Эрин Крейг - Дом соли и печали [litres]

– Мы помним.

– А теперь мы, Люди Соли, празднуем! – провозгласил Верховный Мореход.

В то же мгновение распахнулись двери, и в зал вошли четыре лакея с огромным серебряным подносом на плечах. На нем лежала почти десятифутовая запеченная рыба-парусник, которая опиралась на грудные плавники. Расправленный спинной плавник темно-синего цвета демонстрировал кулинарный талант нашей кухарки во всей красе. Серебристая туша слегка поблескивала, и, глядя на нее, каждый мог представить этого громадного мощного хищника на свободе, в бушующих волнах.

Кухарка вошла в столовую и сделала небольшой поклон. Когда отец торжественно отрезал первый кусок филе, капитан Башемк сделал вид, что вызывает рыбу на поединок, и подцепил ее длинный меч своим ножом для масла. Вино лилось рекой. Женщины пили скромно и понемногу, а вот мужчины уже начали хмелеть, хотя нам предстояло еще шесть блюд.

Нежно глядя на Мореллу, отец положил на ее тарелку первый кусок филе, тем самым показывая, что ценит ее выше всех остальных. Камилла обиженно надула губы и, повернувшись к Кассиусу, сказала ему что-то смешное.

Пока кухарка отрезала кусочки для гостей, все восхищались красотой блюда. Запечь целиком рыбу-парусник для небольшого обеда в кругу двадцати четырех гостей – настоящая роскошь и расточительство. Я знала, что оставшаяся часть ужина отправится на праздничный стол для слуг, но, глядя на горделивое создание, я сожалела о том, что его поймали. Его место на воле, в Соли, а не среди запеченных овощей и фруктов.

Когда Верховный Мореход сел и принялся за трапезу, за столом снова начались оживленные разговоры.

– У кого-то из твоих дочерей недавно был день рождения, да, Ортан? – спросил Регнард, показательно поигрывая своим бокалом вина.

– У тройняшек, – ответил отец. – Все прошло довольно неплохо. Очень жаль, что ты не смог приехать.

– Мы попали в шторм по пути из Антинопалли. Проклятая буря задержала нас на трое суток. – Регнард начал искать глазами тройняшек. – Значит, вам теперь… сколько? Четырнадцать?

– Шестнадцать, дядя Регнард, – поправила Розалия, лучезарно улыбнувшись.

– Шестнадцать! И все до сих пор в Хаймуре!

Я знала, что он шутит, но все равно поежилась от его слов.

– То есть ни одна из вас еще не обручена? – спросил Юлиус, метнув взгляд на Камиллу.

Айвор приподнял брови и в очередной раз осмотрел меня с головы до пят.

Стерланд усмехнулся:

– Ортан, тебе нужно выдать замуж этих красоток, пока они не сбежали из дома!

– Ничего ты не понимаешь, дорогой мой друг. Даже не представляешь себе, каких вложений… Кстати, у меня есть интересная история на этот счет.

Папа встал, привлекая внимание всех собравшихся, и продолжал:

– Даже не история, а загадка. – Его голос повеселел от вина, и он впервые за много дней выглядел расслабленным. – Как вы знаете, у меня есть восемь прекрасных, милых и талантливых дочерей. И вы, наверное, догадываетесь, что на их содержание уходит немало денег. Но раньше меня это совсем не тревожило. Понт благословил нашу семью достатком, и я никогда не жалел средств, чтобы мои дочери чувствовали себя счастливыми и красивыми. Однако последние события заставили меня призадуматься. Видите ли, у моих девочек какие-то проблемы с ногами.

– С… ногами? – переспросил Верховный Мореход, окинув взглядом каждую из моих сестер.

Гости начали нервно переглядываться: всем захотелось заглянуть под стол и узнать, какие ужасы скрываются под нашими юбками.

– Они снашивают обувь быстрее, чем кто-либо из моих знакомых. Я купил им новые, весьма недешевые туфли накануне дня рождения тройняшек. Все стоптаны до дыр! Я отпустил их в город за новыми – и эти тоже уже успели прийти в полную негодность. Они просят меня съездить в магазин за новыми туфлями чуть ли не каждый день, и что бы вы думали? Сегодня горничные доложили, что тройняшки просят у них взаймы запасные башмаки!

Я посмотрела на Розалию. Они пообещали мне не ходить на танцы до Прибоя. Сестра опустила глаза, избегая моего взгляда. Даже грации смущенно заерзали на стульях.

– Сначала я подумал, что они просто хотят одеваться по последней моде и пополнять свои личные коллекции обуви. Но нет. Кожа действительно потрескалась и износилась, и туфли разошлись по швам.

– Как странно, – прокомментировала Амелия. – Возможно, проблема в материалах сапожника?

– Так я и думал, так я и думал! – усмехнулся отец, сделав большой глоток вина.

Морелла протянула руку, чтобы усадить его, но папа лишь отмахнулся и с энтузиазмом продолжал свой рассказ:

– Я приехал домой из Васы несколько дней назад, и мне сразу же пришлось отплыть на Астрею, чтобы задать трепку этому несчастному сапожнику за то, что продал моим дочерям некачественный товар. Однако он, как оказалось, ни при чем. Виноваты сами девочки.

Гости начали подбираться поближе к нам. Кассиус внимательно смотрел на меня, обдумывая слова папы. Я опустила глаза и почувствовала, как горят мои щеки. Воткнув вилку в рыбное филе, я начала исступленно ковырять его, пока не разорвала нежное мясо в клочья.

Мне казалось, что холодные застывшие глаза рыбы-парусника тоже глядят на меня с плотоядным любопытством.

– Сапожник заверил меня, что другие клиенты ни разу не жаловались на качество его обуви. Ни один. Только мои девочки. Они, наверное, специально их портят, но я ума не приложу, как и зачем. Может быть, кто-нибудь из вас сможет выпытать у них правду?

– А давайте-ка посмотрим на эти башмачки! – весело предложил капитан Башемк.

– Да! – подхватил его помощник, который почувствовал себя значительно смелее после пары кружек. – Покажите нам ваши ножки!

– Дамы! – обратился к нам папа.

Мы непонимающе уставились на него. Первая Ночь должна была проходить совсем иначе. Отец взмахнул рукой, повелев нам встать. Мы немного помедлили, но затем все же отодвинули юбки чуть в сторону и показали туфли. На мне была вторая пара обуви, купленная на Астрее. Я не ходила танцевать после смерти Эдгара, и кожа по-прежнему выглядела как новая.

Регнард наклонился и начал рассматривать ноги Ленор.

– Ты прав, Ортан. Эти туфли совершенно изношены. Как они вообще держатся на твоих ножках, дитя?

Ленор оцепенела, оказавшись в центре внимания.

– Папа сказал, что больше не купит нам новые, – стыдливо ответила она.

– Ортан, скажи, что ты шутишь, – вступилась Амелия. – На дворе зима. Твои дочери не могут ходить босиком по снегу.

Папа выглядел скорее веселым, чем раздосадованным.

– Узнай, что за шалости они скрывают, и вопрос будет решен. Я даже готов купить новую пару тебе, Милли! Самые красивые туфли на всех Соленых островах!

Все дружно рассмеялись.