Энтони Варенберг - Рыжая Соня и Врата Немедии

С Муонга вода стекала ручьями, он промок насквозь, девушка тоже выглядела ничуть не лучше.

— А что ему от нас нужно? — Мужчина тщетно попытался отряхнуться; от злого, пронизывающего холода у него зуб на зуб не попадал.

— Не знаю, может быть, еще один горшок с его сине-черной физиономией — видел, сколько их там? — пожала плечами Соня, обхватывая плечи руками и пытаясь хоть как-то согреться.

— Я ему такой сделаю, — пообещал Муонг, — я же тебе говорил, что когда-то был неплохим гончаром, давно, правда.

— И оружейником, — вздохнула девушка. — Но он про это не знает. Как его хотя бы зовут?.. Тал… Таллок… нет, как-то по-другому…

Очередная молния заставила ее шарахнуться в сторону, из-под ноги посыпались камни, и Соня едва удержалась, чтобы не сорваться с уступа.

— Тлалок! — вспомнила она. — Да, точно, Тлалок! Эй, — девушка сжала кулак и погрозила мрачным, почти черным небесам, — прекрати нас мучить!

— Вряд ли он тебя слышит, — усомнился Муонг, — мы для него все равно что муравьи, но ты вечно ни к кому не проявляешь уважения, а это плохо.

— Будет еще хуже, когда он стряхнет нас вот хоть в эту расщелину, — возразила Соня. — Не буду я перед ним скакать, как горная коза. Хочет убить, пусть прямо здесь этим и займется, а развлекать всякую небесную дрянь я не собираюсь.

Черные дымные тучи продолжали тяжело накатываться на склоны, мерцая изнутри мощно и грозно.

Снова родился гул и рокот, заполнивший ущелье, словно водопады каменных глыб обрушились в темноту. Все вокруг утонуло в сырой и промозглой тягучей мгле, точно в склепе.

Впереди — тяжелый сгусток расплывчатой темноты… и тут же белый всплеск яростного огня полоснул по глазам, а грохот вдавил внутрь черепа перепонки в ушах.

Разбитая молнией скала развалилась на глыбы, которые, грохоча и прыгая, обрушились вниз… и снова тишина и темнота.

Сидя на мокром камне и пытаясь отдышаться, Соня коснулась рукой волос: ей показалось, что они шевелятся на голове сами собой, причем не от страха, ибо, как бывало с нею обычно, если доводилось оказываться в самой утробе стихии, девушка испытывала неизъяснимый восторг, оказывавшийся сильнее ужаса.

Бессознательно приглаживая волосы, Соня услышала, что они стрекочут, словно цикады, и со смехом взглянула на Муонга, делавшего то же самое, что и она: волосы упрямо выпрямлялись из-под ладони, и по ним метались искры.

Пальцы покалывало, точно иглой. Самым же удивительным было то, что над головой возникло сияние.

Она вытянула руку вверх, и пальцы начали мерцать, словно голубой факел, осветив холодным светом мутный туман. Муонг, подобно ей, тоже не чувствовал страха и смеялся от восторга.

— Боги, какая красота! — воскликнул он.

И тут началось нечто невообразимое. Грохот камнепада смешался с тонким, нарастаю-

щим до визга, свистом мелких камней, от которого сжалось все внутри.

— Берегись! — крикнула Соня, вжимаясь в углубление в теле скалы и увлекая за собой Муонга — и вовремя: камни пронеслись перед самыми их лицами, и ей наконец захотелось зажмуриться и представить себе, что вся эта фантасмагория — всего лишь кошмарный сон. Но если это смерть, мелькнула мысль, то все-таки хотя бы красивая…

— Поцелуй меня, Эльбер, — выдохнула она, обхватив своего спутника руками и прижимаясь к его влажным от тумана губам, чувствуя, как его тело немедленно откликнулось на ее страсть.

— Ненормальная, — нежно прошептал Муонг, сливаясь с нею в страстном поцелуе.

Древний бог Тлалок за долгие тысячелетия, наверное, не наблюдал ничего подобного. Эти люди поражали даже его воображение.

Искренне смеяться и любить друг друга, стоя на грозящем вот-вот рухнуть уступе — это не поддавалось никакому пониманию. Он для порядка сбросил еще десяток-другой камней и недоуменно притих.

— Давай попробуем подняться еще немного наверх, — предложила Соня, поправляя на себе остатки одежды, — тогда мы окажемся выше новой грозы: слышишь, вроде все успокоилось, может, успеем?

— Мы что, все еще живы? — с некоторым недоверием поинтересовался Муонг.

— Похоже на то. Я себя, во всяком случае, мертвой не чувствую. А наоборот, очень даже живой. Ну что, пойдем?..

Они осторожно покинули оказавшуюся спасительной расщелину.

Впереди, подобно крепостной стене, высилась еще одна скала. И у самой стены, словно арочный мост, сияла немыслимой тонкости и красоты радуга. Соня подбежала к цветному мосту, прошла под ним, снова вышла, вслух пересчитывая цвета.

— Да успокойся ты, — сказал Муонг, — просто стой и смотри. Такое раз в жизни бывает, и то не у каждого. Знаешь, этого Тлалока изображают неправильно. Был бы он таким жутким чудовищем, подобной красоты бы не сотворил.

Гроза ушла, сникла, и полыхала где-то уже за хребтом, будто кто-то бил там о кремень, высекая трепетные зарницы.

— Выше идти, конечно, можно, — продолжал мужчина, — но, по-моему, нам лучше поискать здесь селение — скоро ночь, а в темноте по горам лазить — не советую, знаешь ли. Да и обсушиться не помешает.

— Селение? Их может поблизости и не оказаться, — усомнилась Соня. — Сойдет вполне и пещера.

Спутники прошли еще немного и обнаружили, как показалось обоим, вполне подходящее для ночлега место.

Убедившись, что, им не придется там столкнуться с каким-нибудь зверем, опередившим их, Соня и Муонг пробрались внутрь нового убежища с черными потеками и клочьями козлиной шерсти на зазубринах каменных стен.

Набрав несколько пучков сырой колючей травы, девушка развела огонь, кашляя от густого зеленого едкого дыма, после чего выглянула наружу, стараясь хоть немного отдышаться.

На горы спустилась ночь. Из-за черной скалы, похожей на запрокинутую морду зверя, вылез узкий зеленый клык месяца.

— Обсохнешь тут, — недовольно проворчала она, — раньше задохнешься.

— Ну, принялась хныкать, — усмехнулся Муонг, — раздевайся лучше.

Красное пламя костра беззвучно металось, то разгораясь, то затухая.

— Почему все же Тлалок нас не убил? — спросила девушка, пропустив мимо ушей язвительное замечание и вновь прижимаясь к своему спутнику. — Оставил себе возможность еще поразвлечься?

— Не знаю, — сказал Муонг, зарываясь лицом в ее влажные волосы. — Может, мы ему понравились. Но дар принести все же надо. Я обещал, и значит, сделаю.

— Ты всегда — человек слова? — Соня слегка отодвинулась от него и прищурилась, наблюдая, как играют отблески огня на его лице.

— По возможности.

— А ты мне так до конца и не рассказал о Бельверусе. Помнишь? Слоны тогда помешали.

— Помню. Хочешь узнать, что было дальше? В общем, ничего хорошего.

— Догадываюсь, иначе тебя бы не занесло в Черные Королевства. А я ведь потом тебя вспомнила. Когда ты мне назвал свое имя, я еще подумала, что где-то слышала его. Я бывала в Килве, ходила смотреть на бои гладиаторов. О тебе тогда много говорили, мне даже стало интересно, что еще за чудо такое — это ведь ты сражался без оружия против двоих воинов с мечами?