Алексей Келин - Семейные обязательства

Эрик крепко завязал под подбородком принца веревку, удерживающую корону на голове. Так заботливые мамаши привязывают детишкам теплые шапочки – чтоб не стряхнул сорванец, увлекшись игрой. Только Эрик ее затянул сильно, оставалось только разрезать, не распутаешь.

- Не вышло у тебя трон задом погреть, хоть так корону примеришь, - сказал он приходящему в себя Ульриху. – Э, осторожнее, высочество! Будешь блевать с кляпом – захлебнешься!

Принц глухо застонал, опустил голову и перестал шевелиться.

- Так вот что ты прихватил в том налете…- ошарашенно произнес отец Георгий. – Вот почему скрывался. Значит, Александра короновали не венцом предков… Ох ты ж!

- Угу, - подтвердил Эрик. – Если б меня отловили после войны, вытрясли бы все императорские цацки, а мой хладный труп похоронили с бродягами. И ведь не вывезешь это богатство никак – на нормальных дорогах таможня, а контрабандисты первые мешок и проверят. Барыня из Золотой книги просто спасением стала, в ее багаже протащили.

- Мне уже восхищаться твоей оборотистостью? – спросил опешивший охранитель.

- Пока нет. Сейчас дам повод получше, - Эрик сложил руки на груди и снова перешел на «ты». – Если у тебя получится сохранить трон Александру, император точно начнет тебя благодарить и награждать. Тут ты ему и передай, что я тебе помог и тоже заслужил благодарность. Пусть отзовет ищеек. А я не против продать и корону предка, и цепь, и гарнитур императрицы, и остальное. Правда, из пары брошек пришлось камушки повыковыривать – жить-то на что-то надо. Но коронные драгоценности в целости.

- Смогу - передам, - только и осталось сказать отцу Георгию.

Епископ замер и судорожно вздохнул от резкой боли. Казалось, под лопатку глубоко загнали длинную тонкую иглу. Через несколько секунд боль отступила, оставив липкий страх близкой смерти.

- Эрик, - негромко позвал отец Георгий, - что-то мне… нехорошо. Слушай меня. За нами сейчас погоня. Отец Василий, викарий мой бывший, был в зале суда. Мы оторвались, но ненадолго. Если принца получат они – все. Начнется война Церкви с Императором. – Охранителю было трудно говорить, злая игла затаилась внутри, грозя в любой момент ударить снова. Он выдыхал короткие фразы, надеясь, что хватит сил закончить.

- Сердце прихватило? – деловито спросил Эрик.

- Да. Неважно. Вот, возьми, - епископ протянул охраннику бумагу, - я тебе тут имперский паспорт сделал, сойдешь за мирянина на службе у охранителей. План у меня простой – дотащить Ульриха до монастыря Святого Якова, это в горах, недалеко от перевала, и там постричь.

Принц что-то промычал и затряс головой.

- Силком в монахи? Как цариц неугодных в старые времена? – хмыкнул Эрик. – Хитро. Магии он лишится, будет просто инок, а не угроза трону. Эй, высочество, - он толкнул в плечо пленника, - что ж ты сразу-то в монастырь не двинул? От стольких проблем избавил бы империю!

Ульрих посмотрел на Эрика, как на раздавленного таракана.

Отец Георгий перевел дыхание.

Страх близкой смерти накатывал на епископа волнами. То отступал, затаившись вдалеке, то брал за горло – пришла твоя пора, старик, собирайся.

Охранитель давно привык к страху, он был союзником в любой схватке с того дня как он, желторотый новобранец в строю панцирной пехоты, радовался широким штанам, в которых не видно дрожащих коленей. Потом, в многочисленных драках с нечистью, уже ничего не дрожало, но страх оставался – знакомый, почти родной, он помогал собраться и действовать.

Этот страх был другим. Вязким, тяжелым, обволакивающим и отнимающим силы. Смерть снова стояла рядом, но охранитель не мог с ней бороться – от инфаркта нет щита, не суметь победить его ни мечом, ни дубиной, ни кочергой. Даже магия бессильна, не работает она на священников.

Отец Георгий попробовал вспомнить подходящую молитву, укрепить свой дух… не смог.

«Каков поп – такова и служба. Был солдатом, солдатом и помру… Двойка мне за Закон Божий», - грустно усмехнулся про себя епископ, достал из кобуры пистолет и взвел курок.

Прекрасное завершение карьеры охранителя – совершить убийство и умереть без покаяния, сознательно отдавшись греху гордыни. Кто ты такой, Жар-Птица, чтобы решать, что лучше для империи? С чего ты взял, что нужно предотвратить войну? Ты священник, твоя забота должна быть о душах, ты обязан беспрекословно исполнять приказы Архиепископа, а ты что творишь? Отдаешь трон императору без Благословения? Идешь против святой церкви?

На все сомнения отец Георгий ответил давным-давно: «Уж лучше я, чем они. Мне их защищать положено». Высокие материи, философия и пространные рассуждения – это не к нему, хотя в голове и вертелись крамольные мысли о том, что для спасения души надо дать этой душе пожить, поработать, что-то понять и вырасти. Убийц называют душегубами – они не дают душам своих жертв достаточно времени для спасения… Ересь это, конечно, придуманная одним из подследственных (кстати, вчистую оправданным). Но что-то есть в этой ереси.

- Эрик, - сказал епископ вслух ровно и спокойно, - мне, похоже, скоро умирать, сердце совсем разошлось. Один ты принца до монастыря не дотащишь, да и не послушают тебя там. Когда почую, что конец пришел, я постараюсь успеть его пристрелить. Если упаду раньше - стреляй ты, но моей рукой. Пусть это на мне будет. А сам спасайся, как получится.

- Слышь, отче, ты это, погоди пока, - попросил Эрик, - а то кто императору мои цацки продаст?

- Попробую погодить, - кивнул отец Георгий. – Мне тоже еще пожить хочется.

Карету ощутимо тряхнуло – они съехали с торной дороги на лесную тропку. Принц подергался и затих, глядя на отца Георгия и Эрика с такой ненавистью, что епископ отвернулся.

Тяжелая парадная карета не была предназначена для поездок по лесной дороге. Весной или осенью они бы уже застряли, но по промерзшей земле она кое-как ехала. Возница тормознул около большого, запорошенного снегом поля.

- Ваше преосвященство, - сказал он отцу Георгию, - дальше не проедем. Вам во-он туда, на заимку, за четверть часа дойдете. А мне на тракт вертаться надо.

- Спасибо, Кастусь, ты очень помог, - ответил охранитель, тяжело выбираясь из кареты. – Езжай, верни карету хозяину. За аренду заплачено, начнет требовать еще – пошли подальше. Батьке и матери кланяйся.

Эрик вытащил из кареты Казимира. Принц попытался упираться, но против бывшего егеря не совладал и понуро подчинился.

Парень-возница поклонился отцу Георгию, сел на облучок и чмокнул лошадям: «Но! Пошли!»

Отец Георгий поправил перевязь с пистолетами и зашагал по краю поля. Когда они почти дошли до перелеска, в том месте, где останавливалась карета, появилось несколько всадников.

- За нами, - равнодушно отметил Эрик.