Роджер Желязны - Девять принцев Амбера. Том 2

— Что делает его угрозой? — осведомился я.

— Это теневая гроза в форме торнадо.

— Такое бывало и раньше.

— Верно. Но они имеют тенденцию передвигаться по Отражениям. А это тоже распространяется на области Отражения, но совершенно стационарно. Впервые воронка появилась несколько дней назад и с тех пор никак не изменилась.

— А какой срок по времени Амбера?

— С полдня, а что?

— Не знаю. Просто любопытно, — я пожал плечами. — И все же я не вижу, почему это является какой-то угрозой?

— Я говорила тебе, что такие грозы стали часты с тех пор, как Корвин начертил добавочный Лабиринт. И теперь они изменяются как по своему характеру, так и по частоте. Так что требуется скорей пройти этот Лабиринт.

Миг размышлений подсказал мне, что тот, кто обретет власть над отцовским Лабиринтом, станет хозяином каких-то странных и страшных сил. Или хозяйкой…

Поэтому я спросил:

— Предположим, я пройду его, а что потом? Насколько я помню по рассказу отца, я просто закончу путь в середине точно так же, как и в Лабиринте Амбера. Что же ты из этого узнаешь?

Я вглядывался в ее лицо, отыскивая какие-нибудь признаки проявления чувств, но мои родственники отлично владеют собой и не склонны выдавать себя таким примитивным образом.

— Как я понимаю, — напомнила она, — Бранд сумел козырнуться в него, когда Корвин находился в центре.

— Это я знаю.

— Поэтому, когда ты доберешься до центра, я смогу пройти туда по Козырю.

— Думаю, сможешь, и тогда в середине Лабиринта будут стоять двое.

— А оттуда мы будем в состоянии отправиться в место, куда нельзя добраться ни из одной точки Амбера или Отражений.

— Куда же? — осведомился я.

— В изначальный Лабиринт, стоящий за этим.

— Ты уверена, что такой существует?

— Должен… Такая конструкция по самой своей природе должна существовать, но не здесь, а на более основном фоне реальности.

— И зачем же мы туда отправимся?

— Именно там скрыты его секреты. Вот там-то и можно узнать самые сокровенные тайны его магии.

— Понятно… — протянул я. — А что потом?

— Как что? Там ты сможешь узнать, как избавиться от бед, вызванных этой штукой.

— И это все?

Глаза Фионы сузились.

— Мы узнаем все, что сможем. Мощь есть мощь, и она представляет собой угрозу, пока ты ее не поймешь.

— Но прямо сейчас действует множество факторов, куда более реально угрожающих, — заметил я, — Этому Лабиринту придется ждать своей очереди.

— Даже если он представляет силы, нужные тебе, чтобы разделаться с другими проблемами? — спросила Фиона.

— Даже при этом, — подтвердил я. — Это предприятие может оказаться слишком длительным, а у меня на это нет времени.

— Но ты же не знаешь этого наверняка!

— Правильно! Но коль скоро я этим займусь, назад пути не будет.

Я не добавил, что не собираюсь брать ее в изначальный Лабиринт, а там предоставлять ей свободу действий. В конце концов, она уже однажды попробовала свои силы в коронации монархов. И если бы в те дни Бранд сумел сесть на трон Амбера, она стояла бы твердо за него, что бы она ни утверждала по этому поводу в настоящее время. По-моему, она собиралась просить меня доставить ее в изначальный Лабиринт, но сообразила, что я уже обдумал этот вариант и отверг его. Не желая терять лицо, получив отказ, Фиона вернулась к первоначальным аргументам.

— Я предлагаю тебе обдумать эту проблему, если только ты не желаешь видеть, как рвутся миры.

— Ты говоришь это уже не в первый раз, и я не верю тебе. Я по-прежнему думаю, что возросшая активность теневых гроз является следствием повреждения и ремонта изначального Лабиринта. А если мы станем экспериментировать с новым Лабиринтом, о котором ничего не знаем, то можем лишь ухудшить дело.

— Я не собираюсь экспериментировать с ним, — перебила она меня. — Я просто хочу изучить его.

Между нами вдруг сверкнул Знак Логруса. Вероятно, она тоже как-то увидела или почувствовала его, потому что отпрянула в тот же миг, что и я. Я повернул голову, почти наверняка зная, что увижу. Мондор поднялся на каменную стену с выступами, похожими на зубцы. Он стоял неподвижно, словно был частью ее, подняв руки. Я подавил желание крикнуть ему, чтобы он остановился, но он знал, что делал. И я был уверен, что он все равно не обратил бы на меня ни малейшего внимания. Я двинулся к месту, где он стоял, и взглянул через плечо на крутящуюся штуку над потрескивающей равниной. Сквозь образ Логруса я ощутил темный ужасный напор силы, открытой мне Сухьи на его последнем уроке. Теперь Мондор взывал к ней и вливал ее мощь в теневую грозу. Неужели он не понимал, что высвобожденные им силы Хаоса будут распространяться до тех пор, пока не потекут по страшному руслу? Неужели он не видел, что если эта угроза — знамение Хаоса, то он превращает ее в истинно чудовищное явление? Гроза разрасталась. Рев усиливался. На воронку было страшно смотреть. Я услышал, как ахнула позади меня Фиона.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь! — крикнул я ему.

— Через минуту-другую узнаем, — отозвался он, опуская руки.

Знак Логруса мигнул передо мной и пропал.

Некоторое время мы наблюдали за этой проклятой штукой, становившейся все больше и шумнее.

— Ну и что ты этим доказал? — спросил я.

— Что у тебя нет терпения, — ответил Мондор.

В этом явлении не было ничего практически поучительного, но я продолжал наблюдение. Внезапно шум стал с перебоями. Темная воронка неожиданно задергалась, вытряхивая набравшийся при сжатии мусор. Вскоре она восстановилась до первоначального размера и звук вновь стал ровным.

— Как ты это проделал? — удивился я.

— Я ничего не делал. Все само настроилось.

— Такого не может быть, — заявила Фиона.

— Вот именно, — согласился он.

— Я что-то потерял нить твоих рассуждений, — признался я.

— Воронке полагалось бы с ревом двигаться дальше с еще большей силой, после того как Мондор влил в нее мощь, — пояснила Фиона. — Но ее перенастроили, так как у того, кто ею управляет, иные планы.

— И этот феномен от Хаоса, — продолжил Мондор. — Видно же было, как он черпал силу из Хаоса, когда я позволил ему это сделать. Кто-то играет там с самыми первозданными силами. Однако кто это, что и почему, я сказать не могу, но думаю, Лабиринт тут ни при чем. Он никак не может быть связан с играми Хаоса. Так что, вероятно, Мерлин прав. Я думаю, эта проблема имеет несколько другое происхождение.

— Ладно, — уступила Фиона. — Ладно. Но с чем мы тогда остаемся?

— С тайной, — ответил Мондор. — Но едва ли тут имеется непосредственная угроза.

У меня в голове зародилась одна интересная мысль. Она легко могла оказаться неверной, хотя не высказывать ее вслух я решил по другой причине. Она происходила из той области мышления, которую я не мог быстро исследовать, а выдавать идею кусками я ужасно не люблю. Теперь Фиона сверлила меня горящим взглядом, но я сохранял вежливое выражение лица. Внезапно поняв, что дело ее безнадежно, она решила сменить тему.