Андрэ Нортон - Колдовской мир. Том 1

— Кемок! — и я снова встретил испытующий взгляд Да-гоны.— Кемок! Что с тобой?

— Моя госпожа,— глянул я ей прямо в глаза,— у меня дурные предчувствия. Я чую опасность. Я — боюсь!

— Кого? Динзиля? Боишься, что он отнимет у тебя твое сокровище — твою сестру?

— Ты угадала, Дагона. Я боюсь Динзиля. Боюсь, что он не тот, за кого себя выдает.

Сведя брови, она пригубила свой бокал.

— Вначале, воин, я тебя неправильно поняла. Оказывается, дело не в том, что ты ревнуешь своих близких. Я присмотрюсь к Динзилю, обещаю тебе. Но скажи, почему он тебе так неприятен?

— Не знаю. Какое-то смутное ощущение...

— Чувства бывают точнее слов п разума. Я буду наблюдать за ним. Будь спокоен, воин.

— Благодарю,— ответил я.

И почувствовал себя так, словно тяжкий груз свалился с моих плеч после этих ее слов.

— Поезжай с легким сердцем, Кемок,— продолжала Дагона.— Да не покинет тебя удача. Но не выпускай из рук свой меч.

Я кивнул Владычице Зеленой Долины и, почти успокоенный, поднял свой кубок.

Утром мы отправлялись к таинственным кроганам. Дагона всерьез отнеслась к тому, что последнее время лишало меня покоя, и тревога моя стала спадать. Но потом беспокойство мое проснулось снова: я уезжал, а Динзиль оставался здесь! Он словно бы и не думал покидать Долину.

Собравшиеся на Совет решили заключить Союз с жителями низин. Кайлан с Дагоной отправлялись к живущим под Землей фасам. Нам они еще не встречались ни разу. Но мы знали, что хотя подземные жители любят ночь и сумерки, с Великой Тенью они связаны не были. Ну а мы с Эфутуром должны были отыскать водяных обитателей — кроганов, которые владели всеми ручьями, реками и озерами этой страны. То, что я и Кайлан родом из Эсткарпа, придавало нашей миссии особый вес.

Мы с Зфутуром выехали ранним утром. Нас провожали Кайлан и Дагона, сами они отправлялись в путь ночью. В далеком и пустынном месте они должны были зажечь факелы — это был условный знак, говорящий о том, что они ждут представителей фасов для переговоров.

Мы ехали на рентанах. Эфутур восседал на их предводителе Шанурне, а я на Шиле — одном из помощников Шапурна. Наши скакуны были намного крупнее лошадей. На спине их лоснящаяся шкура ярко рыжела, а на животе, между ушей и на хвосте становилась почти кремовой. На лбу у каждого из рентанов торчал красиво изогнутый красный рог. Переходя на галоп, они всякий раз поднимали вверх свои пушистые хвосты.

Рентаны предложили нам свои услуги только из дружеских побуждений — нм хотелось, чтобы мы как можно быстрей добрались до места встречи с водяными людьми. Они чувствовали себя такими же полноценными представителями Совета, как и мы, и потому не позволили накинуть на себя узду, словно на обычных лошадей. Рентаны оказались для нас поистине замечательными спутниками. Они и лошадей заменили, и были отличными разведчиками, с помощью которых мы узнавали, что делается на много миль впереди. Все пять чувств были у ник гораздо острей, чем у людей, и они чутко улавливали малейший намек на опасность.

Отправляясь на встречу с кроганами, Эфутур надел зеленое одеяние жителей Долины. Я же поехал в одежде воинов Эсткарпа — кожаной куртке и кольчуге. За последнее время я успел отвыкнуть от них, и кольчуга казалась мне очень тяжелой. Шлем с кольчужным шарфом тонкой работы я снял и подставил голову свежему утреннему ветерку.

Пора в Эскоре стояла осенняя, и до холодов было рукой подать. Но лето словно забыло о том, что пора уходить. Рассветная прохлада скоро сменилась теплым ветром. По временам с деревьев слетали желтые и красные листья. Было очень тихо.

— Обманчивая тишина,— озабоченно сказал Эфутур.

Его прекрасное и всегда такое невозмутимое лицо стало настороженным. На лбу у него, как и у всех мужчин долины, виднелись небольшие светлые рожки. Как и у Дагоны, у него постоянно менялся цвет лица и волос — только, пожалуй, не так часто и стремительно. Пока не встало солнце, щеки его были бледными, а кудри, волной спадавшие на плечи, темными. Но с первыми же солнечными лучами лицо Эфутура посмуглело, а волосы стали отливать золотом.

— Тишина эта очень подозрительна,— повторил он.— Тут на каждом шагу ловушки да еще и с приманкой.

— Ага, уже познакомился с ними,— кивнул я ему.

Шапурн прибавил шагу и свернул в сторону от дороги, по которой мы ехали с самой Долины. И хотя приказа никакого не было, мой рентан послушно последовал за ним. Мне вдруг показалось, что наши скакуны решили повернуть назад, но проехав немного в гору, они опять стали спускаться в низину. Тропа, по которой мы ехали, казалась давно заброшенной старой дорогой. Иногда в земле виднелись каменные плиты, которые напоминали разрушенные ступени, и рентаны осторожно спускались по ним еще ниже. Новая долина, в которой мы вскоре оказались, густо поросла не то низкими деревьями, не то высоким кустарником. Сквозь ветви мы увидели какие-то разрушенные и, видно, очень древние стены.

— Ха-Гарк,— кивнул в их сторону Эфутур.

— Что? — переспросил я.

— Когда-то здесь была надежная крепость...

— Но Великая Тень ее разрушила?

— Нет, сама земля вдруг содрогнулась, заходила ходуном, и древние стены рухнули. Под чью дудку она плясала в ту ночь — мы не знаем. Надеюсь, это неведомо и тем, к кому мы идем сейчас.

— Но неужели кто-то снова прибегнет к тайному Знанию? — спросил я, хорошо понимая, что на такие вопросы нет ответа.

— Нам остается только гадать. Многие из Великих в той страшной войне уничтожили друг друга. А многие ушли через Ворота Времени в другие миры — навстречу новым испытаниям.

И теперь они так далеко, что их не интересует то, что творится здесь. И лучше всего было бы, если бы нам пришлось воевать не с самими Великими, а всего лишь с их темными слугами, которые остались здесь. Но и они для нас — грозная сила.

Да, подумалось мне, я встречался с ними, а такое не забывается. Заброшенная дорога петляла теперь среди развалин. Кое-где они уже были засыпаны землей, а в расщелинах виднелись засохшие деревца, так и не сумевшие вырасти среди камня. Много лет, может, и веков пролетело с той поры, как Ха-Гарк был разрушен. Вскоре дорога, вильнувшая влево, вывела нас из мрачной долины на поросшую травой плоскую равнину.

Высоко поднявшееся солнце стало припекать, и Эфутур распахнул свой плащ, положив на колени Меч Союза, который был сделан не из стали, а из какого-то светлого дерева. Он был широким и тупым, лезвие его покрывали руны, а рукоять причудливым узором оплетали зеленые и красные шнуры.

Мы давно уже ехали по широкой равнине, как вдруг Шапурн и мой рентан замерли на месте. Раздувая ноздри, они принюхивались к легкому ветерку, дувшему нам в .лицо.

— Это серые,— мысленно передал нам Шапурн.— Я узнаю их запах.