Андрей Лукин - Две половинки демона

— Да и пусть узнают.

— Коли нет живого хранителя, золото ничейное. Всякий его прибрать может.

— Туда ещё пройти надо.

— Вы прошли, — сказал Глукса и возразить было нечего. — Я прошёл. И прочие сумеют. А там токмо Тимоха. Не устоит.

— И что делать?

— Назвать надобно хранителя.

— Назвать в смысле назначить? А как?

— Поспрошайте когось. Серафиана, а то и самого князя.

— Ха, открыл Америку, — снова упал на лавку вскочивший было Ванька. — Мы и сами хотели князю рассказать. Не успели просто… Упс! Стёпыч, смотри, это почему такое?

Он забавно выставил перед собой обе ноги, и все увидели на обоих его ступнях вместо привычных полусапог слегка разношенные, но ещё вполне крепкие, белые с синими полосками кроссовки на липучках. Нежданный привет из родного мира. Вся остальная одежда на Ваньке осталась по-прежнему зачарованной.

— Со мной такое уже было, — вспомнил Стёпка. — Я со слов Смаклы одно заклинание неправильно произнёс, и джинсы до половины расколдовались. Потом, правда, опять заколдовались.

Он посмотрел вниз и хмыкнул. Его белые кроссовки тоже вернули себе настоящий облик.

— Та-а-ак, — протянул Ванька. — Признавайся, Глуксянтий, твоя работа? Ты из нас лишнюю силу тянешь, да? А ну, вертай сапоги взад!

— Не-е, такого я не могу, — гоблин с интересом таращился на необычную обувку. — Экие у вас опорки чудные. С подвязками.

— Энто у них копыта демонские, — пояснил незаметно вошёдший Смакла и, когда все на него оглянулись, указал рукой в потолок:

— Князь всех к себе зовёт. Чуток позжее. А можно, я тоже поснидаю?

— Икак мы в таком виде к князю пойдём? — язвительно поинтересовался Ванька, для наглядности звучно притопнув ногой.

Дракончик тут же спрыгнул со стола на пол и принялся обнюхивать его кроссовки.

— Дрэга, фу! Хватит его нюхать. Ты же не собака, — засмеялся Степан. — Не волнуйся, Ванес, князю до твоих белых копыт нет никакого дела. А вот кольцо всевластия ты, случайно, не потерял.

Ванька похлопал по карману:

— Туточки оно, со мной.

И пояснил в ответ на вопросительные взгляды гоблинов:

— Мы в сокровищнице колечко одно прихватили для князя… Чтобы он своими глазами посмотрел и в золото поверил.

— Магическое? — оживился Глукса.

Ванька протянул ему кольцо:

— Оцени.

Глукса повертел перстень, надел поочерёдно на каждый палец, и, убедившись, что никакой магии в нём нет, вернул Ваньке.

— А про всевластие Стёпыч просто пошутил, — засмеялся тот, глядя на разочарованную физиономию юного чародея. — Это у нас книжка такая есть про Средиземье. Там главные герои волшебное кольцо всевластия от злого колдуна прятали. Чтобы он всех не поработил.

— Вы живёте в Средиземье? — это уже Смакла поднял голову от тарелки.

— Нет, мы живём в России. А Средиземье — страна ненастоящая, выдуманная… Или не выдуманная, — задумчиво вертя перед глазами перстень, принялся рассуждать Ванька. — Вот смотрите: там орки — здесь орклы. Там эльфы — тут элль-финги. Там дракон и здесь дракон. Там крепость Изенгард — тут город Ясеньград. Там волшебник Саурон — тут чародей Серафиан… Хотя нет, это не сходится…

— Там Горлум — здесь Людоед, — брякнул Стёпка, не подумав, и тут же сам запоздало испугался, потому как встала перед ним явно и отчётливо мерзкая белесая морда жуткого мутанта, свирепо таращащаяся мутными буркалами из болотной глубины.

Ванька некоторое время смотрел на друга, потом невпопад спросил:

— А я тогда кто?

— В смысле? — не понял Стёпка.

— Ну этот мой «шмерть тебе, шмерть», кто он тогда?

— А я откуда знаю? Назгул какой-нибудь.

— Не, не похож на назгула, — мотнул головой Ванька. — Но всё равно, согласись, подозрительно много совпадений. И вот что я думаю: а вдруг Толкин тоже в Таёжном улусе побывал. Как и мы.

— Ага, сначала побывал, а потом всё зачем-то переврал, — не согласился Стёпка. — Нет, если он где-то и бывал, то совсем под другим небом, под параллельным.

— А гоблины в Средиземье живут? — спросил Смакла, до этого с интересом слушавший не совсем понятный разговор демонов.

Стёпка кивнул:

— Живут. Гоблины везде живут. Только там они не люди, а превращённые в злобных тварей эльфы, похожие на орфингов. Я когда в плен к оркимагам попал, меня там тащил один такой на плече. Здоровущий злобный орфинг Шурхесс. Вылитый орк из Средиземья… Смакла, ты уже наелся? Пошли на улицу, надоело в доме сидеть.

Дракончик первым метнулся в приоткрытую дверь.

— Далёко не уходите, — попросил дед Скусень. — Князь желал с вами поговорить. Скоро позовёт.

Он сидел на крыльце в полном военном облачении, при мече, в шлеме и кольчуге и, щурясь от яркого солнца, внимательно посматривал по сторонам. Молодые воины, они, конешно, княжий покой ревностно охраняют, но и пригляд опытного рубаки лишним тоже не окажется. Врагов вокруг эвон как много, стоит оплошать — тотчас налетят. А недругов у князя, всякому понятно, в последнее время поприбавилось. Как бы опять порчу какую не навели.

— Мы тут, во дворе побудем, — успокоил его Стёпка, выискивая глазами дядьку Неусвистайло с Сушиболотами.

Троллей, однако, во дворе не оказалось. Видимо, к своим ушли, в лагерь ополчения. Смакла с Глуксой уже вертелись у конюшни, где плечистые тайгари из княжьей дружины обихаживали коней. Ванька уселся на крыльце рядом с дедом Скусенем и заявил, что никуда не пойдёт, а будет сидеть здесь и тупо наслаждаться отдыхом, потому что он всю ночь, рискуя жизнью, летал на драконе, выполняя смертельно опасное задание, потом, как папа Карло, без передыху лечил придурошных элль-фингских вождей, отчего силы у него кончились, и вообще сидеть лучше, чем стоять.

Тупо отдыхать Степану не хотелось. Время уходило, оно, словно в песочных часах, осыпалось в вечность непрерывной струйкой, и его оставалось всё меньше и меньше. И было такое чувство, что тянуть и медлить больше нельзя, и нужно срочно что-то делать, куда-то бежать и кого-то уговаривать. Это Стёпка, видимо, после плена ещё в себя не пришёл, оттого и моторчик у него внутри крутился и жужжал, настырно побуждая к активным действиям.

— Смотрю, маетно тебе, Стеслав? — спросил кто-то знакомым голосом.

Повернувшись, Стёпка оказался лицом к лицу с Купырей. Облачённый в пластинчатый матовый доспех, выглядел тот непривычно воинственно. На широком поясе у него висел полуторный меч в обтянутых кожей ножнах, на украшенном замысловатой чеканкой нагруднике блистали солнечные лучи, карие глаза смотрели с суровой прямотой готового к самым жестоким сражениям бойца. Вот тебе и чародей. Впрочем, если у весских магов-дознавателей имеется свой магический спецназ, почему бы и Летописному замку не заиметь по их примеру чародейную дружину?