Сергей Самаров - След Сокола. Книга третья. Том первый. Новый град великий

– Меня, скажу честно, меньше всего интересуют стрельцы, – признался князь Войномир. – Чуть больше меня интересует погибшая женщина. Но сильно интересует, кто послал ее и того мужчину, что был с ней. Но и этот интерес присутствует только при том условии, что это как раз те люди, что устроили засаду на меня и на князя-воеводу. Иди, боярин, я сейчас мельком посмотрю бумаги, которые ты принес, позже просмотрю все внимательнее, сравню с другими бумагами. Мне необходимо отправить отчет князю Годославу о том, что творится на острове, и как остров может помочь княжеству в трудную военную минуту.

– А у нас опять война?

– Да, – жестко ответил Дражко. – Княже Годослав принял в подарок от Карла Каролинга земли Нордальбингов, а Готфрид желает забрать себе Хедебю, столицу Нордальбингии.

– Этот город является важным пунктом не только для Готфрида, но и для князя Годослава, – добавил Войномир.

– В трудную минуту, княже, наши дружины всегда в распоряжении князя Годослава и князя-воеводы Дражко, – уже вставший со скамьи мрачный боярин Мнислав, приложил руку к груди, и начал пятиться к двери. Войномир понял, что здесь так выходят все. Наверное, это считается нормой приличия…

Дальше разговоры с боярами шли своим чередом, не привнося ничего нового и необычного, и даже утомляли своим скучным однообразием пополам с безобразием в делах, пока не дошла очередь до боярина Пламена с Арконы.

После представления громкоголосым глашатным Драганом, высокий и крупный боярин приблизился к столу, за которым сидел князь Войномир, и громко прошептал:

– Княже, с твоего разрешения я хотел бы сказать тебе несколько слов наедине.

Войномир на это приглашение плечами пожал.

– Я не вижу смысла устраивать какие-то тайные свидания, потому что князь-воевода Дражко привез меня сюда, и наставляет в делах и отношениях с местной знатью, а бургграф воевода Славер является моим первым помощником, и я все равно обязательно поделюсь с ними тем, что ты желаешь сообщить наедине. Так что, говори уж сразу при них, чтобы мне не терять даром время, и не повторять потом твои слова.

Сказано это было предельно откровенно, чтобы показать – здесь не одна воля князя решает вопросы. Все вопросы рассматриваются командой, учитываются все мнения, и только тогда выносится решение. Это, вероятно, оказалось несколько непривычным боярину Пламену, и он какое-то время посомневался, но Войномир, показывая свою сердечность, указал на скамью:

– Присаживайся, боярин.

После такого приема, кажется, и боярин слегка оттаял. По крайней мере, глазами. Стал смотреть иначе, без вызова, на который был настроен. Ему не выказывали своей вражды, хотя он ожидал именно этого.

– Говори, – потребовал князь-воевода.

Но Пламен сначала посмотрел на Войномира.

– Говори, князь-воевода тебе приказывает.

– Я хотел сказать, что верховный волхв Свентовита завтра приехать не сможет.

– Это мы уже слышали. Он намеревается провести службу в своем храме. Но это его выбор. А наш выбор останется за нами, – уже без всякой прежней приветливости, и почти равнодушно, даже с какой-то усталостью произнес Войномир.

Но боярин Пламен сказал не все, что хотел. Это князь по его глазам видел.

– Не стоит строго судить Вандала. Он и без того горем сломлен…

– Каким горем? – переспросил Дражко.

– Ведана погибла, воспитанница Вандала… Завтра утром ее вознесут на костер…

– Как погибла? – растерянно переспросил Войномир, сразу возвращаясь мыслями к засаде на себя и князя-воеводу. – Когда?

– Вчера вечером. Мимо острова проходила чужая лодка. Ведана захватила ее, и привела на свой причал. Разговаривала с кормчим, когда с берега прилетела предательская стрела, и попала Ведане в висок. Голову пробило насквозь…

– Точно ли вчера вечером? Не раньше? – сурово спросил Дражко. – И не три ли длинные стрелы пробили ей грудь?

– Точно, княже, – честно и бесстрашно ответил боярин. – Стрела в голову. Одна только стрела. Если твой вопрос вызван покушением на тебя и на князя Войномира, то Ведана здесь ни при чем. Она находилась в Арконе, и многие люди ее видели. Да и чужую лодку она захватила. Лодку эту Вандал приказал отпустить. В добрую память о своей… воспитаннице.

– Говори уж проще – дочери, – поправил Славер.

– Кто-то говорит так. Я не знаю. Я говорю так, как говорит сам Вандал. Лодка, которую отпустили, должна сегодня прибыть в Ральсвик. Пассажиры, которые плывут на лодке, хотели с тобой, княже, повидаться. И с князем-воеводой, которого хорошо знают, по крайней мере, один из них говорит, что знает очень хорошо.

– Кто такие? Что за пассажиры? – все так же строго спросил Дражко.

– Я с ними не знаком. Сами они вагры. Плывут к словенам. До устья реки Ню на лодке, дальше на лошадях поедут. Тот, что тебя знает, лишен ног, и не может ходить, но сидит в седле, как сам сказал.

– Я такого только одного знаю, – это воевода Полкан. – Но он не вагр, а бодрич. А как зовут этого безногого?

– Он назвался Веславом. Воеводой Веславом.

– Воевода Веслав! – воскликнул Дражко. – Вагр Веслав? Вот кого я рад буду обнять. Когда, говоришь, они приплывают?

– С рассветом их должны отпустить. Так распорядился сам Вандал. Ему перечить в Арконе никто не посмеет. Светать начнет вот-вот. Если хочешь, я дам тебе свою лодку. Она догонит их. В Ральсвик приплывете в одно время.

– Я сам поеду встретить воеводу. Сухопутной дорогой. Только не пойму, почему Веслав без ног. Ах, да, помню, кто-то говорил мне, что Веслав был ранен в поединке с графом Оливье. Веслав уже добивал графа, но предатель солдат из франков ударил воеводу секирой в спину. И рассек кольчугу. Веслав не рассказывал этого?

– Я сам видел его только короткое мгновение, когда передавал на причал приказ Вандала об освобождении их лодки… Он сидел на носилках. Но…

– Что? – не понял неозвученный вопрос князь-воевода.

– Тут прозвучало имя графа Оливье. Речь идет о прославленном рыцаре графе Оливье де Ла Фер [146]? Из королевства франков…

– Да. Кажется, так полностью звучит его имя.

– И этот воевода Веслав победил лучшего рыцаря франков в поединке?

– Мне говорили так. Когда Веслав уже занес свой меч, чтобы добить графа Оливье, какой-то солдат ударил секирой воеводу в спину. Граф за это отрубил солдату голову. Что-то такое рас сказывали. Но рассказывали не мне, я просто присутствовал при этом, и потому плохо помню.

– Значит, этот воевода Веслав – великий воин… – с уважением произнес боярин.

– Ладно. Я встречу Веслава, и привезу его сюда. Мы успеем к завтрашней службе. Ты, боярин, сможешь сам высказать ему свое мнение. Но что мы будем делать с Вандалом, княже?

– Я думаю, похороны воспитанницы – это уважительная причина его отсутствия. Боярский совет рассчитан на целый день. Если успеет приехать, пусть приезжает. Не успеет, пусть приезжает позже. Чтобы познакомиться. Решения совета мы все равно разошлем по всем городам. Решений будет много. И жаль, что голоса верховного жреца храма Свентовита мы не услышим при обсуждении. Но свое слово он сможет сказать и позже. Внести изменения в принятые решения можно всегда. Ты же, боярин, будешь присутствовать на заседании?