Энтони Варенберг - Рыжая Соня и Врата Немедии

Его глаза, которые столь часто имели мечтательное, даже несколько отрешенное выражение, сейчас смотрели холодно и зло.

— Вот твой вонючий проход, можешь лезть туда и убираться на все четыре стороны, — продолжал он. — Давай, давай.

— Разве мы не уйдем вместе?

— С тобой?! Никогда. Ни шагу больше. С меня довольно.

— Но Мельгар убьет тебя!

— А уж это не твоя забота. Моя жизнь тебя никак не касается. Смерть, кстати, тоже.

Девушка поняла, что на сей раз ее друг не шутил и не ломался в ожидании новых извинений.

Казалось, никакая сила в мире не могла бы сдвинуть этого человека с места.

— Эльбер, Белый Воин, — сказала Соня, — ты имеешь полное право на поединок со мной, чтобы защитить свою честь и смыть кровью нанесенное оскорбление. Когда мы покинем Сухмет, я приму твой вызов.

С этими словами она села на край прохода, потом подтянулась на руках, нащупывая ногами углубления в стене, служившие ступенями, и скользнула вниз.

В том, что Муонг последует за нею, девушка не сомневалась. Так и вышло. Она успела продвинуться лишь на несколько локтей по подземному ходу, довольно узкому, прежде чем услышала его шаги за спиной.

Разумеется, мужчина никак не мог видеть легкой улыбки удовлетворения, скользнувшей по губам Сони.

Двигаться приходилось на слух и на ощупь, однако девушку это не особенно смущало. Она никогда не испытывала свойственного большинству людей страха перед полной темнотой, становясь лишь более собранной и осторожной, оказавшись в подобной ситуации.

Любой ход, имеющий начало, должен где-то заканчиваться, и это не исключение.

Странным было другое — то, что она отлично слышала идущего позади нее Муонга. Соня привыкла к тому, что тот умеет двигаться совершенно бесшумно.

Ведь она прошла с ним вместе несколько сотен лиг, и эта его способность, выработанная годами жизни в лесах, ей была известна — он передвигался как опытный хищник, для которого лишний звук, произведенный им, может стоить охотничьей удачи.

А сейчас Муонга выдавало и тяжелое, частое дыхание, й шаги, словно он неожиданно забыл все законы и инстинкты леса. Уж не вышел ли он из себя до такой степени, чтобы решиться снова напасть на нее, как это было в Городе?

В таком случае, у него явное преимущество, ей не удастся быстро развернуться в этом узком пространстве, и если Муонг набросится сзади, стараясь вцепиться ей в горло или нанести удар, она, Соня, окажется в незавидном положении.

Тут впереди — и выше уровня хода — забрезжил слабый свет.

Ход сделался чуть шире, и девушке удалось разглядеть маленькое подземное озеро в окружении ослепительно белых сталагмитов, а над ним — нечто вроде естественного алтаря с выстроившимися на нем в ряд сосудами приблизительно в локоть высотой, украшенными ликами некоего божества.

Приглядевшись внимательнее, она поняла, что эго — властитель дождей и бури: лицо бога было покрыто синей краской, а лоб — черной. Здесь же, на алтаре, стояли и глиняные плошки с благовонными смолами, курившимися в честь божества.

Еще одно подземное святилище, коих в Стигии не счесть, поняла Соня. Наверное, при совершении каждого обряда здесь оставляли в честь властителя вод, громов и молний по кувшину с его портретом.

Ей захотелось идти как можно быстрее: большие круглые глаза божества взирали на нее со всех сторон, и взгляд их казался живым и таящим в себе угрозу.

По счастью, выход из пещеры был совсем близко. Однако ступени, вытесанные в камне, покрывала липкая грязь, с потолка падали частые капли — казалось, что идет дождь. Ноги скользили, и девушка несколько раз сорвалась с узких и крутых ступеней, потеряв равновесие.

Впрочем, ее спутника постигла та же самая участь. Так что, выбравшись наконец на поверхность где-то к востоку от Сухмета, они были с ног до головы покрыты грязью, и к тому же в синяках.

— Как ты думаешь, Мельгар уже успел сообразить, что мы ушли, не попрощавшись? — пытаясь отряхнуться от грязи, спросила Соня.

Муонг не ответил.

«Продолжает злиться, — подумала она, — ну и Нергал с ним».

Однако, искоса взглянув на своего спутника, девушка поняла — тут дело не в том, что он просто не желает с нею разговаривать: Муонг выглядел так, словно вот-вот потеряет сознание.

— Что с тобой? — . удивилась Соня.

— Я не выношу замкнутых пространств и полной темноты, — сказал он. — Хуже смерти.

— Сказал бы сразу…

— И что бы ты сделала?

Действительно, подумала Соня. Времени искать факел все равно не было. Девушка огляделась вокруг.

— Здесь, в горах, мы легко оторвемся от преследования, даже если Мельгар очень сильно захочет нас найти, — произнесла она. — Но все же лучше поторопиться.

— Ты сказала, что готова принять мой вызов.

— Что?.. Ах, вызов. Ну конечно. Только сейчас не самый подходящий момент, чтобы выяснять отношения, Эльбер. К тому же, я ведь намеренно наговорила всяких малоприятных вещей, чтобы тебя разозлить, иначе мы до сих пор топтались бы в той келье — ты что, не понял? На самом деле, я вовсе не считаю тебя недостойным человеком, клянусь. Ты ни разу не дал мне повода для подобных выводов. Прости меня, если можешь.

Будь Соня моложе, она попросту с радостью сцепилась бы с ним, чтобы показать свое бесстрашие, постоянную готовность к схватке и превосходство. Но возраст и опыт брали свое. Она не хотела драться с человеком, которого считала своим другом. Вместо этого она спокойно протянула ему руку в знак примирения.

Немного поколебавшись, Муонг пожал ее ладонь.

Восточнее Сухмета, горы, где они находились, оказались местом отнюдь не гостеприимным. Совершенно ясное поначалу небо очень быстро заволокло тучами, а потом порывы ледяного ветра подняли в воздух и швырнули в лицо спутникам песок и мелкие камни.

— Ничего себе, — сказала Соня, — хорошо, здесь хоть пепла нет, как на Пембу.

Впрочем, Пембу оставалось сейчас только вспоминать, как одно из самых прекрасных мест на земле, потому что непогода явно набирала силу. Молнии били в землю у самых ног, небо плевалось мерзким холодным дождем, а горы угрожающе вздрагивали.

— Такое впечатление, будто мы притягиваем эти проклятые молнии, — произнес Муонг, — они нас просто преследуют!

Грозный раскат грома едва не оглушил обоих, и, что показалось им особенно жутким, в этих звуках отчетливо угадывался злорадный хохот.

— А ведь ты совершенно прав, — сказала Соня. — Мы тут мечемся по камням, точно мыши, которых преследует кошка, похоже, правда? Я так думаю, это то божество, святилище которого мы прошли в пещере, издевается над нами и явно собирается прикончить, когда ему надоест забавляться, глядя на наши увертки прыжки. Может быть, оно хочет завалить нас камнями или еще не просто придумало, какую смерть для нас выбрать. Так или иначе, дело плохо.