Энтони Строк - Придуманное созвездие

Дом лорда мало походил на замок, это был, скорее, старинный трехэтажный дом с долгой и насыщенной историей. Рядом с домом стояли пристройки — казарма для стражников и домик для прислуги. При въезде во двор дома карета благородного господина описывала полукруг вокруг небольшого сада с дивными цветами, привезенными из соседних королевств и островов, и фонтана в виде прекрасной богини, играющей с птицами в струях воды.

Солдаты, охраняющие покой лорда, патрулировали двор перед домом. Их было так много, что закрыв глаза и бросив наугад маленький камень, я точно попала бы в чей-нибудь шлем.

Мой разговор с Бардоном не закончился в его кабинете, он догнал меня у самой двери и еще раз поблагодарил, после чего показал мне портрет своей дочери, маленькой светловолосой девчонки в безумно розовом платье, держащей замученного белого кота. Этот портрет лорд заказал на десятилетие Анабель, более позднего изображения дочери у лорда не было, а на все мои расспросы Фелур лишь охал и говорил, что его ангелок самая прекрасная девушка на свете. Поэтому я точно не знала, как выглядит похищенная принцесса, и у меня уже возникло несколько идей развития спасательной операции.

Я допустила что, раз это девочка благородных кровей, то она, возможно, начитавшись сказок, сидела у окна и ждала принца на коне и с замком с прислугой за плечами. Она почти ничего не ела и слизывала влагу с запотевших стекол. Тогда ее спасение не вызывало у меня особых трудностей. Сорву с ее шеи медальон и развею чары, она тут же придет в себя и, даже не задумываясь, сбежит со мной. Конечно, возможно, что медальон, слишком долго находясь на ней, затуманил ее разум сильнее — тогда мне придется вырубить ее и, взвалив на плечо, вынести из поместья. Сложнее, но возможно.

Существовал и другой вариант: принцесса, постоянно находясь на балах при дворах таких же богатых и уважаемых людей, как ее отец, испытывала стресс и, возможно, пытаясь с ним справиться, она заедала его, не вылезая из кухни, где слуги только и успевали менять тарелки, а повар — готовить новые и новые блюда. Получается, что для спасения Анабель-пышки придется доставить к воротам телегу, и если после уничтожения медальона, она согласиться бежать — я пущу ее перед собой, как таран и, выбив ворота, мы помчимся к дому ее отца. Если Мятежник сдвинет телегу. А что, если чары не пропадут? Ну, здесь я решила, что план менять не буду — я просто покачу ее по земле к воротам, а дальше все то же самое.

Закончив придумывать, что же мне делать с Анабель, я занялась следующим вопросом: как отвлечь стражников? Над решением этой задачи я решила подумать, сидя в номере своей гостиницы.

Заказав у трактирщика тарелку с мясом и бутылку Фъёкса, я поднялась на второй этаж. Заперев за собой дверь и положив еду на стол, я сняла с себя куртку, высокие сапоги и кожаный нагрудник. Удобно расположившись на стуле и вытянув ноги, я взяла со стола лист бумаги и обмакнула перо в чернильницу.

Рисовать я никогда не умела, даже прямая линяя в моем исполнение выглядела кривой, круг походил на овал, квадрат, казалось, все свое детство чем-то болел, а треугольник никогда не был треугольником — я и не называла его так, «загогулина» и то больше подходила для описания этому… этой… загогулине.

Проведя над листом бумаги больше двух часов, я так и не смогла подставить кривую прямую линию к больному квадрату так, чтобы из этого получился сносный план — мне все это время не доставало «загогулины», самой кривой и неправильной. Скомкав листок бумаги и бросив его под кровать, я открыла окно, впуская в душную комнату свежий воздух. Постояв перед открытым окном, я вдруг захотела прогуляться, ведь ничто так не помогает творческому процессу, как бесцельное блуждание по улицам.

На улице, в темноте безлунной ночи, я искала умную мысль в переулках города. На комендантский час стражники смотрели сквозь пальцы, считая, что все хорошие люди и так сидят дома, а все те, кто пытаются нарушить общественный порядок, перебьют друг друга от скуки.

— Немедленно отпустите прекрасную, но слегка пьяную принцессу! — раздался крик за домом.

— Тише, парень! — я услышала пьяный лепет и выглянула из-за угла.

Молодой парень обнажил кривой меч и направил его на группу людей, среди которых стояла девушка. Покачиваясь из стороны в сторону, она крутила перед собой бутылку и напевала под нос веселую песенку.

— Как вы смеете?

— А что мы сделали такого?

— Смотрите, до чего вы довели принцессу!

— Оп-па, — сказала девушка, а затем икнула. — Я и принцеска еще…

— А я тебе что говорил? Ты, Варька, баба знатная, что там принцесса — царица!

— Ой, прекрати, засмущалася я, ой, что-то голова закружилась…

— Я слышал, как вы договаривались между собой, что собираетесь обесчестить даму!

— Оу, ты это, тише, секрет же!

— Да, да, — подхватил другой пьяница. — Типа сюрприз.

— А я вроде не против, — согласилась девушка.

— Хватит! — парень занес меч над головой одного из мужиков и вдруг замер.

Неожиданно появился третий приятель и вонзил нож под ребра горе-спасителю. Я лишь успела выйти из-за угла, но все было кончено.

— Ах ты ж… — они заметили меня. — Бежим, бежим!

На бег это было мало похоже — они упали на колени и поползли вниз по улице. Парень лежал на земле, из его глаз уходила жизнь, он сжимал в руке меч, соломенные волосы развевались на ветру.

— Жаль, парень, очень жаль, — я лишь развела руками. — В мое время жизнь — это пламя свечи, и оно гаснет буквально от любого ветерка.

— Все в порядке, — вдруг отозвался парень. — В следующий раз буду более осмотрительным.

— Мужик с ножом вылез будто из ниоткуда, — я пока не понимала, что происходит, но решила поддержать беседу.

— Маленький нож, всего лишь царапина, — парень заметил мою растерянность. — Поможешь?

Я протянула ему руку и помогла встать. Он отряхнулся и вынул нож, оказавшийся совсем не маленьким. Все его лезвие было в крови.

— Царапина? — я указала на рану.

— Отсюда кажется что да, — он вздохнул. — После сражений мне всегда хочется есть. Жаль, денег нет.

Намек был понят.

— Тут недалеко гостиница, в которой я остановилась, жена хозяина готовит неплохой суп.

— Мне подойдет, — парень убрал меч в ножны. — Действительно жаль, как ты и сказала, принцессу обесчестят.

— Поверь, это будет для нее не в первый раз.

Разбуженный хозяин гостиницы был очень недоволен, когда мы пришли и потребовали пару мисок супа, но сменил гнев на милость, когда в его руке заблестели золотые монеты. Он проводил нас за стол и зажег свечу, в столовой не было никого. Через несколько минут появилась жена хозяина, она поклонилась и поставила две миски с похлебкой, а рядом целую кастрюлю.