Анатолий Махавкин - Черепа [litres]

В общем, её величие изволили сердиться. Оне хмурили тонкие бровки, сжимали-разжимали кулачки и нервно метались вокруг своего рыжего. Джессип торчал рядом и что-то гундел. Слух у меня – что надо, поэтому, пока шёл, успел расслышать: «Я же предупреждал. Может, имеет смысл ужесточить заклятие?» Короче, старался подгадить, козёл, как мог.

– Крест прибыл. – Я попытался изобразить салют, который отдают королевские вояки. Получилось хреново. Отчасти потому как непривычно, отчасти потому как не старался. – Привал для отдыхновения её величия организован. Опосля привала думаем двигать в Шамус. Там нам кой-чего забрать требуется.

– Отрезанные головы невинных горожан? – оскалилась Хлоя, уставившись на меня так, словно я попёр всю королевскую казну и насрал в кладовой. – Крест, давай договоримся так: отныне ты ничего, повторяю, ничего не делаешь без моего на то разрешения. Приходишь и докладываешь: так и так, собираюсь сделать то и то. А уж я подумаю, стоит оно того или нет, и дам позволение.

– Эдак мы вообще никуда не доберёмся, – рассудительно заметил я и погладил рыжего. Славная конячка, только странная, прежде таких никогда не видал. – А ну как на дороге потребуется вертать вправо, и я такой: Псих, а ну, шли пацана до её величия, пущай спросит, вертать вправо али обождать. А ежели ты спишь, то как, до утра обождать али будить? А ежели…

– Не утрируй, – оборвала меня непонятным словом Хлоя. – Я имею в виду важные действия, требующие серьёзного планирования.

– Эт ты про Чачацу, штоль? Так чего там было серьёзно планировать? – удивился я. – Приехали, башку отрезали, продуктов набрали и погнали дальше.

– Крест!

– Хорошо, хорошо, буду спрашивать. Это всё?

– Джее… Граф предлагает ужесточить заклятие ваших печатей, чтобы они препятствовали вам чинить всякие безумные и необдуманные поступки. Вроде той немотивированной казни. Откровенно говоря, мне самой не хочется так поступать. Всякое усиление печати чревато подавлением воли носителя, вплоть до превращения в безвольную и неразумную тварь. Не представляю, как вы сможете сражаться в подобном состоянии. Посему обойдусь обычной клятвой. Ты же исполняешь данные клятвы, Крест?

Тут такое дело. Клятва – дело хорошее. До поры до времени. Оно ведь как, пока ты даёшь обещание, дело идёт по одному, а опосля всё переворачивается с ног на голову, и действовать приходится по-другому. Какие там, к дьяволу, клятвы?

– Понятное дело. – Я улыбался.

Хлоя тяжело вздохнула и покачала головой.

– Ладно, постараюсь поверить. Пожалуйста, поклянись, что ты больше не будешь устраивать показательные казни тем, кому хочешь отомстить. Такие же ещё есть?

– Ну ежели не считать пары менял, объегоривших с золотишком, да ту рыжую, что наградила трепаком…

– Крест! – рявкнул Джессип. – Совсем ополоумел?

– А, точно! – Я хмыкнул, рассматривая белого от ярости графа и багровую королеву. – Ну тады остаётся только ублюдок Бахтолм.

– Граф Бахтолм, – прищурилась Хлоя. – Тот, у кого вы так знатно повеселились? Убили кучу селян и надругались над их жёнами?

Во внезапном приступе ярости я стукнул кулаком о ладонь. Тот жирдяй, которого я оставил гнить в Чачаце, был мелкой сошкой. Иначе, где бы этот гад раздобыл сонный порошок, которым нас опоил?

– Не убивали мы мужиков и баб не насильничали, – угрюмо сказал я.

– Ну да, – ухмыльнулся Джессип. – Сами убились и снасильничались.

– Погоди. – Хлоя подняла руку. – Если не вы, то кто? Граф Бахтолм?

– Его люди. Селяне его отказались платить новую пошлину, сказали, что на пожрать не останется. Граф послал солдат. Их отлупили палками и пригрозили вздёрнуть, ежели те воротятся. Граф почухал репу и нанял нас. Но правды, гад, говорить не стал. Типа помочь в сборе налогов. Мы мужиков разоружили, связали и, как договорились, выехали из села. Ждали, пока с нами расплатятся. А опосля Кошель грит, типа визги какие-то слышит, вроде режут кого. Решили проверить, что за дерьмо творится. – Я замолчал, вспоминая увиденное.

Понятное дело, сами не ангелы, но таким никогда не занимались.

– И что же вы увидели? – Хлоя потемнела лицом.

– Связанных мужиков кололи, как свиней, а баб трахали прямо рядом со жмурами. И этот боров стоял и ржал. Я ему так и сказал, что он жирный мудак, а он пригрозил, что сдаст меня и весь мой сброд властям, типа банду изловил. Я реально озверел и приказал братве резать всю графскую шоблу. Ну пока резали самых борзых, граф свалил. Бабы тоже с перепугу разбежались. Долго раздуплялись: мудень успел закрыться в своём замке, хрен выковыряешь.

– Слабо верится, – начал Джессип, но Хлоя погрозила ему пальцем.

– Верится, ещё как! До меня доходили слухи о подобных «проказах». Хорошо, как только разберёмся с Мар… В общем, после решу вопрос с графом.

Приковылял, поддерживая спадающие штаны, Псих. Сделал вид, будто поклонился королеве, и прямиком ко мне.

– Таракан вернулся, – сообщил помощник. – Трит, в Шамусе шухер. Прибыли какие-то вояки, все расфуфыренные, но чёткие, не забалуешь. Вроде ищут кого.

– Ага, – сказал я и повернулся к Хлое: – Тут такое дело. Разрешение нужно. Я посрать хочу сходить.

– Пошёл вон! – отчеканила королева.

Я так и сделал. Когда отходил, услышал смех. Обернулся. Хлоя смеялась, глядя на меня, и качала головой.

Рожу Психа косило так, словно ему свернули челюсть в трактирной драке. Оно и понятно: от Лужи вовсю тянуло запахом печёной свиньи, а тут приходилось выслушивать бесполезные, с точки зрения Психа, команды. Мой помощник мнил себя поваром, типа тех, что готовили в дорогих кабаках столицы. На деле же его дурацкие советы пару раз едва не оставили нас без жрачки вообще. Но дурака учить – только портить.

– Может, всё ж таки с утра? – скулил Псих. – Ну чё они там вечером вынюхают-то? Только ужрутся в сиську и один хрен вернутся утром. Или я хреново этих балбесов знаю?

– Хреново, – сказал я, косясь на Хлою. Её величие за каким-то чёртом припёрло сюда и внимательно слушало наши с Психом тёрки. – Пошлёшь Пузыря и Карася. Один пузом мается, ему не до выпивки, а второму, сам знаешь, лишь бы пожрать. Эти точно не наберутся. А Карась… Ну, сам знаешь.

Карась на рожу – чисто страдающий ангелочек, даром что два раза загудел на каторгу за гопстопы. Бабы его шибко жалели и под шумок могли выболтать всё, что нам нужно.

– Я пойду с ними, – внезапно выдала Хлоя.

Не, честно, сперва я решил, мне послышалось. Ну, там ветка треснула, птичка хрюкнула. Какого дьявола?! Но величие на мой вопросительный взгляд кивнула и повторила, что желает в Шамус. С другой стороны, а почему у бабы, пусть и королевы, не может вожжа попасть под хвост?

Ежели бы с нами ехала обычная баба, я прикрикнул бы, чтоб прекратила валять дурня. Может, в ухо съездил бы, если бы продолжила. Но тут – её величие, да ещё и печати эти…