Роджер Желязны - Девять принцев Амбера. Том 1
- Название:Девять принцев Амбера. Том 1
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:ЭЯ
- Год:1992
- Город:Кишинев
- ISBN:-85268-049-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Роджер Желязны - Девять принцев Амбера. Том 1 краткое содержание
Содержит 1,2,3,4,5-ю книги цикла «Девять принцев Амбера». Большинство данных произведений на русском языке публикуются впервые.
Оглавление:
• Роджер Желязны. Девять принцев Амбера (роман), с. 3-118
• Роджер Желязны. Ружья Авалона (роман), с. 119-245
• Роджер Желязны. Знак Единорога (роман), с. 246-357
• Роджер Желязны. Рука Оберона (роман), с. 358-475
• Роджер Желязны. Двор Хаоса (роман), с. 476-574
Девять принцев Амбера. Том 1 - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Комната, в которую она вела, была пустой, маленькой гостиной, без окон, слабо освещенной все еще тлеющими углями в ее единственном очаге. Каменные стены смыкались надо мной в сводчатый потолок.
Камин был, вероятно, природной нишей. В противоположной стороне была устроена большая бронированная дверь, из замка ее торчал большой ключ. Я вошел, взял свечу с ближайшего стола и двинулся к камину, чтобы зажечь ее. Когда я опустился на колени и стал искать среди углей пламя, то услышал за дверью тихие шаги. Повернувшись, я увидел его у порога. Он был примерно метров полутора ростом, горбатый. Волосы и борода у него были даже длиннее, чем я помнил. Дворкин был одет в ночную рубашку, доходившую ему до лодыжек. Он держал в руке масляную лампу, и его темные глаза вглядывались в меня над ее покрытым сажей стеклом.
— Оберон, — произнес он. — Пришло, наконец, время?
— Какое именно время? — переспросил я мягко.
Он засмеялся:
— Какое же еще? Время уничтожить мир, конечно!
Я держал свет подальше от лица, а говорить старался голосом на октаву ниже.
— Не совсем, — возразил я.
Он вздохнул:
— Ты все еще не убежден?
Он посмотрел вперед и вскинул голову, приглядываясь ко мне.
— Почему ты должен все портить? — спросил он.
— Я ничего не испортил.
Он опустил лампу. Я снова отвернулся, но он, в конце концов, сумел разглядеть мое лицо. И засмеялся.
— Забавно. Ты явился, как юный лорд Корвин, думая поколебать меня семейными чувствами. Почему ты не выбрал Бранда или Блейза? Лучше всего нам послужили детки Клариссы.
Я пожал плечами и встал:
— И да, и нет.
Я решил кормить его двусмысленностями, пока он принимал их и отвечал. Могло всплыть что-то ценное, и это казалось легким способом держать его в хорошем настроении.
— А ты сам? — продолжал я. — Какой лик ты придал бы всему?
— О, чтобы завоевать твое доброе расположение, я скопирую тебя, — заявил он, а затем принялся смеяться.
Он откинул голову, и, пока его смех звенел около меня, с ним произошла перемена. Рост его, казалось, увеличился, а лицо переместилось по горизонтали, словно парус, повернутый к ветру. Горб на его спине уменьшился, когда он выпрямился и стал выше. Черты его лица преобразились, а борода почернела. К тому времени стало очевидным, что он каким-то образом перераспределил массу своего тела, потому что ночная рубашка, доходившая ему до лодыжек, была теперь на полпути к его голеням. Он глубоко вздохнул, и плечи его расширились. Руки удлинились, выпуклый живот сузился, талия стала тоньше.
Он достиг моего плеча, а затем стал еще выше. Горб его совершенно рассосался. Лицо его исказилось в последний раз, перестроенные его черты застыли. Смех его упал до смешка, растаял и кончился ухмылкой. Я увидел более хрупкую версию самого себя.
— Достаточно? — поинтересовался он.
— Да, ладно.
Я вытащил дрова из поленницы справа от себя. Мне была на руку любая задержка, которая давала время для того, чтобы изучить его реакцию. Пока я занимался этой работой, он подошел к креслу и сел. Когда я бросил на него быстрый взгляд, то увидел, что он не глядел на меня, а уперся взглядом в тени. Я кончил разводить огонь и поднялся, надеясь, что он скажет еще что-нибудь. В конце концов он и сказал:
— Что сталось с великим замыслом?
Я не знал, говорит ли он о Лабиринте или о каком-то отцовском генеральном плане, в который не был посвящен. Поэтому я ответил:
— Можешь сам мне об этом доложить.
Он вновь засмеялся.
— Почему бы и нет? Ты переменил свое мнение, вот что случилось.
— С какого на какое, на твой взгляд?
— Не смейся надо мной. Даже ты не имеешь права смеяться надо мной. Меньше всех — ты.
Я поднялся:
— Я не насмехался над тобой.
Я прошел через комнату к другому креслу, перенес его поближе к камину, напротив Дворкина, и уселся.
— Как ты узнал меня? — спросил я. — Где я нахожусь, едва ли кому-то известно.
— Это правда.
— Многие в Амбере думают, что я умер?
— Да, а другие полагают, что ты путешествуешь на Отражениях.
— Понятно, — произнес я, а затем задал вопрос — Как ты себя чувствуешь?
Он зло усмехнулся.
— Ты хочешь сказать, по-прежнему ли я сумасшедший?
— Ты выражаешь это грубей, чем мне бы хотелось.
— Есть ослабление, но есть и усиление, — пояснил он. — Оно находит на меня и снова покидает. В данный момент я почти вновь стал самим собой. Я говорю: почти. Это шок от твоего визита, наверное. Иногда в голове у меня не все в порядке. Ты это знаешь. Однако, иначе быть не может. Это ты тоже знаешь.
— Полагаю, что знаю. Почему бы тебе не рассказать мне об этом заново? Один лишь рассказ может заставить тебя почувствовать себя лучше, а мне может дать что-то такое, что я упустил. Расскажи мне обо всем.
Он снова засмеялся.
— Все, что тебе угодно. Странное у тебя желание. О чем бы ты хотел слышать. О моем бегстве из Хаоса на этот маленький неожиданный остров в Мире ночи? О моих метаниях над бездной? О моем открытии Лабиринта в камне, висящем на шее у Единорога? О моем копировании узора молнией, кровью и лирой, в то время как наши отцы бушевали; явившись слишком поздно. Они призвали меня обратно, тогда как поэма из огня проторила первую дорогу в моем мозгу, заражая меня волей творить? Слишком поздно! Одержимый отвращением, порожденным болезнью, за пределами досягаемости их помощи, их силы, я планировал и строил, плененный своим новым «я». Эту повесть ты хочешь услышать вновь? Или мне лучше рассказать о болезни и ее лечении?
У меня голова пошла кругом от того, что стояло за только что брошенной им целой пригоршней сведений. Я не мог понять, буквально ли он говорил или метафорически, или просто делился параноидными иллюзиями. Но то, что я хотел услышать, происходило довольно недавно и не было названо им.
Поэтому, рассматривая теневое отражение самого себя, из которого раздавался этот древний голос, я сказал:
— Расскажи мне о лечении.
Он свел вместе кончики пальцев и заговорил сквозь них:
— Я — Лабиринт, — заявил он, — в самом настоящем смысле. Проходя через мой ум, чтобы достичь той формы основания Амбера, которую он теперь имеет, Лабиринт наложил на меня свой отпечаток столь же верно, как я наложил свой отпечаток на него. И я понял однажды, что я — это Лабиринт, но и он был вынужден стать Дворкиным в ходе становления. Были взаимные видоизменения в порождении этого места и этого времени, и вот тут-то и находится эта слабость, так же, как и наша сила, потому что мне приходило в голову, что повреждение Лабиринта было бы повреждением меня самого, а повреждение меня самого отразилось бы на Лабиринте. И все же мне нельзя было причинить настоящего вреда, потому что меня защищает Лабиринт, а кто, кроме меня, мог причинить вред Лабиринту? Прекрасная замкнутая система. Ее слабость полностью защищена ее силой.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: