Лена Летняя - Пришедшая с туманом

Охотник постоянно повторял движения рукой, словно перебирал струны невидимого инструмента, отчего в воздухе появлялись цветные нити. Какое-то время мы ехали на спинах ящеров в указанном магией направлении, но потом нить гасла, и ему приходилось повторять заклятие.

Вход в пещеру мы нашли, когда окончательно стемнело. Она начиналась с довольно просторного грота, но гуары в него не помещались. Грот вскоре превращался в узкий коридор, а дальше все могло стать еще хуже. Поэтому Нергард решил отпустить гуаров, взяв с собой все необходимое.

– Ночевать все равно придется в пещерах, на улице слишком ветрено, – аргументировал он. – Когда бы мы ни нашли Ведьму, если вообще ее найдем, на ночь останемся тут. К утру гуары вернутся, а пока найдут себе еды.

Это один из многочисленных плюсов нергардских гуаров: их можно отправить кормиться, а потом они возвращаются.

Мы не стали брать с собой много вещей, потому что лазы в пещерах могли оказаться совсем узкими – самим бы пролезть.

Я впала в панику уже через четверть часа блужданий по каменному лабиринту. Нет, формально мы не блуждали : нас вела магия Охотника, но вокруг было так темно, тесно и однообразно, что меня не оставляло ощущение западни. Я все время думала о том, что будет, если наши факелы прогорят, и мы останемся в кромешной темноте. Сможем ли мы тогда увидеть цветные магические нити? Сможет ли Охотник вывести нас отсюда?

Не знаю, как я представляла себе убежище Белой Ведьмы, но точно не как огромный грот, потолок которого терялся где-то в темноте, потому что свет факелов до него не доставал, с небольшим подземным озером. Стены тоже тонули во мраке, и оттого казалось, что мы очутились где-то вне времени и пространства, на границе мира мертвых.

Белая Ведьма стояла у самой кромки воды. Стояла к нам спиной, глядя на озеро. Или не глядя никуда – сложно сказать, не видя лица. Нергард дал нам знак остановиться и держаться подальше, а сам сделал несколько шагов вперед. И тоже остановился на безопасном расстоянии.

– Я знала, что рано или поздно ты снова найдешь меня и придешь сюда, – сказала Ведьма, не оборачиваясь. – Мы с тобой словно в дурном сне, который повторяется и повторяется. И конца ему нет.

– Тогда зачем ты убегала от меня? – спросил Нергард, держа руку на рукоятке меча, но не доставая его.

– Потому что я больше не хочу помогать тебе. Я устала это делать.

– Помоги один последний раз. Помоги – и я больше никогда тебя не потревожу.

– Ты обещаешь это каждый раз, – вздохнула Ведьма. – А потом приходишь снова.

– Просто сними с меня заклятие беспамятства, чтобы я не забывал о своем обещании.

– Ты так ничего и не понял. – Она сокрушенно покачала головой, продолжая стоять к нему спиной. – Чтобы вспомнить, тебе придется убить меня. Я не стану снимать с тебя проклятие добровольно.

– Послушай, я знаю, что ты тоже проклята, – попытался он зайти с другой стороны. – Проклята кем-то из Древних, той же магией, какой ты прокляла меня. Я не могу позволить себе полноценный магический поединок, но ты можешь позволить себе еще меньше. Давай не будем усложнять друг другу жизнь.

– Давай. Давай сделаем все просто.

Она наконец повернулась, и оказалось, что все это время она держала в руках меч. На мгновение ее взгляд скользнул по нам и остановился на мне, на губах промелькнула тень улыбки, но уже в следующую секунду она снова смотрела на Нергарда.

– Или ты меня, или я тебя – третьего не дано, – заявила Ведьма.

И переместилась так стремительно, словно не имела тела, а была лишь призраком. Нанесла первый удар. Нергарду пришлось уклониться, потому что он не успел вытащить меч, сделал это только ко второй атаке.

Он был выше и гораздо сильнее на вид, но Ведьма двигалась так стремительно и махала мечом с такой легкостью, что он едва успевал реагировать на ее выпады и почти не атаковал сам. Очень скоро она задела его лезвием: рассекла рукав на левой руке, и тот сразу пропитался кровью. Я вздрогнула и инстинктивно подалась вперед, словно желая вмешаться, но Охотник удержал меня на месте.

– Это их поединок, – спокойно процедил он. – Мы не будем вмешиваться.

– А если она убьет его? – жалобно спросила я.

Неужели мы не вмешаемся даже для того, чтобы спасти его?

– Это поединок , – заметила стоявшая рядом Соланж. – Кто сильнее, тот и прав.

Мне оставалось только грызть ногти и задерживать дыхание, слушая звон мечей и эмоциональные выкрики противников, наблюдать за странным танцем мужчины и женщины с холодным оружием в руках. До сих пор Нергард казался мне непревзойденным мастером, но и на него нашелся мастер искуснее.

Когда лезвие меча Ведьмы сверкнуло в свете факелов, устремляясь в грудь Нергарда, я едва не закричала сама. Как он смог увернуться, я так и не поняла, но ведьма вдруг охнула, замерла, а потом покачнулась. Нергард быстро отступил назад, отводя в сторону свой окровавленный меч.

На белом платье алое пятно расползалось стремительно. Звякнул металл о камень: Ведьма выронила меч и упала на колени, зажимая рукой рану. На ее лице не было страха или сожаления, только сосредоточенность. А потом вокруг нее вспыхнуло белое сияние.

Оно стало быстро разрастаться, освещая весь грот, принимая форму человека и постепенно отделяясь от Ведьмы. Линии на лице снова ожили и поползли. Ведьма поморщилась, но смотрела в тот момент только на меня.

– Лора, отойди подальше, – велел Охотник, пытаясь закрыть меня собой.

Нергард услышал его слова и с тревогой посмотрел на меня, а я вдруг отчетливо поняла, что в этот раз Охотник не сможет меня защитить. Правда, что происходит, я по-прежнему не знала.

Сотканная из яркого света фигура почти отделилась от Ведьмы, но потом линии, ползущие по лбу с разных сторон, соединились, и тогда тело и призрачная фигура снова слились воедино. Ведьма пронзительно вскрикнула, падая вперед, и едва успела подставить руки, чтобы удержаться.

Нергард подошел к ней, опустился рядом на колени и поддержал, не давая упасть. Я тоже попыталась сделать шаг вперед, но Охотник не позволил.

– Стой здесь, – строго велел он. – Не приближайся к ней.

Пришлось наблюдать с расстояния, как Нергард уложил Ведьму на холодные камни, поддерживая под плечи, и отвел волосы с ее лица.

– Я не хотел, чтобы все так вышло, – мягко сказал он. – Но ты не дала нам другого шанса.

– Должно было… быть… иначе, – с трудом выдавила она, прерывисто дыша. – Но что ж… пусть так… Это тоже… свобода…

Она вдруг потянулась рукой к его лицу и нежно погладила по щеке, от чего у меня внутри поднялась волна иррациональной ревности (абсолютно неуместной в отношении умирающей женщины).

– Прости… брат… – выдохнула Ведьма, и рука ее безжизненно упала.