беспрестанно, днем и ночью. В новом Дворце печей в жилых княжеских помещениях вообще не было. Здесь топили камины. Конечно красивые, но дающие тепло только тому, кто поставит поближе скамейку, и сядет, вытянув к огню ноги. Но камин, не имеет сложной печной вытяжки, и потому все помещение прогревал очень слабо. Камины топили точно так же, как печи в Бьярмии – круглосуточно и беспрестанно. А толку от этого было мало. Но князь Войномир больше любил легкую прохладу, чем жарко натопленную горницу, и его вполне устраивала внутренняя температура помещений. Этот вопрос сильно интересовал управляющего Дворцом Вешняка.