Ли Брэкетт - Венерианская колдунья. Вуаль Астеллара (рассказы)

— Это кость! — заявил зоолог. — Берцовая кость большого оленя или, возможно, небольшой лошади. Ну, вы понимаете, я имею в виду местные эквивалентные формы.

Хаббард, который был уже тут как тут, захлебнулся от восторга:

— Позвоночные животные! Да это же доказывает, что эволюция шла здесь тем же путем, что и на Земле!

Молодой антрополог стал озираться по сторонам, словно ожидал, что вот-вот к ним с гор спустятся аборигены.

— Можешь определить возраст этой кости? — спросил у Гордона Барриер.

Тот с сомнением покачал головой:

— Она слишком долго пролежала в земле. Ты можешь что-нибудь сказать по этому поводу, Кэффри?

Геолог оценивающе сощурился:

— Судя по наносам и отложениям, я определил бы возраст той почвы, в которой она найдена, приблизительно лет в пятьсот или шестьсот. А может, и еще больше. Ну это так, на глазок. Я, конечно, могу ошибаться — ведь пока я не располагаю никакими проверенными данными.

— Короче говоря, очень давно, — подытожил его выводы Барриер. Он нахмурившись оглядел эту древнюю кость, а затем окинул мрачным взглядом безжизненный пейзаж вокруг.

Моррис передал сообщение о находке на корабль. И группа направилась дальше.

Тени последовали за ними.

Экспедицию и корабль разделяло уже несколько миль. Он еще маячил вдали, тускло поблескивая в лучах голубого солнца, — левиафан на отдыхе. Ближе к лесу стали попадаться небольшие купы цветов-деревьев и горделиво возвышающихся над головами папоротников. А вскоре они уже обступили со всех сторон, заслоняя и небо, и оставшуюся позади равнину. Дальше цепочка исследователей продвигалась в тенистом сумраке, пестревшем цветами и переливами незнакомой флоры, столь насыщенными, что они как бы светились в голубоватом свете вечных сумерек, царящих здесь.

Поначалу они продвигались медленно, опасаясь возможных форм хищных растений. Но, не встретив ничего похожего, постепенно расслабились. Ботаник экспедиции восторженно вскрикивал на каждом шагу. Шмидт гонялся за бабочками и другими насекомыми, в изобилии ползающими, порхающими и кружащимися вокруг с тихим жужжанием. Гордон с Хаббардом таращились по сторонам, но для них тут пока не было поля деятельности.

Во главе группы бесшумной индейской походкой шагал Барриер. Все его чувства были обострены до предела, а глаза пристально оглядывали окрестности, впиваясь в любую мелочь.

В этом лесу, качавшем над головами людей огромными цветами, было на удивление хорошо и спокойно. Барриеру подумалось, что это похоже на сказочный зачарованный сад где-нибудь на дне моря. Небольшие полянки были залиты синью, словно озерки, и над ними поднимались струйки голубоватого тумана.

На время ему показалось, что тени отстали. Но затем он вновь заметил их — маячивших на расстоянии, прячущихся за стволами цветов. Но теперь они взяли людей в окружение. И стали ближе, чем раньше. Намного ближе.

Барриер скомандовал общий сбор. Он указал на тени, на сей раз слишком очевидные и заметные, чтобы их проигнорировать.

— Я думаю, мне следует связаться с кораблем, — сказал он, и Моррис тут же включил рацию.

Он несколько раз повторил вызов, выключил ее, включил снова, но затем в отчаянии покачал головой.

— Простите, — нервно сказал он, — но, боюсь, я не смогу пробиться. Здесь какие-то возмущения электрополя. И очень сильные, надо сказать.

Барриер снова посмотрел на тени. Это их штучки? Они обладают такой силой? Вполне возможно, что если они не являются материальными, в привычном значении этого слова, объектами, то способны создавать вокруг себя электрополе, сбивающее настройку их слабенького передатчика.

Он подумал, не лучше ли вернуться. Сейчас они находились примерно на равном расстоянии и от корабля, и от руин. Но если тени затевают какую-нибудь пакость, то даже если группа повернет назад, это их вряд ли остановит. В таком случае до корабля исследователям не дойти. С другой стороны, он имел приказ исследовать местные формы жизни, и если тени можно считать таковыми, то его долг разобраться в их сущности.

Правда, до сих пор они не сделали ничего, что можно было бы расценивать как проявление враждебности. Так враждебно они настроены или нет? А если да, то могут ли нанести вред человеку? И можно ли вообще с ними как-то бороться?

Туман, поднимавшийся с прогалин, стал понемногу сгущаться. Должно быть, группа приближалась к заболоченным участкам, хотя в фильме, снятом Кэнделлом, ничего подобного Барриер не заметил. А тончайшая дымка продолжала клубиться над голубыми полянками, радужно переливаясь в лучах прорывавшегося сквозь листву солнца. Легкий ветерок смешивал маленькие облачка, гонял туда и сюда —все это выглядело очень красиво. И, похоже, никакой опасности не представляло. Барриер тут же выкинул туман из головы и сосредоточил внимание на тенях.

За последние несколько минут они успели сузить круг настолько, что между ними и людьми осталось не больше пары футов. И они, кружась в бесшумном танце, продолжали его сужать. Теперь уже все смотрели только на них. Хаббард обернулся к Барриеру и дрожащим голосом спросил:

— Что это такое? Что им надо от нас?

— Ну тени, ну и что? — раздраженно процитировал его Барриер. — Какая разница, что им от нас надо? Держитесь поближе друг к другу! Если дела пойдут хуже, мы немедленно повернем назад. Но что бы ни произошло, не разбегайтесь. Если вы хоть на секунду поддадитесь панике, то вам уже ничем нельзя будет помочь.

Дальше они шли плотной цепочкой, ни отставая друг от друга ни на шаг и настороженно глядя по сторонам. Тени мелькали вокруг. В напряженной тишине внезапно раздался крик Шмидта. Вскинув ружье, он вдруг принялся палить без остановки в ближайший сгусток темноты, неподвижно замерший почти у самых его ног.

— Она коснулась меня! — в истерике закричал он. — Она меня коснулась! — И очертя голову бросился в джунгли.

Но далеко он не убежал: тени окружали людей уже плотным темным кольцом без единого просвета. Барриер схватил его за руку и завопил ему в лицо:

— Заткнись!

Шмидт застыл на месте. Его била крупная дрожь.

— Она холодная, как... Как смерть.

— Но ты-то ведь жив!

— Нет.

— Ты не ранен?

— Я? Нет...

— Тогда молчи в тряпочку. — Барриер тяжелым взглядом обвел остальных. — Следующего, кто впадет в истерику, я буду без предупреждения бить по зубам. — Он и сам испугался. Даже очень, но тем не менее спокойно добавил: — До сих пор они не причинили нам никакого вреда. Возможно, они этого сделать и не в состоянии. Но я думаю, нам нужно остановиться ненадолго, чтобы привести нервы в порядок.

Через несколько минут они снова двинулись в путь. Ребята немного пришли в себя, но на их лицах застыло угрюмое, недоверчивое выражение. На тени они старались не смотреть. Шмидт буквально тащил себя за шиворот. Барриер мечтал, чтобы эту лесную тишину разрядил хоть один звук: чириканье, лай, рычание — все что угодно, что свидетельствовало бы о наличии теплокровных, таких понятных животных. О живых животных. Но угнетающее безмолвие нарушали лишь шаги восьмерых людей, глухо шуршавшие по мягкой земле.