Анна Шнайдер - Недостойная [litres]

Зоны, как обычно, были отделены друг от друга неширокой пустой полосой, зачарованной так, чтобы никто не мог туда ступить. Аристократия оставалась возле храма, а остальные люди ходили по площади, и все выглядело как всегда, как обычно. Знакомых лиц в толпе Берт не замечал. Хотя нет, одно было – Рон Янг стоял с левого края площади, и даже издалека было понятно, как он бледен.

Аристократы располагались двумя полумесяцами, слева и справа от храма, освобождая место в центре для Арена. Народ на площади пока еще перешептывался, и это тоже было как обычно.

Были среди титулованных магов и члены семьи Альго. Берт увидел и Аарона с Анной, которые, улыбаясь, о чем-то беседовали, и хмурого Алвара, и сосредоточенного Арчибальда, и еще нескольких родственников Арена. Опять же ничего необычного.

И небо было голубым и безмятежным, и там, высоко-высоко, спокойно парила какая-то птица… Берту это все напоминало те самые мгновения, когда Геенна на пару минут замирала, чтобы потом выстрелить очередными смертельно опасными демонами.

Широкие двери храма распахнулись, и оттуда под рев толпы на площадь ступил император. В парадном бело-золотом мундире, но в кроваво-красной мантии – символе огня и крови Защитника. Замер на секунду, странными, необычными глазами рассматривая площадь, а затем продолжил свой путь.

За ним шел настоятель храма, держа в руках Венец на специальной подушке, окруженной золотым магическим куполом. Венец – тонкая золотая корона с рубинами, этот артефакт, считавшийся закаленным огнем Защитника, давался в руки только правящему монарху.

Остановившись в центре круга, образованного аристократией, Арен поднял руку и, дождавшись тишины, сказал:

– Я прошу ректора университета снять купол.

Берт заметил, что Велмар, стоявший в первом ряду аристократии – прямо напротив него самого, – выступил вперед и сделал легкое движение рукой, убирая защитный купол. Венец сразу взмыл в воздух метра на четыре вверх, заставив людей в толпе заохать, и закрутился вокруг своей оси.

Арманиус напряженно наблюдал за ним, как и все остальные, кроме Арена. Тот спокойно стоял на месте, не двигаясь, и только скулы его были очерчены чуть сильнее, чем обычно.

Секунд тридцать Венец крутился, словно не понимая, что происходит и куда ему деваться, а потом медленно двинулся в сторону… от Арена. Туда, где стояли другие Альго и Велмар, не отрывавший от Венца прищуренных и напряженных глаз.

Никто, кроме Берта, не замечал потока энергии, который тек сейчас от Агрируса к Венцу. Направленного потока, с помощью которого ректор медленно двигал Венец…

Арманиус скрипнул зубами и услышал возле уха тихий голос Гектора:

– Ничего не делай.

Да что он может сделать, с его-то резервом?

Толпа изумленно молчала, Арен по-прежнему не двигался. А Венец, достигнув места, где находились другие члены семьи Альго, начал снижаться. Медленно, нехотя, и чем сильнее он снижался, тем тяжелее становилось Велмару. Берт видел это и хорошо понимал почему – так бывает каждый раз, когда пытаешься сделать что-то магически неестественное. Так плохо было и ему, и Эн, когда они пользовались магией со своим маленьким резервом. Но Агрирус должен был сейчас ощущать себя еще хуже, чем они, – ведь он, чтобы управлять Венцом, пропускал через собственное тело огромное количество энергии университета и придавал ей направление.

По лбу Велмара тек пот, руки сжались в кулаки, лицо покраснело. Венец завис над принцессой Анной, которая смотрела на него с таким ужасом, что Берт не сомневался – во главе заговора точно стоит не она.

Артефакт сдвинулся чуть правее и еще снизился, замерев теперь уже над Аароном. И еще ниже, и еще… Принц выпрямил голову, явно ожидая, что Венец сейчас ляжет ему на голову, и он действительно уже почти касался его волос на макушке…

Тишина над площадью стояла такая, что тихий голос Арена прозвучал, словно гром среди ясного неба:

– Ко мне.

Венец вдруг вспыхнул, следом за этой вспышкой мучительно застонал ректор, оседая на брусчатку и прижимая руки к вискам, а через секунду артефакт вновь взмыл в воздух и, не теряя времени на обороты вокруг собственной оси, помчался по направлению к Арену.

Достигнув цели, Венец буквально рухнул вниз, на голову императора, и Берт мог бы поклясться, что артефакт, словно живой человек, испытал облегчение, оказавшись на своем месте.

Арманиусу очень хотелось разделить с ним это облегчение, но он не мог. Почему-то ему казалось, что это еще не конец…

Геенна начинает вытягивать силу только в тот момент, когда ты пытаешься как-то управлять пространством и временем внутри нее. Сила утекает, как вода сквозь пальцы, но ты почему-то хорошо понимаешь, что не умрешь, пока она не вытечет вся, без остатка. Значит, нужно вовремя остановиться…

Зеркало времени показало Берту тот самый момент, когда он прибыл на север вместе со своим отрядом и сразу отправился бороться с демонами. И ничего их не брало, ничего, и ученики погибали один за другим, пытаясь использовать разные способы, но огонь этих демонов сжигал все заклинания дотла…

Берт был одновременно в двух местах – с одной стороны, он стоял посреди Геенны, глядя в Зеркало времени и видя там то, что наблюдали его собственные глаза, а с другой стороны – управлял событиями в прошлом, управлял собой, не выходя из Геенны. Потому что там, по другую сторону зеркала, тоже был он – его глаза, руки и магия. Самое важное – магия. Там у него была сила, и нужно продержаться здесь, в Геенне, как можно дольше, потому что как только он выйдет из нее через зеркало, тела сольются, и тело из будущего с почти пустым резервом займет место тела из прошлого. И Арманиус был готов к этому.

На этот раз он не стал ждать смертей учеников. Поставив между ними и собой щит-клетку из огня, Берт сам стал огнем и ринулся вперед, сжигая демонов так же, как в прошлой реальности они жгли все, к чему прикасались.

Резерв утекал, и Арманиус торопился, боясь не успеть… Боясь, что сила исчезнет быстрее, чем он справится с порождениями Геенны, и тогда все будет зря. Но он успел. Десять, девять, восемь… все!

Чувствуя, что магоктав осталось всего лишь семь, но и демонов вокруг больше нет, Берт развеял щит-клетку, а затем шагнул из Геенны в зеркало – вперед, в собственное тело.

И закричал, ощущая, как плавится кожа на теле из-за одуряющего жара, оставшегося после гибели демонов. Дар архимагистра его больше не защищал, теперь Берт был обычным человеком, который умирал от множественных ожогов. Остатки дара пытались запустить регенерацию, восстановить тело, но жар был слишком сильным, и контур сломался, не выдержав нагрузки…

Подбежавшие ученики накрыли Берта щитом и этим спасли ему жизнь. Страдающий от ожогов, переломанный и почти слепой, он был доставлен в столицу, в Императорский госпиталь…