Андрэ Нортон - Колдовской мир. Том 1

Волнующаяся под ветром трава была достаточно высокой, чтобы скрыть человека, в особенности, если он подбирался ползком. После того, как нам с Каттеей пришлось убегать от здешних чудовищ, мне стало казаться, что даже самый безобидный на первый взгляд ландшафт таит в себе угрозу.

— Чего они хотят? — продолжал Эфутур мысленную беседу с рентаном.

— Они подкрадываются..

— К кому? К нам?

Шапурн еще раз шумно втянул в себя воздух.

— Нет... Вот вспугнули какую-то птицу. А сейчас за кем-то погнались. Их мучает голод, и они вышли на охоту.

Издалека донесся едва различимый вой. Когда-то они так же охотились и за мной. Какого же бедолагу они преследуют сейчас? Мне стало жаль несчастную жертву серых. Я заметил, что по бесстрастному лицу Эфутура опять промелькнула тень недовольства.

— Они совсем близко,— обеспокоенно заметил он.— Нам нужно держаться подальше от границ.

Рука его сама собой потянулась к боевому кнуту, но Эфутур тут же опустил ее — тот, кто везет Меч Союза, по обычаю не имеет права касаться оружия.

Рентаны рванулись вперед, мы в один миг пролетели равнину и съехали в небольшое ущелье, склоны которого поросли трудно проходимым кустарником. На дне его, петляя, бежал небольшой ручей — видимо, все, что осталось от бешеного потока, бурлившего тут весной. И вдруг среди намытого песка и гальки мелькнуло что-то голубое. Это был зеленовато-голубой камень — точь-в-точь как те, которые так ценились в Долине. Одним из таких камней владела Дагона, они украшали пояс и браслеты Эфу тура. Тот, который нашел у ручья я, был не отшлифован, но когда я повернул его, чтоб получше рассмотреть, он вспыхнул на солнце веселым ярко-голубым огнем. Эфутур в нетерпении оглянулся, чтобы узнать, почему я отстал, но, увидев голубой камешек, обрадовался:

— Вот так находка! Если такого камня коснется Тень, он сразу же тускнеет. Значит Зло сюда еще не проникло. Кемок, эта земля щедро одарила тебя. Да принесет он тебе удачу!

Всю дорогу он крепко сжимал Меч Союза правой рукой. Но сейчас, отпустив его рукоять, начертал в воздухе какой-то знак — движение его было мне понятно, я встречал его описание в древних Лормтских свитках. Жест этот означал пожелание добра. Теперь Эфутур повеселел и разговорился. Он принялся рассказывать мне и об этих местах, и об их таинственных обитателях. А я с интересом слушал.

Оказывается, народ кроганов, которых мы хотели бы видеть своими союзниками, образовался в результате самых первых опытов, проделанных когда-то Великими. Вполне возможно, что люди приходили к ним по доброй воле. И на опыты, в результате которых они неслыханно менялись, соглашались тоже добровольно. Может, на это их толкало любопытство, а может, жажда неизведанного, но как бы то ни было превращение их в людей-амфибий состоялось. И давным-давно они стали жить в воде, хотя часть времени могли проводить и на суше. Когда началась война, разрушившая Эскор, они ушли в глухие места, на дно водоемов и стали сторониться остальных обитателей страны, так что встретить их можно было очень редко. Иногда кроганы селились на берегах уединенных рек, а чаще на недоступных островах посреди озер.

Люди-амфибии, кроганы, никогда не враждовали с зелеными, а иногда даже приходили им на помощь. Так, однажды они затопили обиталище темных сил, с которыми всадники из Долины никак не могли справиться. И сейчас кроганы были бы неоценимыми союзниками. Ручьи и реки и озера в Эскоре можно встретить на каждом шагу, зачастую они связаны между собой протоками. Так что люди-амфибии могли бы стать отличными разведчиками и тайком проникали бы в самый глубокий тыл врага. Для них в Эскоре не было недоступных уголков. До сих пор их помощь зеленым была кратковременной и случайной, и Эфутур надеялся добиться более прочного союза с кроганами.

За разговорами мы не заметили, как выехали к озеру с заболоченными берегами. Как ни странно, здешние болота, видимо, тронула засуха — прибрежный тростник высох и порыжел. Но выступающие из воды кочки по-прежнему оставались зелеными. Болото незаметно переходило в озеро. И хотя день был солнечным, над ним клубился белый туман. Вдали, мне казалось я заметил острова, но клочья тумана тут же скрыли их от моих глаз.

Туман колыхался, переползал с места на место, все вокруг было зыбким, ни в чем нельзя было быть уверенным наверняка. Мне припомнились Торовы топи в оставшемся за горами Эсткарпе. Во время войны с колдерами отец мой попал к торам в плен. В их таинственные земли никто не отваживался явиться без приглашения.

Мы подъехали к краю болота и сошли с верных рентанов на землю. Эфутур держа Меч Союза левой рукой, сложил правую ладонь трубкой и поднес ее ко рту. Протяжный звук пронесся над озером — он начался на низкой ноте и оборвался на высокой, словно Эфутур о чем-то спрашивал. Но на наш призыв никто не откликнулся. Вокруг не было никого, кроме каких-то крупных насекомых, которые сновали над высоким тростником или скользили по темной воде болота. Окаменевшая тина под нашими ногами рассыпалась, превращаясь в рыжую пыль. Не было видно ни птиц, ни зверей... Тишина.

Эфутур протрубил еще два раза. Но нам по-прежнему никто не ответил. Я глян}гл на своего спутника — Хранитель Зеленого Безмолвия сохранял спокойствие и невозмутимость, хотя на его лице я заметил едва уловимые признаки нетерпения... Было непонятно, сколько еще времени нам придется стоять здесь в ожидании, когда же, наконец, хозяева этих мест откликнутся на наш призыв. И вдруг я почувствовал, что они приближаются. Нет, я ничего не услышал, звуков никаких не было — тишину так ничто и не нарушило. Скорее всего, это было смутное движение воздуха. Обычно я всегда чувствовал приближение матери или Каттеи. И тогда, как и сейчас, было такое ощущение, словно кто-то очень уверенно двигался к своей цели. Похоже, что это был сильный поток энергии, исходящий от живых существ. Я глянул на Эфутура и понял, что он тоже чувствует приближение кроганов. Хранитель Зеленого Безмолвия повернулся лицом к озеру, держа перед собой Меч Союза, словно эта была верительная грамота. Красный и зеленый шнуры на его рукояти сверкали в солнечных лучах, словно были сделаны из драгоценностей.

Но вот тростник, зеленеющий на краю озера, качнулся, и из воды поднялись две фигуры. Легко ступая по топкому илу, они двинулись к нам навстречу. Кроганы были совсем как люди. Разве что ступни у них клином расширялись от пятки к перепончатым пальцам. Бледные их тела, по которым струями стекала вода, блестели на солнце, а прилипшие к голове короткие волосы были но намного темнее кожи. На шее у кроганов с обеих сторон виднелись жаберные щели — на воздухе они смыкались и сейчас были похожи на две полоски. Набедренные повязки водяных жителей были сделаны из сверкающих всеми цветами радуги чешуек. А с пояса свисали раковины, которые, видимо, служили им сумками. В руках с перепончаты ми пальцами кроганы держали покрытые резьбой остроконечные жезлы, одна половина которых была черной, а другая зеленой. По виду они скорее напоминали какое-то смертоносное оружие, чем символ мира. Но люди-амфибии в знак своих миролюбивых намерений держали их остриями вниз. Когда же они подошли, я разглядел их глаза — немигающие, темно-зеленые, почти кошачьи, они мало походили на глаза людей. Скорей, это были глаза животных.