Екатерина Лебедева - Пасифик [СИ]

Он с отвращением крутанул на пальце дамский пистолетик и сунул его лидеру.

Сплошная стена раскололась, обнаружив скрытую панель. В освещённом проёме застыли белые фигуры.

— Вам пора, Айзек! — сказал Райс. — До скорой встречи. Будем держать за вас кулачки.

Уже на пороге Кальт обернулся. В ослепительном свете яростных электрических солнц его высокий силуэт казался переломленным надвое, как стеклянная палочка, опущенная в воду.

— Хайль, Йорген! — сказал он. — Помните про адвент-календарь? Я не забыл. Просто положите туда пару шоколадок. Иногда приходится замедлить шаг. Не беда — можно ускориться потом. Вы не сможете меня перегнать, ведь ваше время у меня в кармане.

Белые тени обняли его за плечи, и панель тихо скользнула на место, закрывая проход в Комнату Сна.

— Ко мне, Юрген! — ласково позвал лидер. — Прыгайте сюда, мой осиротевший норд!

Он похлопал по освободившемуся креслу, всё ещё сохраняющему вдавленность сиденья и спинки. Кальт не казался очень уж тяжёлым, но Хаген бы не удивился, узнав, что у него особые отношения с гравитацией. Слишком свежи были воспоминания о ботинке, без усилия сокрушающем кости, как будто те были сделаны из сахара.

Сахарный песок. Хр-русть — и вздребезги.

Сам Хаген чувствовал себя практически невесомым. Голова напоминала воздушный шар, надутый гелием. В этом ощущении не было ничего приятного: чувство парения сопровождалось тошнотой, мысли прыгали и лопались как пузырьки на поверхности застоявшегося озера, и где-то на обочине сознания подгулявший голосок выводил тоненькое «ла-ле-лу», сопровождая рулады кретинским хихиканьем.

Смешно? Да ничего смешного.

Болен. Отравлен. Внимание!

Перед внутренним взором возникли и закружились жёлтые треугольники, из тех, что расклеивали на столбах в окраинных районах. Опасность. Источник опасности находился слишком близко, потому-то и надрывалась сирена, и мир выглядел так, словно его раскрашивал художник, страдающий дальтонизмом и врождённым слабоумием.

— Сыграем в «скат»? — бодро предложил Алоиз Райс. — Скоротаем полчасика. А больше и не потребуется. Карты у меня с собой. Присаживайтесь, мастер, вы нужны для компании! Вернер вне игры. Первого сдающего определим жребием. Не стесняйтесь. Запросто, по-приятельски, как сельди в жестянке, а?

— Я не умею, — солгал Хаген, неловко пристраиваясь на краю.

Скользкая пластиковая поверхность источала холод. Благодаря мерцанию света создавалось впечатление, что от кресла до тайной двери, за которой исчез доктор Зима, протянулась полоска инея.

— Ай-яй-яй, — лидер укоризненно покачал головой. — Вашим образованием явно пренебрегли! Ничего, мы вас научим. И в «скат», и в «ясс», и в «вист», и в «шафкопф». А как насчёт «Чёрного Петера»? Спорим, что оставлю вас с носом? Но чуть позже, чуть позже…

Он обозревал новичка с любопытством, за которым скрывалось что-то ещё. Это напоминало непристойное подглядывание в комнате, занавешенной сотнями пыльных полотен. Хаген чувствовал зуд и шебуршание маленьких лапок у себя под черепом. Он был почти благодарен боли, кусающей кожу в том месте, где её коснулось лазерное клеймо. Действие препарата, введённого Кальтом, почти закончилось, и возобновившееся жжение отгоняло сонливость, навеваемую суетливыми жестами лидера.

— Вы похожи на самородок. Не до конца обработанный кусок руды. Материал с неизвестными свойствами. Очень может быть, что доктор открыл секрет философского камня. Вам известно, что такое «философский камень», Мартин?

— Булыжник, которым наш спятивший гений разбивает лбы своим подчинённым? — предположил Улле.

Он ворочался, пытаясь найти удобное положение на скрипучей конструкции. Собранный из алюминиевых реек стул казался чересчур хлипким для такой массы. Хаген отметил, что райхслейтер предпочитал держаться подальше от лидера, рискуя вызвать его недовольство.

— Ну, вы-то уж точно не философ, — констатировал Райс. — Конечно, «лавочник» сказано слишком грубо, но… но не переживайте, и у вас есть полезные свойства. Хотя, конечно, Айзека вам не заменить. Увы! По правде говоря, я распорядился ввести ему двойную дозу. И кое-что ещё. Чтобы больше нас не расстраивал… Сегодня по его милости я потерял половину здоровья!

На последних словах его голос взлетел фальцетом. Улле взглянул исподлобья:

— Вы всё-таки решили испортить мое будущее имущество?

— У вас довольно норовистое имущество, Мартин! — едко заметил лидер.

— «Дорненкрон» токсичен!

— Знаю, знаю. Мне очень жаль, — сказал Райс, постепенно успокаиваясь. — Но он чертовски вынослив, наш милый дебошир. Я рад, что вы не боитесь сложных задач. Утром он вернется в «Моргенштерн». Позаботьтесь о том, чтобы сегодня ночью там были расквартированы самые надежные части.

Вернётся?

Ах, да, соглашение. И пять тузов в рукаве.

— У меня создается впечатление, что основная война намечается на южном рубеже, — с тяжеловесным юмором сказал Улле. — По крайней мере, потери уже налицо.

Он выразительно посмотрел на труп Гюнтера.

— Сами виноваты, — беспечно ответил лидер. — Нужно было действовать дипломатичнее. Берите пример с меня. Или с помощника, который за такой непродолжительный срок умудрился вызвать доверие у нашего несговорчивого доктора. Просто чудеса! Как вам удалось, подмастерье Юрген?

C аппетитом рассмеявшись, он потёр озябшие ладошки.

— Ваш предшественник закончил плохо. А вот вы пока держитесь и даже стали моим козырем в переговорах. Из этого я заключаю, что Айзеку нужны куклы. А нам нужны гарантии. И я знаю одного перспективного сотрудника, способного решить деликатную проблему без крови и шума. Так сказать, приготовить омлет, не разбив яиц.

Хаген зачарованно смотрел, как морщинистая лапка подползает к его колену. Доползла и сжала. И ничего страшного. Немного боли, немного анестезии, всё как всегда. Торжествующе сверкнули тусклые глаза, тонкие губы раздвинулись шире, в просвете блеснули фарфоровые шашечки зубов, когда Алоиз Райс подтвердил:

— Я говорю о вас, бравый норд. Именно о вас!

***

Время переминалось с минуты на минуту, томясь и передразнивая: шаг вперёд и два назад. Неуклюжие балетные танцоры в военной форме вынесли Гюнтера и навсегда затихшего охранника, подтёрли лужицы рвоты и крови — в воздухе сразу же распространилось приторное благоухание жасминового освежителя.

— Что я должен сделать? — спросил Хаген.

Звук проходил как сквозь подушку, глухо и безынтонационно.

— Ничего особенного, — успокоительно сказал Райс. — Что вы побледнели? Никто не собирается бросать вас в топку. Скорее уж в ледяную пещеру, — он хихикнул и посерьёзнел. — Есть две вещи, с которыми вы можете мне помочь. И обе касаются нашего доктора.