Роджер Желязны - Девять принцев Амбера. Том 1

Вскоре после этого я снова услышал рог, намного ближе, и на этот раз ему ответил лай. Сейчас это действительно были собаки. Меня догоняли адские гончие — быстрые, сильные и злобные звери, найденные Джулианом на каком-то Отражении и обученные для охоты. Я решил, что пора начинать переход. Амбер вокруг меня был еще силен, но я как можно лучше овладел Отражением и начал движение. Тропа стала извиваться влево и, когда мы мчались по ней, деревья по обеим сторонам уменьшились в размерах и отступили. Еще один поворот, и тропа повела нас через поляну, метров двести в поперечнике. Я поднял голову и увидел, что эта проклятая птица все еще кружила, теперь намного ближе, достаточно близко для того, чтобы быть увлеченной в Отражение вместе со мной. Это было не желательно. Я желал бы оказаться в открытом пространстве, чтобы развернуть коня и свободно махать мечом, если это понадобится. Однако, на таком пространстве я делаюсь доступным для птицы, от которой, оказывается, уйти не так просто. Мы поскакали к невысокому холму, поднялись на него и начали спускаться. Рядом оказалось одинокое, опаленное молнией дерево. На его нижней ветке сидел серебристо-черный ястреб. Я свистнул ему, и он подпрыгнул в воздух, испуская пронзительный и дикий боевой клич-клекот. Удирая от погони, я теперь ясно слышал лай собак и глухой стук лошадиных копыт. Им сопутствовали какие-то звуки, вызывающие сильную вибрацию и содрогание земли. Я снова оглянулся, но ни один из моих преследователей еще не поднялся на холм. Я разглядывал дорогу впереди. Солнце пробило тучи. Вдоль тропы появились странные цветы — зеленые, желтые, пурпурные, и донесся раскат отдаленного грома. Поляна расширилась и удлинилась. Она вновь стала ровной. Я опять услышал звук рога и повернулся. Тут он одним прыжком появился в поле моего зрения. И в тот же миг я понял, что не я был объектом охоты, что всадники, собаки и птица преследовали зверя, бежавшего за мной. Опасность, однако, от этого не стала меньше. Вполне возможно, что на меня охотился зверь, а на него, в свою очередь, охотились другие. Я нагнулся вперед, подгоняя Барабана и вонзая колени ему в бока. Но как мы ни старались, а отвратительная тварь двигалась быстрее нас. Я начал паниковать. Меня преследовала мантикора. Последний раз я видел похожую за день до битвы, в которой погиб Эрик. Когда я вел своих солдат вверх по задним склонам Колвира, она появилась и разорвала пополам солдата, которого звали Ролл. Мы отправили ее на тот свет автоматическим оружием. Тварь оказалась двенадцати футов длиной, и, подобно этой, имела человеческое обличье на плечах льва. У нее также была пара орлиных крыльев, сложенных по бокам, и изгибавшийся над ней в воздухе заостренный хвост скорпиона. Они каким-то образом забрели с Отражения и шли за нами, когда мы направлялись на ту битву. Скорее всего, их тогда не всех перебили. Хотя никто ни разу не встречался с ними поблизости от Амбера. Очевидно, эта забрела в Арденн и жила с тех пор в лесу. Я еще раз оглянулся и понял, что зверь в любую минуту может сорвать меня с седла. Нужно было занимать оборону. Тут же я увидел несущуюся с холма лавину собак. Я ничего не знал о разуме и поступках мантикоры. Большинство бегущих зверей не останавливаются, чтобы напасть на того, кто их не беспокоит. На уме у них, в общем-то прежде всего желание убежать, спасти свою шкуру. Инстинкт самосохранения срабатывает прежде всего. С другой стороны, я не был уверен, что мантикора понимала, что ее преследуют. Она могла пуститься по моему следу, а по ее собственному бросились лишь после. У нее на уме могло быть только одно. Сейчас едва ли было разумно останавливаться и размышлять о том, что чувствует зверь и какими будут его действия. Я выхватил Грейсвандир и повернул коня влево. Затем натянул поводья, как только он сделал поворот. Барабан заржал и поднялся на дыбы. Я почувствовал, что соскальзываю с него, и потому спрыгнул на землю и отскочил в сторону. Я забыл о скорости адских собак, а также о том, как они однажды обогнали меня и Рэндома, мчащихся на Флорином «мерседесе». Я забыл о том, что в отличие от обыкновенных собак эти, догнав машину, рвут железо на куски.

Дюжина с чем-то адских собак вдруг навалились на мантикору. Когда они вцепились в него, зверь вскинул голову, и я услышал уже знакомый страшный кашляющий крик. Мантикора взмахнула своим страшным хвостом, и одна из адских собак отлетела в сторону, двух других зверь то ли оглушил, то ли убил.

Затем он встал на задние лапы, нанося удары передними. Но одна гончая вцепилась ему в левую переднюю лапу, еще двое в задние, еще одна вскочила ему на спину, вгрызаясь в шею. Другие теперь кружили рядом с мантикорой с лаем, кусая его куда попало. Как только зверь бросался на одну собаку, другие стремительно налетали и рвали его. Но чудовище не сдавалось, оно садануло своим скорпионьим жалом ту, что висела у него на спине, и выпустило кишки собаке, которая грызла его ногу. Однако, кровь хлестала из дюжины ран мантикоры. Вскоре стало ясно, что у зверя ранена лапа и, нанося удар, он теряет равновесие. На шею чудовищу бросилась новая собака. До этой ему, кажется, добраться было потрудней. Еще одна гончая налетела справа и разорвала зверю ухо. Еще две собаки усердно грызли мантикоре лапы, а когда она снова поднялась на дыбы, одна бросилась вперед и вцепилась ей в брюхо. Их лай и рычание сбивали раненого зверя с толку, мантикора начала наносить удары вслепую по постоянно двигавшимся серым силуэтам. Я ухватил Барабана за узду и попробовал успокоить его, чтобы снова забраться в седло и убраться отсюда к чертовой бабушке. Он все еще пытался встать на дыбы и отпрянуть, и требовалась немалая сила, чтобы удержать его на месте. А мантикора в это время злобно вопила. Она вслепую ударила по собаке, что находилась у нее на спине, и вогнала жало в собственное плечо. Собаки воспользовались этим и налетели скопом, как только возникла брешь в обороне мантикоры, кусая и терзая ее. Я уверен, что собаки прикончили бы ее, но в этот момент на вершине холма появились всадники и поскакали вниз. Их было пятеро, с Джулианом во главе. На нем были чешуйчатые белые доспехи, а на шее висел охотничий рог. Он скакал на гигантском коне Моргенштерне, звере, который всегда меня ненавидел. Он поднял длинное копье и отдал им мне честь. Затем Джулиан опустил его и приказал что-то собакам. Они, ворча, отступили от добычи. Даже собака на спине у мантикоры разомкнула свои страшные челюсти и спрыгнула на землю. Когда же Джулиан взял копья наперевес и коснулся шпорами боков Моргенштерна, они отскочили в сторону. Тварь повернулась к нему, отчаянно завопила и прыгнула вперед, оскалив клыки. Они сошлись, и на миг мне загородило обзор тело Моргенштерна. Однако еще миг, и по поведению коня, я понял, что удар был верен. Конь отпрянул, и я увидел вытянувшуюся зверюгу и большие сгустки крови у нее на груди, этакий цветок вокруг темного стебля копья. Джулиан спешился. Он что-то сказал другим всадникам, но я ничего не расслышал. Они остались в седлах. Он поглядел на все еще дергающуюся мантикору, затем перевел взгляд на меня и улыбнулся. Джулиан подошел к мертвой зверюге, наступил на нее ногой, ухватился за копье и вытащил его из жуткой туши. Воткнув копье в землю, он привязал к нему своего коня Моргенштерна. Джулиан потрепал коня по крупу, затем оглянулся на меня и двинулся в мою сторону. Он подошел, остановился передо мной и произнес: