Томас Баррон - Потерянные годы

Но прежде чем я успел ответить, Несчастье с необыкновенной силой вонзил когти мне в плоть. Я поморщился от боли. Я из последних сил сдерживался, чтобы не спихнуть птицу с плеча, потому что понимал: она может напасть на меня с такой же яростью, как тогда, у ручья, напала на крысу-убийцу. Мне оставалось лишь терпеть боль, проклиная все на свете из-за того, что этот сокол выбрал меня в качестве насеста. Но почему я? И что ему на самом деле было нужно? Я терялся в догадках.

— Смотри! — Риа указала на какое-то яркое пятно, алое с пурпурным, исчезавшее за деревьями. — Птица аллеа!

Она бросилась вслед за птицей, затем остановилась и оглянулась на меня.

— Пошли! Надо посмотреть поближе. Птица аллеа приносит счастье! Я не видела ее уже несколько лет.

С этими словами она побежала догонять алую птицу. Я заметил, что в этот миг в ветвях пронесся ветер, и деревья оживленно заговорили. Но если они и в самом деле пытались что-то сказать, Риа не обращала на них ни малейшего внимания. Я устремился за ней.

Мы преследовали птицу, перепрыгивая через поваленные деревья, продираясь сквозь колючий кустарник. Всякий раз, когда мы подходили достаточно близко, она взлетала, превращаясь в красочное облако перьев, и показывала лишь часть разноцветного хвоста, не давая нам возможности рассмотреть себя целиком.

Наконец, птица аллеа залетела в рощу сухих деревьев и уселась на нижнюю ветку. Возможно, она выбрала это место потому, что живые, зеленые деревья раскачивались на жестоком ветру. Сейчас листья не скрывали ее яркого оперения. Мы с Рией, задыхаясь после погони, замерли неподвижно и во все глаза разглядывали сверкающий пурпурный гребень на голове птицы и длинные алые перья хвоста.

Риа едва сдерживала возгласы восхищения.

— Посмотрим, удастся ли нам подобраться поближе.

И она, отодвинув сухую ветку, осторожно двинулась вперед.

Внезапно Несчастье издал резкий свист. Я весь сжался от боли в ухе, а сокол взлетел. Сердце у меня едва не выпрыгнуло из груди, когда я понял, что он намеревается напасть на прекрасную птицу.

— Нет! — крикнул я.

Риа яростно замахала руками.

— Стой! Стой!

Но сокол не обращал на нас внимания. Испустив очередной гневный свист, он устремился на жертву, словно стрела, выпущенная из лука. Птица аллеа, застигнутая врасплох, пронзительно вскрикнула от боли, когда Несчастье вонзил свои острые когти ей в горло и принялся клевать ее глаза. Однако она отбивалась с удивительной силой. Ветка под нею треснула, во все стороны полетели перья, и две птицы покатились по земле.

Риа бросилась к ним, я — за ней. Подбежав к подножию мертвого дерева, мы оба застыли на месте.

Несчастье с окровавленными когтями сидел на неподвижном теле жертвы, распростертом на бурых листьях. Я заметил, что у птицы аллеа только одна лапа. Возможно, вторую оторвали в драке. При виде изломанных перьев, сверкающих крыльев, которые больше никогда не будут летать, мне стало дурно.

Внезапно, к нашему изумлению, птица аллеа начала изменять внешность. Она, казалось, сбрасывала кожу, словно змея. От птицы аллеа осталась лишь хрупкая полупрозрачная оболочка с пупырышками на месте перьев. Крылья исчезли, перья хвоста превратились в длинное змеиное тело, покрытое тусклыми красными чешуйками. Голова росла, появились массивные челюсти, полные острых зубов — таким ничего не стоило откусить человеку руку. Только глаза, красные, как и чешуя, остались прежними. Змееподобное существо было мертво, и к нему прилипла тонкая кожа его прежнего тела.

Я схватил Рию за руку.

— Что это за дьявольщина?

Лицо ее побелело, и она медленно повернулась ко мне.

— Твой сокол только что спас нам обоим жизнь.

— Что это за… тварь?

— Это… был призрак-оборотень. Он может принимать любое обличье, и потому он особенно опасен.

— Да уж, челюсти у него угрожающие.

Риа с мрачным видом потыкала сброшенную кожу палкой.

— Как я сказала, призрак-оборотень может превращаться в кого угодно. Но всегда остается некий изъян, что-то такое, что выдает его, если присмотреться.

— У этой птицы была только одна нога.

Риа указала на шуршащие ветви деревьев, которые росли за пределами сухой рощицы.

— Деревья пытались меня предупредить, но я не слушала их. Призрак-оборотень в Лесу Друма! Такого еще не случалось прежде. О, Эмрис… я вижу, что мой сон сбывается!

Я наклонился и протянул руку маленькой смелой птице, которая была занята чисткой перьев. Несчастье наклонил голову в одну сторону, затем в другую, и прыгнул мне на запястье. Быстро переступая лапами, он взобрался мне на руку и снова на плечо. Но на этот раз его поведение не разозлило меня.

Я смотрел на хмурую Рию — ее явно одолевали дурные предчувствия.

— Все мы ошибались насчет этого маленького воина. Даже Арбасса.

Она покачала головой.

— Арбасса никогда не ошибается.

— Но…

— Когда она вчера закрыла дверь, то сделала это не для того, чтобы прогнать сокола. — Риа испустила тяжкий вдох. — Дерево не хотело пускать внутрь тебя .

Я отступил назад.

— Дерево решило, что я представляю для тебя опасность?

— Да, это правда.

— И ты ему поверила?

— Да. Но все равно решила впустить тебя.

— Но почему? Это же было еще до того сна.

Риа окинула меня странным взглядом.

— Возможно, когда-нибудь я расскажу тебе.

Я перевел «взгляд» со сброшенной кожи призрака-оборотня, хрупкой, как высохшие листья, на живые, шепчущие ветви деревьев Друмы.

— Расскажи мне о том, что происходит на Финкайре.

Риа нахмурила лоб — и чувствовалось, что такое выражение лица было ей совершенно не свойственно.

— Я знаю очень мало, только то, что рассказывали мне деревья.

— Расскажи мне все, что знаешь.

Она потянулась ко мне, зацепилась указательным пальцем за мой палец.

— Мне кажется, это похоже на корзину со сладкими ягодами, которые испортились и стали кислыми. Такими кислыми, что их невозможно есть. — Она вздохнула. — Несколько лет назад начали происходить странные события — зловещие события. Земли к востоку от реки, прежде почти такие же зеленые и изобильные, как этот лес, подпали под власть Мрака. Земля почернела, небо стало темным. Но все это время Лес Друма был в безопасности. Его сила так велика, что враги не осмеливались появляться здесь. До сегодняшнего дня.

— А много здесь этих оборотней?

Несчастье захлопал крыльями, но вскоре угомонился.

— Я не знаю. — Риа снова помрачнела. — Но призраки-оборотни — не самые страшные наши враги. Есть еще боевые гоблины. Раньше они жили под землей, в своих пещерах. А сейчас вышли на поверхность, убивают для собственного удовольствия. Появились вурдалаки — бессмертные воины, охраняющие Черный замок. И Стангмар, король, который правит ими всеми.