Лорд Дансейни - Рассказы сновидца

— Послушайте, ребята, — сказал он, — то, что говорит ваш главный, это здорово. Приятно это слышать. Но позвольте и я вам кое-что покажу. Я хочу, чтобы вы подбросили монетку в дальнем углу комнаты, любую чертову монету, какую хотите, и посмотрели, как я кое-что вам продемонстрирую, а именно — как я метко стреляю. Не бойтесь, я никого из вас не задену, потому что попаду прямо в эту монетку, в самую ее серединку.

В голосе Отиса чувствовалась некая властность, как и в жесте руки, которым он заставил замолчать оратора. Отис читал о Бремени Белых и презирал капитализм, но тем не менее все это присутствовало в его голосе и держало аудиторию.

— И не думайте, — сказал он, похлопывая себя по карману, — что у меня тут какой-нибудь шестизарядный револьвер, потому что в моей пушке десять патронов, и запасной магазин с еще десятью, который я мгновенно вставлю.

Индус, который стоял рядом с ним, все еще ждал, когда он подвинет стул, и Отис поглядывал на его искоса, обхватив в кармане голову Ганеши.

— Ну, ребятки, — продолжал он, — вижу, вы не хотите подбросить монетку и посмотреть, как я в нее попаду. Так что я лучше выйду отсюда и постреляю снаружи. И у меня найдется двадцать пулек для любого, кто окажется между мной и дверью.

Он держал письмо в левой руке, а правой сжимал в кармане Ганешу.

— Вижу, что моя могила уже вырыта. Что же, это здорово, пускай. Потому что, если я вытащу свою пушку, понадобится много могил, а мне неохота рыть их самому на такой жаре. Может, англичане были правы, когда пытались покончить с тугами. [15] Туги — средневековые индийские бандиты и разбойники, посвятившие себя служению Кали, богине смерти и разрушения. Туги делились на душителей, кинжальщиков и отравителей. Примерно с XII века банды тугов в центральной части Индии грабили караваны и убивали путешественников. Точное число жертв доподлинно неизвестно, однако «Книга рекордов Гиннесса» относит на счет тугов два миллиона смертей. В 1830-е гг. генерал-губернатор Индии лорд Уильям Бентинк покончил с тугами путем массовых арестов и казней. Может, у них было для этого больше оснований, чем я думал. Но я не собираюсь вмешиваться в эти ваши игры и связываться с какими-то вашими чертовыми богами. Но только пусть и они со мной не связываются. Ясно? Вам ясно, ребята? Или мне все-таки достать свою пушку? Как пожелаете. Но если уж я ее выну, одной могилой не обойдешься. А теперь я пошел. И очень, очень рад был с вами познакомиться, Салаам, или как тебя там. Можешь продолжать, босс.

И Отис направился вон из комнаты, время от времени оглядываясь и не вынимая правой руки из кармана, в котором топорщился идол. Ибо туги всегда нападают сзади.

Но никто так и не сдвинулся с места.

Спустя некоторое время Отис повстречал индуса, который предостерег его, подложив ему письмо, и узнал в нем того самого выпускника университета, что следовал за ним на улице. Конечно же, Отис угостил его изысканным ужином. А потом они еще долго беседовали, и индус заверил Отиса, что он и все достойные индийцы ненавидят тугов так же сильно, как и он, — и их вульгарную богиню Девани и все суеверия, которым они следуют, исполняя ее гнусный культ. Они с Уилкотом Т. Отисом долго обсуждали все эти вещи, открыто, как два просвещенных человека. И Отис рассказал историю про свой туго набитый карман, и как в нем был всего-навсего Ганеша.

— Ну, — сказал индус, — вы не единственный, кто был спасен этим божеством.

Вот история, услышанная мною от старого отставного сыщика по имени Рипли. В ней много пробелов и недомолвок, может быть, потому, что и теперь существуют вещи, которые лучше не называть своими именами, а скорее всего, потому что на всем протяжении своего рассказа он ни на минуту не переставал копаться в грядке с турецкими бобами в своем саду в Патни, {74} 74 Патни — район на юго-западе Лондона. усердно втыкая в землю колышки, чтобы растениям было вокруг чего обвиваться.

— Захватывающие истории из моей жизни? — переспросил он. — Ну да, не обошли они меня стороной, как и многих в свое время.

В этот момент ему попался кусок грядки с более плотной землей, и ему никак удавалось воткнуть палку для своих бобов, так что на некоторое время он умолк, и я испугался, что больше ничего не услышу. Но затем он продолжил:

— Была одна история, которую я, наверное, никогда не забуду. А началось все в читальном зале Британского музея. {75} 75 Британский музей — главный историко-археологический музей Британской империи (ныне — Великобритании) и один из крупнейших музеев мира. Создание музея (1753 г.) было утверждено актом Британского парламента.

— Британского музея? — переспросил я.

— О да, — ответил Рипли. — Если когда-нибудь кому-либо поручат найти наших самых опасных врагов, это отличное место для такого дела. Мало кто из них не приходил туда в свое время и не сиживал там часами. Так они и делали. Приходили и читали. И находили там все, что нужно. Там-то все и началось: кто-то подслушал, как беседовали два таких типа, а такое не часто случается.

— И о чем они беседовали? — спросил я.

— Об убийстве, — ответил он. — Только это их и волновало. Убийство крупного масштаба.

И поскольку его внимание вновь отвлекли бобовые грядки, я спросил:

— О ком идет речь?

— Приехали они все из Швейцарии, — сказал он. — Но больше интересовались Россией. Они не были швейцарцами, и не думаю, что они были русскими. Происхождение их мне не известно, однако к нам они прибыли из Швейцарии и замечены были в Британском музее, где кое-что из сказанного ими было случайно услышано. Но для своих убийственных тем они предпочитали встречаться в одном подвале в восточном Лондоне, как раз туда меня и направили за ними следить. Разумеется, собирались они не в дневные часы. В итоге все это дело растянулось почти на год. Я туда попал через их английских последователей и через них же планировал изучить внешнее окружение подозреваемых, если таковое имелось. Их было девять, — девять человек, изучивших специфику убийства, как производитель инсектицидов изучает мошек и червячков. И на протяжении всего этого времени я понемногу осваивал язык той страны, из которой якобы приехал, чтобы понимать случайные фразы, вдобавок я пытался имитировать правильный акцент. На первый взгляд, это самая трудная часть дела, и вряд ли достижима за год. Но все складывалось удачно. К счастью, эти люди общались по-английски, а что до акцента, то оказалось достаточным безукоризненно произносить две-три фразы, что я время от времени и делал. Страна, из которой я будто бы приехал, была одной из стран, ранее входивших в понятие «Всея Руси». Какое-то время отнял у меня процесс внедрения в ближайшее окружение, а позволения быть посвященным в саму церемонию пришлось ожидать значительно дольше.