Алексей Келин - Семейные обязательства

Эрик скинул горящую куртку в сугроб и побежал к видневшейся неподалеку церкви. Опешившая Элиза нагребла руками снега и швырнула в Ульриха — погасни! Прекрати!

Колдовской огонь с шипением потух.

Эрик возвращался, неся дарохранительницу. Вслед ему спешил священник. Он призывал на голову нахала кару Господню и кричал об осквернении храма.

Добежав до скорчившегося на земле Ульриха, Эрик поставил рядом с ним позолоченную коробочку со святыней. Принц горько вздохнул и закрыл глаза.

Элиза отряхнула с ладоней растаявший снег и пошла к негодующему батюшке – успокаивать и договариваться.

Через полтора часа они сидели в тщательно отмытой гостиной. К гордости Элизы, она сумела сделать ее почти уютной – сюда снесли почти всю уцелевшую в замке мебель, нашли не съеденные молью портьеры и даже (вот уж чудо из чудес!) изящный серебряный сервиз.

Сюда же перевесили на удивление хорошо сохранившуюся огромную батальную картину. На ней строй конницы несся на неприятеля. Впереди простер меч человек в железной короне, за ним скачут его воины.

Почему-то взгляд Элизы все время цеплялся за угол полотна. Там бой был уже в разгаре. Небольшая странная фигурка с огромным поленом раскидывает отряд, вышедший из перелеска. Или это копье? Может быть, неведомый художник просто ошибся несколькими мазками? Непохоже… Все остальное оружие и доспехи прорисованы с предельной точностью.

Элиз отвернулась от картины и оглядела гостиную.

Отец Георгий немного пришел в себя. Он полулежал на кушетке, укрытый пледом, и осторожно пил клюквенный сок. Так посоветовал пожилой сторож – мол, ежели сердечко барахлит, клюква первое дело. А как оклемаетесь, чесночку побольше ешьте.

Эрик откинулся в кресле, грел руки о большую кружку с горячим компотом и, кажется, собирался заснуть.

Настя была рядом с Элизой.

Корону с принца сняли, теперь она лежала здесь, на столе.

Принца заперли в подвале, выдав ему несколько одеял и жаровню, чтоб не замерз. В соседней каморке на полу стояла дарохранительница с мощами. Элиза выпросила ее у священника — правдами, неправдами и щедрыми посулами. Блюститель местной церкви, пусть и не сразу, но поверил в историю о героизме охранителя (вы не смотрите, что он пожилой и хворый, на самом деле наш отец Георгий – целый Провинциал!) и ловле злокозненного колдуна. Принц Ульрих пытался что-то сказать о похищении, кошицком подданстве и попросить помощи, но священник предпочел поверить новой хозяйке замка и ее людям, а не какому-то сомнительному обгорелому магу. Самым веским аргументом стала просьба Элизы послать кого-нибудь в Гарц, к Провинциал-Охранителю отцу Никодиму.

Письма написали быстро, для охраны церковного служки в дорогу отрядили Мишку и младшего сторожа. Теперь можно было и немного передохнуть.

- Эрик? – тихо позвал охранитель. – Спасибо, что вытащил. Старая я развалина…

- Пожалуйста, - тактично отозвался Эрик, но через пару секунд наставительно добавил: – Всегда надо думать, как сделать ноги, если шкуру подпалят – вот я и завел телепортатор, а якорь Насте отдал. Не зря, получается, угробили мы царские брошки.

- Кстати, о брошках... – задумчиво протянул отец Георгий. – Корона, выходит, не святыня? Как ты ее телепортом протащил, умник?

- Жить хотел, - очень серьезно ответил Эрик. – Оставить принца той банде, что нас убивать пришла – жадно. Обойдутся. Он же войну развяжет, в которой мы все огребем по самое… Кхм… В общем, нельзя оставлять. Прибить на месте – очевидный выход, но тогда не видать мне покоя от имперских спецслужб. Император побитого папашу мне еще простит, а убитого – вряд ли. Вот я его в телепорт и затащил. Думал, если взорвется от святости короны – ну, значит, судьба у принца такая, от царской регалии помереть. Ну и у нас всех заодно.

- Это не святыня, - неожиданно для себя сказала Элиза. – Это очень старая железная корона. Возможно, Мстислава, - она подошла к батальному полотну и указала на полководца с простертым мечом, - Похоже, что у Основателя на голове – она.

- Похоже, - кивнули Эрик с Настей.

- Но почему она не святыня?! – воскликнул охранитель. – Эрик, Федот-Филин, за ногу тебя дери, ты ведь это все спер в императорском шатре? Корону, цепь, драгоценности?

- Угу. Хотел Александра зарезать, а он удрал. Ну и я цапнул коробку, на столе стояла, он в ней рылся. Я только потом разглядел, какое богатство уволок.

- Это уже не корона, - уверенно сказала Настя. – Это – копия короны. Настоящая – на Александре, и вот она-то, должно быть, святыня. А это… Анте… Онти… Слово замудреное есть, да я не вспомню. Древность, в общем.

- Ээээ… - протянул охранитель.

- Ну, - хмыкнул Эрик. – Все логично. Про что молятся – то и свято. Прынц, вон, корону святыней считал и не мог в ней колдовать. На то и расчет был. Я ж проверял, никакой святости в цацках этих нету. А как Ульрих это тоже понял – сразу, зараза, раздухарился.

Эрик потер живот – там, где несколько часов назад горела куртка, подожженная огненным магом.

- Что?! – снова охнул отец Георгий. – То есть святыни у тебя не было? Ты…

- Обдурил вас с принцем? Ага. Ничего другого не оставалось. В короне святости давным-давно нет. Видите ли, Ваше Преосвященство, - Эрик снова перешел на речь образованного человека, - когда Александр лишился короны и части драгоценностей, он это скрыл. Выковать новую железную – дело нехитрое, я бы так же сделал. Зачем подданным знать, что регалии похищены? Лишнее это. А корона – это не железка, это власть, это любовь и ненависть к Помазаннику, молитвы за императора и так далее. Она святыня не потому, что ее когда-то Мстислав в руках подержал, а потому что была символом. Теперь символ – другое… изделие. А это, как верно сказала Настя, просто антиквариат. Святость ушла на то, что используется.

- Давно ты об этом знал? – севшим голосом спросил охранитель.

- Да почти с самого начала, как цацками разжился. Пробовал ими магию глушить, да не вышло. Вот и пришлось разобраться в природе святости коронных регалий. Хорошо, что принц про это не знал, видимо, раньше короны хранили побережнее. Кстати, повторяю — как доберетесь до Александра, скажите, что я с радостью продам ему все эти несметные богатства.

***

На следующий день резко потеплело, а к ночи налетела зимняя гроза. Такие перепады погоды не редкость в предгорьях, иногда по горному хребту, как по трубе, в восточный Гарц приносило потоки теплого воздуха, они смешивались с зимней стужей и в небе, как в Тридевятом царстве, продолжалась вечная битва зимних и летних богов.

Ветер завывал в дымоходах древнего замка, в свете молний стены и башни казались картинкой на развороте книги страшных сказок. Элиза вполне допускала, что мифы могут оживать.