Лорд Дансейни - Рассказы сновидца

Еще долго его разум пребывал в дремотном спокойствии, которое не тревожила ни одна мысль, и проснувшись, пастух легко вышел из оцепенения, чувствуя себя освеженным, очищенным и довольным, как человек, который только что принял горячую ванну; и конечно, он совершенно выбросил из своих размышлений увиденное на равнине, ибо это были скверные вещи, родственные то ли снам, то ли пустым иллюзиям, — вещи, вызванные к жизни враждебной истинному спокойствию суетой. Потом он мысленно обратился к образу Бога, Единственного и Несказанного, который сидит, созерцая лотос, и самая поза его символизирует покой и отрицает любую деятельность, и этого Бога пастух возблагодарил за то, что Он избавил Китай от дурных обычаев, отправив их на Запад — просто выбросив их вон, как хозяйка выбрасывает накопившийся домашний мусор далеко на соседние огороды.

И благодарность пастуха сменилась спокойствием, а потом он снова погрузился в сон.

На одной из тех недосягаемых вершин, где не ступала ничья нога, — на скалах, известных под названием Утесов Страха, — сидел орел и смотрел на восток, предвкушая обильную кровавую пищу.

Он знал, что далеко на востоке за лесистыми долинами Улка гномы вышли в поход, чтобы воевать с полубогами, и был рад этому.

Полубоги — это те, кто родились от земных женщин, но их отцами были древние боги, которые когда-то давно обитали на Земле бок о бок с людьми. Порой летними вечерами они тайком являлись в деревни, закутавшись в плащи, чтобы не быть узнанными, и все же юные девы сразу узнавали их и с песнями устремлялись им навстречу, ибо слышали от старших, что много вечеров назад боги танцевали в дремучих дубравах. С тех пор дети богов и дев так и жили под открытым небом на прохладных вересковых пустошах, за поросшими папоротником лесными лощинами, пока не пришлось им воевать с гномами.

Мрачными и суровыми были полубоги, унаследовавшие пороки обеих рас; они не смешивались с людьми и грезили о могуществе отцов, они не предавались людским занятиям, но без конца пророчествовали, оставаясь вместе с тем еще более легкомысленными, чем их матери, давно похороненные феями в диких лесных садах по обычаям, которые были много сложнее и таинственнее, чем людские погребальные обряды.

Ограниченность собственных возможностей весьма уязвляла полубогов, и земная жизнь была им не по душе; над снегом и ветром они не имели вовсе никакой силы, а той властью, что была им дана, почти не пользовались и поэтому сделались ленивыми, медлительными и неопрятными, и надменные гномы презирали их бесконечно.

Гномы вообще презирали все, что имело какое-то отношение к небу, — в особенности то, что несло на себе хотя бы легкий отпечаток божественности. Сами они, по слухам, тоже происходили от людей, но, будучи коренастыми и волосатыми, как звери, гномы ценили только звериные качества и почитали животное начало, если только гномы вообще способны что-нибудь почитать. А больше всего они презирали праздное недовольство полубогов, грезивших о небесных дворцах и власти над ветром и снегом, ибо на что еще они годятся, говорили гномы между собой, кроме как рыться в грязи в поисках кореньев да носиться по холмам наравне с беззаботными козами?

А дети богов и земных дев, погруженные в праздность, происходившую от недовольства своим положением, роптали все сильнее и говорили и грезили только о небесном, так что гномам в конце гонцов надоело обуздывать свое презрение, и война сделалась неизбежной. И гномы долго жгли перед своим верховным шаманом вымоченные в крови и высушенные колдовские травы, а потом наточили топоры и объявили полубогам войну.

И как-то ночью, неся с собой свои лучшие топоры — древние боевые топоры из острого кремня, которые принадлежали еще их отцам, — гномы перешли Улнарские горы. Той ночью не светила луна, и гномы шли босиком, чтобы не наделать шума, шли быстро, в полной темноте, чтобы напасть на презренных, разжиревших полубогов, которые в лени и праздности обитали на пустошах за лесными лощинами Улка. Еще до рассвета гномы достигли вересковых пустошей, где на склоне холма возлежали полубоги. И тогда гномы потихоньку подкрались к ним в темноте, чтобы застигнуть врасплох.

А надо сказать, что больше всего боги ценят искусство войны. И когда потомки богов и предприимчивых земных дев проснулись и обнаружили, что на них напали, для них это было все равно что получить власть над ветром и снегом или вдруг обрести возможность наслаждаться своим божественным естеством в райских дворцах. И все полубоги дружно выхватили мечи из кованой бронзы, которые столетия назад их отцы сбросили им ненастными грозовыми ночами, и, оставив свою всегдашнюю медлительность и лень, в свою очередь атаковали гномов. Гномы, надо отдать им должное, сражались самоотверженно и яростно и наставили полубогам немало синяков своими огромными топорами, что разбивали в щепки даже столетние дубы. Но ни сила ударов, ни хитрый ночной маневр не смогли им помочь, ибо одной вещи гномы все-таки не учли, позабыв о том, что полубоги были бессмертными .

И битва продолжалась до самого утра, и сражавшихся становилось все меньше и меньше, однако несмотря на яростные атаки гномов, потери несла только одна сторона.

Когда наступил рассвет, у полубогов осталось не больше полудюжины противников, а еще через час последние гномы пали.

И когда над Утесами Страха окончательно рассвело, орел покинул свою неприступную вершину и устремился на восток, и там, как он и ожидал, нашел себе обильную кровавую пищу.

А полубоги снова опустились на свои вересковые ложа; теперь они были довольны, и хотя они по-прежнему находились далеко от райских дворцов, они почти позабыли о своих мечтах и не тосковали больше о власти над ветром и снегом.

Мюл-Ки-Нинг шел от пруда Эш и держал в руках цветок лотоса, чтобы возложить его на алтарь богини Изобилия в ее храме Ул Керун. Но на пути от пруда к маленькому холмику, на котором стоял Ул Керун, враг Ки-Нинга, Ап-Арип убил его из собственноручно сделанного бамбукового лука и, забрав волшебный цветок, сам отнес его на холм и там принес в дар богине Изобилия. И богиня обрадовалась подарку, как радуются подаркам все женщины, и на протяжении семи ночей посылала Ап-Арипу приятные сновидения прямо с луны.

В седьмую ночь боги собрались на совет на туманных пиках над Нарном, Ктуном и Пти, которые были столь высоки, что ни один человек не слышал божественных голосов. И, сидя на закутанной туманом вершине, они говорили: «За что богиня Изобилия, — впрочем, называя ее Ллин, как принято между богами, — на протяжении целых семи дней посылает Ап-Арипу столь сладостные сновидения?»