Алексей Келин - Семейные обязательства

- Наддай, - прохрипел запыхавшийся охранитель, - в лес.

Принц что-то промычал и упал в снег – мол, как хотите, я тут останусь. Эрик вздернул его за шиворот, поправил корону и прошипел:

- Слышь, высочество, не выделывайся. У епископа пистолет взведенный и нервы ни к черту.

Они шли к охотничьей заимке так быстро, как могли. Охранитель берег дыхание, мысленно поминая недобрым словом свой преклонный возраст, пристрастие к разносолам и пренебрежение тренировками ради более важных дел.

Он узнал одного из всадников. Отец Василий, викарий, его заместитель. Такой же, как он, выскочка из захолустья. Самый юный из охранителей, победитель Лешего… Человек, у которого нет ничего, кроме Официума и церкви. Правая рука Владыки, настоящий протеже Архиепископа, готовый свернуть горы ради высокой цели. Убийца.

И ему нужен Ульрих. Живым.

Не пора ли плюнуть на попытки изобразить милосердие и спасти свою душу?

Эрик почти волоком тащил принца, злобно ругаясь и подкрепляя аргументы кулаками.

Скрыться они не надеялись – всюду лежал тонкий слой снега. Не нужно быть следопытом, чтобы увидеть путь отчаянного бегства. Но на заимке ждали свежие лошади и местный охотник-проводник. Доскакать до незамерзающего притока Нестрижа, сесть в приготовленную лодку – и ищи ветра в поле, точнее, на реке. Таков был изначальный план, предложенный дедом-колдуном, отцом большого семейства, спасенным когда-то охранителем Жар-Птицей от костра.

Они не успели.

Остро закололо сердце пожилого охранителя, в глазах потемнело, он тяжело осел в снег. Грохнул выстрел, но пуля ушла вверх, к кронам высоких сосен. Эрик затейливо выматерился, попытался подхватить еще и епископа, и рухнул рядом, получив подсечку от принца.

Спустя полминуты и несколько ударов – болезненных, но не калечащих – Эрик прочувственно сообщил Ульриху:

- Я хотел тебя прирезать еще в карете. Ты жив только из-за него, - Эрик кивнул на охранителя. – Так что хватай свое спасение на закорки и побежали. Ах, да, у тебя руки скованы… Сейчас. Только не вздумай дергаться, мне терять нечего, навредишь епископу – прикончу.

Если бы не корона, блокирующая колдовство, принц испепелил бы Эрика взглядом. Он нарочито небрежно и не спеша поднял стонущего охранителя, согнулся под его тяжестью и медленно пошел.

- Бегом! – велел Эрик. – Не корчи дохляка, исследователь. Давай, левой – правой!

Принц подчинился.

Они вбежали на кажущуюся пустой поляну с охотничьим домиком. Из-за сугроба появился бородатый мужик с ружьем, одетый поверх тулупа в белый балахон, делающий его почти невидимым в заснеженном лесу.

- Мы с хвостом, - коротко бросил Эрик.

- Угу, - кивнул мужик, качнул ружьем и вернулся в свое укрытие. На избитого принца в короне на завязках, несущего отца Георгия, он даже не покосился.

Эрик кинулся в дом. Уложил епископа на скамью, ослабил на нем шарф – что еще можно сделать, бывший егерь понятия не имел. Наскоро проверил корону на принце – держится! Связал добычу и встал сбоку от окна с пистолетом.

Всадники ехали шагом. Их было около десятка – точнее не различить за деревьями. Первого смел выстрел охотника, почти сразу после него выстрелил Эрик.

Вопль, ругань, испуганное ржанье…

Минус два? Пока неясно.

Эрик осторожно глянул из окна. Всадники спешились, прячась за лошадьми. Один лежал на поляне с кровавым месивом вместо лица – охотник не промазал, а вот куда ушла его пуля?

- Эй?! - Крикнул Эрик, быстро перезаряжая пистолет, - может, поторгуемся?

- А то что?

- Понятия не имею! – жизнерадостно завопил он. – Но жить хочется – спасу нет!

Ответом был выстрел в крошечное окошко, у которого он стоял. Ружейная пуля с противным чмоканьем вошла в бревно противоположной стены домика.

Следом прозвучал еще один выстрел – охотник не суетился, спокойно дожидался, пока кто-нибудь подставится. Эрик высунулся и пальнул почти не целясь. Судя по двойному воплю – и он, и охотник кого-то зацепили.

Потянуло гарью. Эрик оглянулся – нет, печку давно не топили, откуда бы? Но запах становился все сильнее, он уже слышал потрескивание огня на крыше заимки. Похоже, кто-то из преследователей обошел домик и кинул на кровлю факел. Сухая солома занялась мгновенно, скоро запылает весь сруб. Самое обидное – принц выживет, хоть под святыней, хоть нет. Даже не задохнется, мерзавец. Колдовать не сможет, но огонь – его суть, родная стихия не навредит магу.

Нападающим совершенно не нужно больше подставляться. Они дождутся, пока прогорит домик, и заберут невредимого принца. Погреба тут нет, спрятаться негде, выходить под пули – быстрое самоубийство. Хорошо хоть, в приятной компании.

Эрик обернулся к связанному принцу и с удовольствием пронаблюдал, как торжество во взгляде мага сменяется паническим ужасом.

До империи Элиза с Настей добрались довольно быстро. Подморозило, вместо чавкающей снежной слякоти под копытами коней звонко похрустывал тонкий ледок.

Новый возница светского обращения не понимал, благородную даму вблизи видел впервые и поначалу слегка робел. Настя объяснила крестьянскому парню Мишке, что бояться нечего, барыня добрая, не съест, если не обижать ее котейку.

- Дык я это… Я котеек завсегда! Токма ты это, обскажи обстоятельно, как-чего. Что при госпоже сморкаться пальцами не надо, то мне отец Георгий, благодетель, втолковал. А ышшо какие выкрутасы?

Элиза, невольно подслушав разговор, хотела было вмешаться и разъяснить, но в последний момент остановилась. Парень и так работает на совесть, лошадки лоснятся, едем быстро – что еще нужно? Не дворецким служит, вознице-конюху этикет ни к чему.

Она не слишком вникала в детали, но поняла, что родителю Михаила отец Георгий когда-то очень помог. И теперь все семейство считало себя обязанными охранителю по гроб жизни. Потому и отрядили с ней Мишку – пусть неотесан, зато ему можно полностью доверять. И в лоб дать кому, если что, сможет качественно.

Парень, и впрямь напоминавший вставшего на задние лапы медведя, старался изо всех сил. Даже попытался отказаться от жалования, но Элиза настояла: Какие там у тебя дела с епископом, меня не касается, но раз служишь мне – платить тебе буду я.

Мишка шмыгнул носом, испугался собственной невежливости, пробормотал «спасибочки», поклонился и исчез. Вернулся через несколько минут с кольцом печеночной колбасы – улестить кошку Герду. Герда благосклонно приняла подношение и даже позволила себя погладить.

На въезде в столицу провинции Гарц Элиза велела править к гостинице и сняла там комнаты себе и охране. Мишка удивился – мол, нам же к самоглавному охранителю Гарца, чего не сразу на подворье?