Андрей Минин - Школа [litres]

– Смотрите, – указал он пальцем в небо. – Птица, «всем птица мати», облетает свои владения.

Пронеслась в небе тень, накрывшая весь остров.

– Да, я знаю, что Буян – прибежище самых древних существ на Земле и что тут сосредоточены такие могучие силы, как грозы, громы и ветры.

– Ещё и не то увидите! – пообещал он, открыв дверь в магазин.

– Добрый день, господа. Чего желаете? – Встретил нас при входе расфуфыренный щеголь, с неприязнью покосившийся на меня и мой наряд, с которого капала грязь.

– Одеяние совета тысячи для молодого господина. И побыстрей. Мы торопимся, – поставил его на место Акакий, отмахнувшись.

– Сию секунду, господа. Всё сделаем в лучшем виде, – оттёрла в сторонку щеголя улыбчивая женщина, ставшая снимать с меня мерки.

Акакий же зашептал на ухо:

– Последние сто лет весь совет ходит в ярко-пурпурных плащах-корзно и белых холщовых рубашках, как князья в тринадцатом веке. Нужно соответствовать…

Меня нарядили в моментально пошитый костюм.

– Спасибо, – расплатился я, выйдя на улицу. Поведение прохожих изменилось. Если раньше знакомые Акакия радостно обнимались с ним, переговаривались и пожимали предплечье, то теперь лишь предупредительно кланялись в пояс, не подходя близко, видя, с кем он идёт. Одним детям всё было по барабану. Как бегали друг за другом, толкая прохожих, так и бегают.

– Что дальше? – Почувствовал я себя более уютно. Ходить в сырой и грязной одежде было унизительно.

– Выпьем? – предложил мне Акакий, кивнув на заведение рядом. Это был ресторан, а не пивнушка.

– Можно, – с подозрением уставился я на Акакия.

Заняв свободный столик, мы стали ждать официанта, который принял заказ.

– Мне, пожалуйста, седло барашка и красное вино. Киндзмараули, если можно. – Отдал своё меню официанту Акакий.

– Мясо в горшочке и чай с бергамотом. – Не стал я заказывать спиртного. Не пил и не хочу. Голова должна быть ясная. Всегда!

– Ну, за встречу! – Чокнулись мы бокалом о чашку.

– Вы хотели рассказать, что к чему? – спросил я, утолив первый голод.

– Верно, – отложил вилку в сторону Акакий. – Первое, что вам нужно знать – это то, что пройти на совет можете лишь вы и ваш представитель, роль которого сегодня взвалю на себя я.

Кивнул, подтверждая это.

– Хорошо. Следующее, – пригубил он вина. – Нынешний состав совета мал, как никогда. Многие достойные погибли, а новые не появились. Двести ровно. Из них сто семьдесят три архимаги. Остальные магистры.

– Мда… – протянул я. – Мало.

– Боюсь, очень мало. Очень… – Протёр он лоб платком. – Повестка на сегодня мне неизвестна. Знаю лишь, что те, кто сидит в совете давно, решили оправдать Геннадия Ильича и учителей.

– Как это решили?

– Старичков, что заседают там не одну сотню лет, достаточно, чтобы набрать нужное количество голосов. Большинство. Кого-то они подкупили, кого-то запугали. Ты ещё поймешь, какой это клубок змей.

– Как-то не хочется. Буду рад передать вам право заседать в думе вместо меня. Я ведь должен появляться только на совете тысячи?

– Если таково будет ваше желание, то да. Я буду говорить от вашего имени. Моё слово – ваше. – Попытался поклониться он, сидя.

– Пусть так и будет, – свалил я эту грязь на него.

– Пора, – встали мы и пошли на выход.

Дуб был виден из любой точки острова, всё ближе подходили мы к мировому древу. Быстро стемнело. Вместо фонарей из земли выскочили огромные цветы – вроде подсолнухов, что распустились, светя жёлтым светом. Жаль только, они не могли спокойно стоять на месте – постоянно поворачивая свои головы-фонари в разные стороны и освещая всё что угодно, только не землю. Наступила тишина. Шума прибоя больше не слышно. Всё замерло в преддверии заседания. И животные и маги.

– Не смотри! – Отвернул мою голову в сторону Акакий, заметив, что я вглядываюсь в ветви дерева. – Там засел кот Баюн. Вмиг заговорит, заморочит, а потом съест, – объяснил он свои действия.

– Спасибо, – поблагодарил я своего теперь представителя на Буяне, похожего на розовый одуванчик.

Пройдя мимо стражи, одетой в плотные черные балахоны с накинутыми на головы капюшонами, мы стали спускаться вниз, под дерево, к его корням. Туда, где сокрыта вся сила острова. Все его секреты.

В центре подземного грота, окруженного рядами кресел, горел всполохами света Алатырь, всем камням камень, из-под которого били родники живой воды, воскрешающие природу, дарующие земле урожаи. Он хранит источники всего сущего на Земле, нет в мире ничего тверже этого камня. Недаром на протяжении столетий им «запирают» все клятвы и заговоры. Здесь сокрыта такая сила, коей конца нет.

Тот же, кто испьёт живой воды, сам станет камнем.

– Всем занять свои места! – эхом отразился могучий бас древнего как мир старика – Деда Мороза – от стен. Председателя совета тысячи. Волшебники засуетились, заспорили. Все хотели прижать свою жопу пониже, у самого камня. В первых рядах, так сказать. Мы с Акакием, не чинясь, уселись где-то в центре. Было боязно, ловил я на себе любопытные взгляды соседей.

Стоило всем успокоиться, как Мороз ударил своим посохом о землю и провозгласил:

– Начинаем!

Открылись двери в стороне, и оттуда выволокли закованных в цепи учителей и директора школы. Он, правда, был без кандалов. Сомневаюсь, что мага такой силы можно заковать. Только убить. Учителя же были в синяках и кровоподтёках. Явно недоедали. В ужасном состоянии. Директор смотрел на них, и в его глазах зарождалась злость. Явно не ведал, в каких условиях содержат его друзей и подчинённых…

– И зачем их заковали? – Услышал я вопрос своего соседа мужику слева. Голос они не понижали, так что я всё слышал.

– Это всё Михалыч. Такого приказа не было.

– И?..

– Племянник его погиб в том походе, вот он и выместил злость на арестантах. Тюрьма на Соловках принадлежит его роду – сам знаешь. Делает, что хочет… Падаль!

– Давно пора найти на него управу! – вознегодовал мой соседушка, топорща усы.

– Не получается. – Развёл руки его собеседник. – Слишком много у него должников. Связей. Есть кому вступиться в защиту.

– Дурдом! Нам указывает начальник тюрьмы! Что дальше?

– Тишина! – унял гвалт в подземном гроте, освещённом только сиянием Алатырь-камня, Мороз. Болтали все. Не только сидящие рядом со мной. – Не будем рассусоливать, а сразу проголосуем, кто за освобождение, а кто против.

Загорелся зелёный огонёк над его головой. По всему залу появлялись зелёные или красные огоньки.

– Просто скажи про себя: за или против, и огонёк зажжется, – помог мне Акакий. Так я и сделал, посмотрев вверх. Надо мной горел зёлёный пучок света.

Мороз обвёл всех взглядом, двигая губами, подсчитывая голоса, и вынес вердикт: