Андрэ Нортон - Колдовской мир. Том 1

— Три круга! — крикнул мне Эфутур.

И я все понял. Лормтские свитки не раз предупреждали о том, что нельзя допускать, чтобы враг трижды обежал вокруг вас. Если ему это удастся, и он трижды замкнет вас в свой круг, ваша воля будет парализована, и теперь он справится с вами, даже если и не решится напасть открыто.

Шапурн и Шил, наши друзья рентаны, изо всех сил рванулись вперед. Их мощные мускулы буграми перекатывались под лоснящейся шкурой, и я невольно подумал, что с ними не может сравниться даже самый лучший боевой конь Эсткарпа.

Меня никто не обучал колдовству, но вдруг, неожиданно для себя самого, я выкрикнул несколько слов, которые прочитал в древних свитках Лормта, и в тот же миг увидел эти слова так же ясно, как и услышал. Они взлетели, словно огненные стрелы, выпущенные из того самого боевого оружия, которого сегодня мне так недоставало, и, как кнут Эфутура, ударили по серым. Одновременно с этим над нами грозно громыхнул гром. Я сам произнес эти древние слова, но я же и был потрясен их могучим действием. Душа моя замерла.

Но почти в тот же миг послышался леденящий сердце визг. Эфутур крикнул что-то, но я не расслышал, а только увидел, как его кнут принялся щелкать над нашими головами, в небе.

Невыносимый визг вдруг оборвался, и позади нас с неба что-то упало. Тяжело грохнувшись о землю, оно взорвалось, выпуская клубы черного удушливого дыма. Рентаны пронесли нас сквозь него на полном скаку — мы и вдохнуть его не успели. Оглянувшись назад, туда, где только что с неба свалилось на землю какое-то жуткое чудище, я ничего не увидел.

И опять завыли серые, и опять из густой травы послышался злобный вой, это расты окружили нас цепью и теперь подбирались все ближе и ближе. Рентаны, которые больше не могли скакать вперед, встали на дыбы и завертелись на месте. Но Эфу-тур яростно прокладывал, а вернее сказать, прожигал нам своим кнутом среди этой нечисти путь. Там, где дорога поворачивала на Ха-Гарк, мы вынуждены были принять бой.

Мой меч со свистом рубил врагов. Но я слышал, как стонет от боли мой верный рентан, когда зубы серых впиваются в его бока, и не смог удержаться, и снова выкрикнул те же самые слова. И опять увидел, как ослепительные молнии прожигают шкуры серых. Но тут шум боя заглушил всесокрушающий грохот. Казалось, он обрушился на землю сверху, как лавина, и накрыл всех, в том числе и нас. Невольно я прижался к спине Шила, краем глаза успев заметить, как безвольно повисла рука Эфутура, хотя боевого кнута он так и не выпустил. Серые, зажав уши лапами, бросились кто куда. У тех же, кто остался, головы дергались, как в агонии.

Не знаю, сколько прошло времени, но когда я, наконец, очнулся, то почувствовал, что Шил подо мной дрожит, как в лихорадке. Один шаг, другой, третий... Подняв голову, я увидел, что он идет за Шапурном по дороге, ведущей в Ха-Гарк, и что Эфутур едет, повесив голову на грудь, словно все еще не вышел из забытья. Мне хотелось оглянуться, чтобы узнать, не догоняют ли нас враги, но сил не хватало даже на такое простое движение. Когда же я все-таки заставил себя сделать это, дорога позади была пуста, исчезло и болотное зловоние, донимавшее нас от самого озера. Правда, теперь в воздухе чувствовался другой непонятный запах — он был каким-то металлическим.

Рентаны наши все шагали и шагали, и вскоре мы добрались до развалин Ха-Гарка. Здесь Эфутур, наконец, очнулся. Он был страшно бледен, а когда глянул на меня, в его глазах я прочитал холодок отчуждения.

— Никогда больше не делай этого! — его просьба звучала как приказ.

— Сам не знаю, как это вышло...— растерянно пожал я плечами.

— Ты призвал древние силы, и они ответили на твой призыв. Здесь нельзя прибегать к колдовству, чужеземец. Я не знал, что ты можешь вызывать Силы...

— Я и сам не знал этого,— оправдывался я.— Не понимаю даже, как это вышло. Ведь я воин, а не колдун.

Мне и самому было трудно поверить в то, что произошло. В Эсткарпе свято верили, что управлять тайными силами могут только Колдуньи. Однако мой отец был наделен таким же Даром, как и они. Даже Владычицы были вынуждены признать это. А моя мать, госпожа Джелита из Эсткарпа, не побоялась разделить с ним свою Силу, которую она восстановила, опираясь на разум и волю.

Но то, что случилось со мной, меня просто ошеломило. Довольно! Мудрости моей достаточно, чтобы понять: без подготовки, без необходимой защиты пользоваться такими вещами нельзя — это безрассудно. И может навлечь беду не только на меня, но и на всех окружающих. Пусть Эфутур будет спокоен — больше я никогда не решусь на такое. Но, вспоминая происшедшее и тот жуткий грохот, от которого содрогнулся весь мир, я невольно задумался: что же это было? Удар оказался настолько сильным, что рассеял всех наших врагов, и погони теперь, как я убедился, за нами тоже не было. По ступенчатой дороге мы миновали Ха-Гарк, спокойно проехали дальше и вскоре без всяких приключений добрались до границ Долины.

Теперь вдоль нашей тропы возвышались скалы, на которых горели высеченные на них руны, оберегающие Долину от врагов. Многие из них были мне знакомы по древним рукописям Лормта. И когда Эфутур, останавливаясь у каждого камня, проводил над рунами рукой, я догадался, что он замыкает в единую цепь все знаки и вновь готовит их к защите Долины от Темных. На Ютаяне, самой большой скале, руны горели зеленым огнем, словно их глубокие борозды были выложены драгоценными камнями. Когда мы подъехали к ней, Хранитель Зеленого Безмолвия повернулся ко мне:

— Приложи-ка к ним свои ладони, Кемок,— сказал он.

Мне это не понравилось — я понял, что он мне не доверяет.

После того, что случилось, Эфутур стал сомневаться во мне. «Не опасный ли человек этот чужеземец? Не принесет ли он Зло нашей Долине? —думал он.— Может, не стоит его в нее впускать?» Чтобы разрешить свои сомнения, Эфутур решил подвергнуть меня испытанию. Однако я и виду не подал, что понимаю, в чем дело. Без лишних слов я спешился, подошел к скале и с замирающим сердцем прижал к рунам свои ладони. Холодный камень был неровным и шершавым, я чувствовал пальцами наметенные ветром песчинки. Но вскоре мои ладони ощутили нечто почти неуловимое. Зеленые письмена стали ярче, а сам камень теплее. А со мной не произошло ничего. И никакого предзнаменования тоже не было. Не отрывая ладони от камня, я оглянулся на Эфутура:

— Ну, теперь ты веришь, что я не предатель?

Он в раздумье смотрел на горящие зеленые руины, а потом, как будто очнувшись, провел рукой по глазам, словно снимая мешавшую смотреть паутину.

— Я ведь не знаю тебя, Кемок, но вижу, тебя можно не опасаться. Не сердись, я обязан был в этом убедиться.

Тон у Хранителя Зеленой Долины был извиняющийся, и я коротко ответил: