Владимир Серышев - Гость волшебного мира. Книга первая: Незнакомец

Витя сглотнул; кивнул, как клюнул, и не найдя нужных слов напоследок, молча бросился к ручью. Но, на полпути, не утерпев, обернулся.

– А если у меня уже видели эту палочку в деревне? – замирая, с дрожью в голосе, крикнул он. – Ну… случайно!

Георгий задумался на пару мгновений, глядя в землю. И легко пожал плечами, усмехнувшись.

– Значит, не повтори этот случай.

И у Вити тотчас отлегло от сердца. Невольно подражая Георгию, он резво поскакал по мокрым камням через ручей. На середине вновь провалился в воду всё тем же ботинком. Но, только с досадой крякнул, и мгновенно вернулся к своим мыслям. Палочка! Оружие!

Продравшись сквозь кустарник в гущу леса, он оглянулся: тот берег и берлога пропали из виду за плотным скоплением сосновых и еловых стволов. Раздёрнув пуговицы полупальто, Витя выхватил на бегу палочку из-за пазухи. Перед глазами сразу же мелькнула джутовая нить на рукоятке. Витя едва сдержался, чтобы не треснуть кулаком себя по лбу: за слепоту, за тупость!

Не увидеть, не заметить явного – оборванной петли! И додуматься самовнушением, что эта палочка служила Георгию лишь для подачи знаков!

А зачем тогда цеплять её к руке, как нечто ценное и дорогое? Не всё ли равно, чем сигналить? Любой деревяшкой – вон, сколько их валяется вокруг, корявых и грязных!

Эта же – полированная, гладкая, холёная, лощёная! Ну, вот где были его глаза и мозги час назад?! Витя фыркнул сердито, и смахнул со щеки первые дождевые крапинки, глянув вверх. Сквозь листву и ветви прорывались мириады капель – лес наполнялся шелестящим шумом.

Витя прибавил ходу, петляя меж кустов и деревьев. И сунув палочку обратно во внутренний карман, принял твёрдое, непреклонное решение: отныне и всегда искать ответы, а не выдумывать их! Размышлять – пускай мучительно и сложно, заходя в тупик – но, никогда не заниматься самообманом! И конечно же – верить своим глазам! Не подвергать сомнению увиденное, сколь фантастическим бы это зрелище не казалось!

Сейчас Витя недоумевал: как у него вообще получилось убедить себя, будто волшебная сила палочки ему померещилась – после алатырь-камня?! После тех чудес, которые он творил, сжимая колдовской янтарь в собственных руках?! Можно ли, единожды уже видев магию – уверять свой разум, что её не существует?! Да ещё и упорно искать очевидному какие-то успокоительные объяснения!

«Но, стоп! – запнулся Витя. – Кто же тогда Георгий? Маг? Однако, он сказал, что нет… Соврал? А палочку зачем раскрыл? Молчал бы и дальше, не подавая виду…»

Витя нахмурился, не понимая, как сложить два эти факта воедино. Не маг – с волшебной вещью… И вдруг, его осенило! Ведь у самого же – дома, под подушкой – лежит магический камень, подаренный бабой Сейдой! Разве это делает Витю колдуном? Собственно, как и палочка за пазухой!

«Значит… значит – размышлял он на бегу, не реагируя на дождь и ручейки за ворот. – Значит, палочку Георгий мог тоже получить в подарок от мага! Или заслужить, заработать!»

Следом же прошибла фейерверком догадка: а сам Георгий решил передать её теперь мне – за мою помощь! Потому, и оставил! И научит, что с ней делать! Как обращаться!

«И я смогу взрывать! Валить деревья! Швырять их, как спички, и наверно, многое другое! Будто, сказочный герой!» – счастливым мотыльком трепыхалась радость в голове.

А прибавить к этой палочке ещё алатырь-камень, то Витя станет пусть и не волшебником, то – во всяком случае, очень похожим на такового! Среди обычных людей уж точно!

Но, восторженный подъём вновь сменился загвоздкой: если Георгий связан с колдунами, то почему за эти три дня не обратился к бабе Сейде? Не представился ей и не попросил помощи. Не знал, кто она такая?

Да на бабу Сейду достаточно бросить один взгляд! Витя, по приезду в деревню, сразу понял – это ведьма! Мама тоже, едва увидев соседку, поёжилась и шепнула папе:

– Лучше не ссориться. А то, чего доброго и проклянёт…

Тогда возможно, и Георгий решил, что она злая старуха. Немудрено, при её-то виде.

Остальные жители деревни, наверно, и тем более надежды ему не внушили. Усталые измученные старики, которым и самим нужна помощь. Да и в лес они почти не ходят. А пробраться к чьей-либо избе, пусть даже ночью, Георгий не рискнул. Ибо, тотчас залаяли бы собаки, переполошив, подняв на ноги десятки незнакомых Георгию людей, от которых ещё и неизвестно чего ждать.

«Особенно, от угрюмой бабы Сейды! – усмехнулся Витя. – Надо будет рассказать Георгию о ней подробно. Она ему точно поможет! Тем более, когда узнает, что он побил полицаев!»

Ведьмино жилище как раз и показалось первым, на краю леса вдалеке. А за ним и другие караваевские избы.

Дождь пошёл сильнее, деревня будто вымерла, совершенно обезлюдев. Упругие, косые штрихи бесперебойно, дротиками молотили по скатам крыш – вода потоками скользила вниз, стекая в жестяные желоба. А оттуда водопадом извергалась на землю. И ручьями мчалась к заборам, где прорывалась меж штакетин, убегая дальше – по деревне, на свободу. Заливая тропинки, пополняя лужи, и гоняя мелкую сель по канавам.

Витя прислонился к сосне, укрывшись под её ароматной кроной. И быстро обшарил взглядом собственный, затопленный двор. Мама, разумеется, тоже дома. И в ближайшее время, конечно, никуда не уйдёт – в такой-то ливень.

На горизонте слабо, едва слышно громыхнуло – не иначе надвигалась гроза, усугубляя положение! Дождь действительно мог зарядить до утра. А столько ждать было смерти подобно, безо всякого преувеличения. Хоть Георгий и крепился, но не прочищенная рана обернётся ночью лихорадкой. И сбить потом жар в одиночку Вите вряд ли удастся.

А если и сумеет, то – дальше дело может обернуться ампутацией ноги!

Вот только как собрать лекарства, марлю, свечи, еду и остальное, чтоб не увидела мама? Тайком? Но, вся изба – две комнаты и кухня – от маминых глаз не укрыться. Особенно теперь, когда Витя вернётся после недавней ссоры.

Мама и сейчас, поди, плачет. Может даже не одна, а в кругу сердобольных соседей – тёти Пелагеи, бабы Авдотьи и других селян.

«Впрочем, нет… – вспомнил Витя. – Она ж переругалась со всеми…»

Значит, наверно, мечется по дому, смотрит по окнам. И вот-вот бросится на поиски – в лес.

Щелчком возникла идея: дождаться маминого ухода и быстро похватав необходимое, бежать опять к берлоге!

Но, гром в небесах пророкотал, как рычание – ближе, ниже, тяжелее, и Витя словно очнулся: ведь это будет свинство. А Георгий скажет – подлость! Причём, мерзкая! Особенно, если мама простудится под дождём, и сляжет.

Да и вообще, он велел навести в семье порядок! Чтоб дома был покой и мир.

Витя тряхнул головой. Тогда, придётся войти в избу с понурым видом. Раскаяться, повиниться. Безропотно выслушать маму. Не спорить, и не возражать.