Алексей Келин - Семейные обязательства

Это был ее замок. Собственный.

Больше – ничей.

Мрачные серые камни хранят память о многих веках славы рода Луниных, и она – единственная наследница всех побед и поражений, злых и добрых дел, глупостей и верных решений...

В воротной арке показался сухонький старичок в потрепанной куртке. Дед держал в руках мушкет и стоял так, чтобы при малейшей опасности спрятаться за угол. Он цепко глянул на охранников и Элизу, хмыкнул каким-то своим мыслям и поинтересовался, что это за рождественский подарок к нему прикатил, да еще и с большим опозданием.

- Не бухти, старинушка, - миролюбиво прогудел Мишка, - а поздоровайся с хозяйкой. Госпожа Лунина выкупила замок своих предков.

- Вона как! – слегка удивился дед, но ружье не опустил. - Звиняйте, барыня, не признал. Доброго вам, сталбыть, здоровьичка. Хозяйка новая – эт чудно, токма мне б на бумагу поглядеть, для порядку.

Элиза улыбнулась, подошла к нему поближе и предъявила свидетельство с печатью имперской канцелярии. Сторож аккуратно поставил мушкет у стенки, взял документ, поскреб ногтем золотое тиснение на львиной морде напечатанного герба, пошевелил губами, разбирая каллиграфически выведенное: «Лунный замок со всеми прилежащими землями и хозяйством…». Вернул ей и с достоинством поклонился.

- Добро пожаловать домой, госпожа Лунина, - солидно произнес он. Повернулся и крикнул вверх: - Ванька! Слазь, все нормально, хозяйка приехала!

Над головой Элизы что-то прошуршало, и со второго яруса ворот спрыгнул парень лет двадцати с таким же мушкетом. Судя по всему, всё это время он держал приезжих на прицеле, оставаясь невидимым в укрытии штурмового коридора.

- Я, значит, Мартын, - представился старик-сторож, – Лунный замок охраняю уже, почитай, лет десять. А этот охламон – внучок мой, Иван, помощник, сталбыть. Теперь, значит, на вас работать будем, коли не погоните.

«Какая принцесса, - самокритично фыркнула про себя Элиза, - такая и встреча. Вот он, твой почетный караул».

Нужно было провернуть разом множество дел. Протопить хотя бы одну печь в замке, выбрать более или менее подходящие для жилья комнаты, нанять работников в деревне и сделать еще множество вещей. Первым делом – разгрести сугробы во дворе. Там был прокопан узкий проезд для телеги, но для широкой дорожной кареты места было маловато.

Наверное, Элизе стоило бы прислушаться к советам — сначала послать кого-нибудь подготовить замок для новой хозяйки, а уже потом приезжать самой, но что сделано, то сделано.

Как-нибудь не пропадем. Надо прямо сейчас послать в деревню за людьми. Пара мужиков быстро раскидает снег, тем временем сторож растопит печи, еду можно заказать в местной харчевне, а там и кухарка найдется…

- Э, барыня, кого нанимать-то собрались? - удивился сторож. – Вечереет уже, у нас рано спать ложатся. Попроситесь, значит, к священнику переночевать, не в корчму же вам идти. Гостиниц для благородных тут не водится. Ну а завтра, Бог даст, будут вам работнички.

- П-пастораль, - прошипела Элиза себе под нос.

Сторож нетактично хмыкнул.

Элиза не ответила. Достала ключи, полученные при покупке замка, и стала их перебирать, пытаясь понять, каким открывается большой навесной замок на окованной железом двери в центральную башню.

Сторож посмотрел и ткнул пальцем:

- Вот ентот, барыня. С гербом.

Ключ повернулся неожиданно легко, и Элиза потянула за массивное кольцо. Тяжелая створка поддалась не сразу, пришлось дернуть посильнее. Раздался негромкий треск, посыпались льдинки, и дверь открылась.

В лицо Элизе ударила волна запахов заброшенного дома. Смесь пыли, подгнившего дерева, каменной крошки, рассыпающихся гобеленов и еще множества вещей, которые когда-то были роскошным интерьером богатого замка, а теперь стали просто горой мусора.

Она знала, что поместье давно заброшено, но не предполагала, что все настолько плохо.

Оценщики из имперской канцелярии явно не перетрудились, составляя опись. Зафиксировали факт: «строение в предаварийном состоянии» и на этом остановились. Видимо, вполне обоснованно решили, что все ценное отсюда давным-давно вывезено владельцами в действующие резиденции, а древним развалинам досталась участь захламленного чердака.

Судя по старым следам на слое пыли, кто-то иногда проходил по всем помещениям башни, но не приближался ни к облезлой кабаньей голове на стене, ни к потемневшим картинам, ни к ветхим диванчикам в гостиной.

Только камином на первом этаже явно пользовались довольно часто. В нем были свежие угли, рядом на резной плитке пола лежали несколько расколотых поленьев, а к фигурной оградке была прислонена погнутая кочерга.

- Дык я это, - пояснил сторож, - как холода настали, топлю, значит, раз в три дня. Такой тут завод, много лет ужо. Шоб, значит, библиОтика не погнила. Летом-то пореже топлю, только когда дожди, а зимой часто. Дров уходит – караул. Раз в неделю цельный воз из деревни пригоняют.

- Сейчас-то дрова есть у тебя, старинушка? – поинтересовался Мишка. – Надо бы снова протопить.

- Есть, служивый, как не быть, у сарая свалены. Пойдем, поможешь принести.

На следующий день Элиза ожидаемо стала главной новостью для всей деревни. Она даже удостоилась упоминания в проповеди местного священника – он выражал чаяния всех жителей, что с появлением новой хозяйки замка дела пойдут намного лучше. Элиза не стала возражать, хотя не была в этом так уверена.

Она просто любовалась на фрески в небольшой церкви, построенной во времена Мстислава и ее предка Гришко Лунки. Жители деревни, не скрываясь, разглядывали Элизу.

После службы она обошла церковь. Это тоже – ее земля. Ее дом.

Элиза, запрокинув голову, смотрела на каменный крест на фоне тяжелых снежных облаков. Сколько лет он стоит здесь? Четыреста? Чуть меньше? Меняется небо, за ветреной зимой приходит дождливая весна, в церковь несут новорожденных – крестить, потом они приходят сюда венчаться, и отпевают их тоже здесь… Стареют пасторы, на смену им назначают новых, а крест все тот же.

Наверное, на этот крест смотрел и ее дальний предок Лунка. Так же, как Элиза сейчас. Или…

Она почувствовала, что кто-то дергает ее за плащ. Раздраженно обернулась – что за фамильярность?!

Рядом с Элизой стояла девочка лет шести, закутанная в теплую шаль поверх крестьянского кожушка. Девчонка смотрела на нее с таким искренним восторгом, что раздражение владетельной госпожи разом улетучилось.

- Барыня, вы привидений не боитесь? – громким шепотом спросила она у Элизы.

- Не боюсь, - покачала головой Элиза. – А нужно?

Девочка не успела ответить. Всполошенной курицей налетела ее мать, схватила чадо за руку, охнула: «Простите вы ее, неугомонную!» и потащила в деревню. До Элизы донеслось: «Никакого с тобой сладу!» и «Вот ужо задам я тебе!».