Андрэ Нортон - Колдовской мир. Том 1

Чавканье становилось громче. Кто-то догонял меня. А я все полз вперед и не в силах был оглянуться. Страх гнал меня все дальше и дальше. Но вот я, с трудом встав на колени, повернулся всей тушей к тем, кто меня преследовал. Они плыли к скале, по которой я карабкался, гораздо быстрей, чем я. Их было двое.

Сил у меня почти не осталось, и стоять на задних лапах без опоры я не мог. Поэтому я подполз к большому камню. С трудом опираясь о него, поднялся и привалился к скале спиной.

У них была серая, в бородавках шкура, широкие плечи, лягушачьи морды, из ротовой щели торчали острые клыки. От одного уха до другого поднимались мясистые гребни. Я понял, что эти отвратительные твари похожи на меня.

Они переговаривались между собой на таком же чавкающем языке, отворяя и затворяя безобразные ротовые щели. Они, хоть и плыли быстро, но загребали только одной лапой, во второй был топор — огромный, как то боевое оружие, которое Корис взял у Вольта, правда, у этих топоров рукояти были покороче. Я понял, что эти твари охотятся за мной.

Бежать мне было некуда, да я и не смог бы. Оставалось только принять бой. Похожие топоры были у салкаров. Ими хорошо орудовать в рукопашном бою. Но бывалые воины умели метать их издалека. А что за воины эти Чудища? Не стоит недооценивать противника. Я решил подготовиться к бою. У меня был только меч — оружие близкого боя, так что я ждал, пока они подплывут ближе. Даже если они и хорошие бойцы, подумал я, они не станут метать топор, барахтаясь в болоте. Мне надо подойти к самому краю уступа и помешать им выбраться на сушу — тогда я буду в лучшем положении.

Однако были преимущества и у них. В отличие от меня, они привыкли к своему телу и были поворотливее. Кроме того, я смертельно устал и еле двигался. Они же, судя по всему, были полны сил. Лапы меня плохо слушались, и я с трудом держал меч. На победу я у Же и не надеялся. И тогда я опять призвал на помощь слово.

— Ситри,— сказал я, поднял острие меча в небо и прижал рукоять к губам,— помоги мне одолеть и этого врага. Защити меня. Порази Тьму моим мечом. Дай завершить начатое. Я говорил все, что мне приходило в голову. Но надежды на то, что меня услышат, было мало.

Если бы у меня хватило сил оторваться от уступа и подползти к самому краю, я бы поразил их прямо в болоте. Но идти я не мог, а ползти — значит подставить шею под их топор.

Им, наверное, казалось, что меня можно взять голыми руками, а, возможно, они из-за своей тупости не догадались метнуть топор сразу же, как только выбрались из трясины. Они ринулись на меня с боевым кличем, и я поднял меч, забыв, что у меня лапа, а не рука.

Меч рванулся вперед и превратился в золотой луч. Луч этот был ясен и легок, он метался, как молния, я не успевал следить за его полетом. И даже не понял, как это случилось,— вот повержен один мой враг, вот упал другой с зияющей на горле раной. Топоры выскользнули из их лап и упали, зазвенев о камень. Истекая кровью, они сползали по уступу вниз.

Другой звон, похожий на звон колокола, вернул меня в реальный мир — передо мной лежал меч. Я оттолкнулся от стены, шагнул, потянувшись к своему оружию, и не удержавшись на ногах, рухнул прямо на него. Из металла в мое тело сквозь отвратительную жабью шкуру потекло тепло, а вслед за ним — живительные силы. Свежесть и бодрость вернулись ко мне, словно и не было до этого долгих изнурительных скитаний в этом неизвестном пространстве.

Над тем местом, где упали страшные твари, поднималась только жирная копоть, хлопьями оседая на уступе. А вместо чудовищных туш я увидел двух мертвых людей. Они были так истощены, что казались почти скелетами.

Я уже мог ходить и подошел к краю скалы, чтобы разглядеть убитых. Глядя на их лица, я подумал, что они, наверное, принадлежали к древней расе или, по крайней мере, были близки ей по крови. Но Зло околдовало их. Смерть знала страшное заклинание и вернула им их истинный облик. Я посмотрел на свои громадные и неуклюжие лапы. Неужели и я избавлюсь от них только таким путем? Неужели выход из этого — только смерть? Скелеты на глазах распадались и рассыпались в прах. Такое я уже видел по ту сторону прозрачной стены — на моих глазах так рассыпалось плачущее существо. Я посмотрел вдаль, и глазам моим открылась Башня, стоящая на холме. Значит вот она, истинная Башня, цель моего дальнего пути. А все, что случилось до этого, было только наваждением.

Настоящая Башня была еще мрачнее. До боли резко вырисовывались на мрачном небе ее неприступные стены. Абсолютно черная, она зловеще возвышалась на черном кургане.

Я продолжал путь, и снова мои лапы утопали в дороге, как в воде. И снова я остановился у холма. Только на этот раз мне не пришлось искать входа. Черный зев его был открыт и звал меня во мрак неизвестности. Я знал, куда идти, но на всякий случай провопил.

— Каттея! — в который раз по,думал я, и слово обрело реальную форму. Они влетело в черноту проема и скрылось в темноте. Я последовал за ним во внутрь холма, и меч блеснул, одобряя мое решение. Под землей было не так темно, как это казалось под солнцем. Вместе со мной передвигался желтоватый свет. Я не сразу догадался, что его излучает мое тело.

Первое, что я увидел,— это черные плиты. Ими были вымощены пол и стены. Я знал, куда иду и, действительно, вскоре попал в круглую комнату. Я искал запертые двери, но их в этой Башне не оказалось. Лестница посередине зала гулко уходила вверх. Но это была обычная лестница. Я сомневался, что могу втащить по ней свое нынешнее тело. Но попытаться было необходимо. Я опять зажал меч в зубах и медленно полез по ступенькам, переступая четырьмя лапами, хотя рисковал рухнуть вниз и разбиться. Много сил стоил мне этот подъем. Страх сковывал мои движения, но я его преодолел.

И вот я влез в щель, которая как бы сама собой появилась в конце лестницы, сделал еще несколько шагов и попал в комнату, где обитали призраки. Это не были призраки людей или животных. Это были тени вещей.

Стоял стол, на нем были какие-то склянки и колбы с коленчатыми трубками, около него разместились стулья, сундуки и шкафы. Но сделаны они были не из дерева, не из металла или глины. Они походили на туман, набегающий на озерную гладь. Предметы были прозрачны, и сквозь них виднелись плиты стены, стоящей напротив. Я потрогал стол — лапа моя прошла сквозь пустоту.

Здесь была еще одна лестница. Она располагалась не в центре круглой комнаты, а у стены. Я подумал, что это тоже призрак, но она была настоящей. Я полез по ней вверх, ее ступеньки были не так круты, и я решился встать на задние лапы и поднимался, опираясь рукой о стену.

Тишина была необыкновенная. Мне не хотелось ее нарушать, но шаги мои были слышны в этом безмолвии. И дыхание было шумным. Меня в любую минуту могли, если не увидеть, то услышать.