Александра Баркова - После пламени. Сборник

Даже боль отступила, уползла куда-то на край сознания, так я обрадовался пробуждению Младших Детей. Моих Детей, вопреки тому, что было предпето. Вопреки воле Единого.

Я стоял и любовался на них, этих слабых, неуклюжих, смешных созданий, которым, тем не менее, принадлежало будущее мира. Моего мира. Когда-то меня привело в ярость то, что Эру, в сущности, поставил атани вровень с Поющими. Теперь мне было забавно вспоминать свой гнев по этому поводу. Просчитался Единый. Дети будут служить мне и петь то, что мне нужно. Причём добровольно и с удовольствием. Вот так-то.

…Э‑э, а куда это вы, голубчики, смотрите с таким восхищением? Куда вы тянете руки? Вам что, нравится это ?

Ещё чего не хватало! Не хватало?… Хм, а ведь действительно — не хватало мне подданных, которые не боялись бы аманской музыки. Ой, как не хватало! Орки-то подобного точно не вынесут. Как и тролли. Как и большинство моих творений, уцелевших после Войны Стихий. Да что там, я и сам еле терплю этот чудовищный диссонанс. Конечно, если аманские «подарочки» означают немедленное начало войны, я уже не успею создать армию из Людей. А вот если нет… Тогда можно мно‑огое сделать. Даже несмотря на все помехи. К тому же, я ведь всё равно найду способ подчинить себе этот свет. Так что смотрите на него, Дети. Любуйтесь. Радуйтесь. Это меня вполне устраивает.

Пришедшие, между тем, начинали осваиваться. Многие лица были по-прежнему обращены к тому, что с земли казалось огненным диском. Многие, но не все. Кое-кто из атани перекатился на четвереньки и внимательно изучал траву, были и такие, что попробовали её на вкус. Другие с любопытством разглядывали соседей. Пытались даже заговорить, правда, получалась пока невнятица. Какой-то юноша заметил Мелькора и шагнул к нему, но запутался в собственных ногах и плюхнулся на живот.

«Давай оставим их на время,— мысленно обратился Тёмный Вала к Феанору.— Мне надо с тобой поговорить».

И, не оглядываясь, зашагал в сторону ближайших деревьев, с трудом заставляя себя не слишком спешить.

Феанор пошёл следом, в душе надеясь, что его напряжение не слишком заметно. Нолдору невольно вспоминались его самые первые дни в Ангбанде — дни полной неизвестности, когда поступки Мелькора были для него совершенно непредсказуемы.

Пять лет по счету Амана… Пять не самых счастливых, но спокойных и мирных лет — и всё с начала!

Мелькор выбрал тень погуще и уселся на землю, прислонившись к стволу. Единственное на небе облако резко свернуло, спустилось пониже и повисло над головой Тёмного Валы, зацепившись за крону дерева.

— Тебе ведь нравятся… м‑м… новые Светочи,— это было скорее утверждение, чем вопрос.

Феанор молча кивнул. Садиться он не стал.

Мелькор внимательно посмотрел на Пламенного и неожиданно тепло улыбнулся:

— Это ничего не меняет, друг мой.

Тот осторожно перевёл дыхание. Он по-прежнему молчал, но его молчание стало совсем другим.

— Это ничего не меняет,— повторил Мелькор.— Ты иной, чем я, и это твоё право. Быть иным. Я тебе верил прежде, верю и теперь. Я хотел тебе это раньше сказать, да только,— он досадливо дёрнул бровью,— отвлёкся.

Феанор опять кивнул — медленно, понимающе. Но продолжал молчать.

Не дождавшись ответа, Властелин Эндорэ нахмурился. Откровенничать он не слишком любил, и упорное молчание Феанора показалось ему почти вызывающим.

Тёмный Вала отвел взгляд. Вокруг Мелькора клубились чёрные тени, окутывая его с ног до головы. Вид получался жутковатый, а по сути — всего лишь защита от чужой Музыки. Да и то, не слишком надёжная.

Феанор молчал, кусая губы. Так скверно у него на душе не было давно. Очень давно. Ощущение бессилия, как те полвека заточения в Форменосе: события идут мимо него. А он? — что сейчас может сделать он?!

— Полагаю, жизнь в Ангбанде тебе не слишком по вкусу,— тепла в голосе Мелькора не осталось вовсе. Сдержанный, деловитый тон.— Я хочу тебе кое-что предложить.

Тёмный Вала снова посмотрел на Пламенного, только взгляд его стал иным. Так смотрят на ценного союзника. Не на друга.

— Я слушаю,— спокойно ответил Феанор.

Ссора, которой он боялся всем своим существом,— вот она. Но не в крике и не в гневе, а в спокойных, холодных словах.

Пламенный испытывал непонятное облегчение от того, что самое страшное из возможного стало реальным. Ожидание ссоры было для него страшнее её самой.

— Мне нужен наместник. Тот, кому я смогу доверить управление атани. Часть из них, когда придёт срок, явятся в Ангбанд, но многие останутся жить в Эндорэ. И вершить мою волю.

Губы Мелькора изогнулись в улыбке, но взгляд остался холодно-сосредоточенным.

— Я хочу, чтобы этим наместником стал ты.

«И ты не предашь меня, Пламенный, ибо жизнь твоих сыновей и твоего народа в руках моих. Хотя бы поэтому. А, возможно, и только поэтому. Что ж, пусть так. Пусть из страха… лишь бы двигалось дело. А о прочем… я лучше думать не буду… хотя бы сейчас… слишком… невыносимо… сейчас — только о деле.»

Не выдержал всё-таки, резко повернул голову, и тяжёлый замшелый валун чуть поодаль словно взорвался изнутри под взглядом Стихии. Осколки со свистом брызнули в стороны.

— Итак? — спокойный взгляд в лицо Феанора, ровный голос. Словно ничего не произошло.

Тот вздохнул, опустил голову.

Тихо выдохнул:

— Нет…

И — взгляд в глаза.

Меж их взглядов едва не проскочила молния.

А может быть, и проскочила. Этим двоим, стоящим сейчас на краю бездны, было не до таких мелочей, как молнии от взглядов.

— Почему? — очень тихо поинтересовался Мелькор.

— Потому что либо я — твой друг и ты мне можешь доверять именно как другу, либо я — тот, кому тяжело в Ангбанде. Тот, кто любил и любит Свет Древ. Тот, кто не умеет подчиняться. Никому. Тот, кому Властелин Эндорэ не может доверять.

Помолчал и добавил:

— Одно из двух, Мелькор. Или — на равных, или… я уж не знаю, что тогда. Я могу сделать для тебя многое. Почти всё. Я не могу сделать одного: служить тебе. Не потому что Владыки Амана были моими учителями, нет. Просто: я не умею служить .

— Друг?! — Тёмный Вала вскочил на ноги, непроизвольно сжав кулаки, отчего лицо его перекосилось от боли.— Да, я доверял тебе, доверял полностью . Я даже простил тебе радость при виде аманских… посланий. А ты!.. Ты готов перечеркнуть всё , готов предать меня. С такой лёгкостью… Это ты называешь дружбой?!

— Я — готов — предать? — искреннее изумление Феанора ясно читалось на его лице.

От неожиданности Мелькор замолчал, глядя на Пламенного почти растерянно.