Андрей Лукин - Две половинки демона

— Поцелуешь ему сапоги, — предложил кто-то из молодых весичей. Остальные пьяно засмеялись, предвкушая неплохое развлечение. В том, что опытный оружничий без труда одолеет этого безродного недомерка, пусть даже и демона, никто, похоже, не сомневался. Кроме, может быть, Кроменя и Боеслава.

— Согласен, — Стёпка достал из кармана рукоять ножа. — Начнём?

Всегнев тут же потянул меч из ножен.

Кромень шагнул вперёд, встал между соперниками и поднял руку:

— А теперь выслушайте меня. Никакого поединка здесь и сейчас не будет. И даже не вздумайте спорить! — это он уже специально для Степана сказал, увидев, что тот собирается возражать. — Мало нам, что приходится за орклами и степняками присматривать, так ещё и промеж своих раздоры начались… И посему вот вам моё последнее слово. Сиятельный князь договорился с магистром устроить через три дня дружеские состязания. Будут биться все, кто пожелает. И орклы, и элль-финги, и… прочие, гм, воины. Там и встретитесь… Ежели к тому времени не решите свой спор полюбовно. Вы услышали меня?

Стёпка тут же кивнул. Ему было всё равно. Пусть хоть через три дня, хоть через четыре, а Всегнев своё так или иначе получит. Боярин тоже не воспротивился, даже, напротив, почему-то обрадовался. Но явно не тому, что позорное поражение откладывается, он-то, понятно, о поражении и не помышлял. Видимо, пакость какую-то задумал, не иначе. Да пусть хоть сто пакостей задумывает, всё равно быть ему битым и перед княжичем извиняться так или иначе придётся.

— Смотри, демон, — чуть слышно сказал Кромень. — Запретить поединок я не могу, да и не желаю, но коли покалечишь боярина, светлейший князь тебя не простит, будь ты хоть сто раз в своём праве. Его отец при государе до высокого места дослужил.

— Не собираюсь я его калечить, — так же тихо сказал Стёпка. — Проучу немного и заставлю у княжича прощения просить. Слово демона.

— Ты княжича к отцу ведёшь? Вот и уводи его отсюда поскорее. Мой тебе совет.

Стёпка поморщился. Все всё знают, ничего ни от кого не скроешь. Если и в самом деле кто-нибудь задумает от Крутомирова внука избавиться, трудновато будет им в этом помешать.

Уходя, он оглянулся и поймал взгляд Всегнева. На удивление не было в нём ни злости, ни ненависти, а одно только безмерное удивление, словно оружничий в толк взять не мог, что с ним только что такое приключилось. Как бы там ни было, а вот и ещё один враг нарисовался нежданно-негаданно. Не сказать, что это Стёпку пугало, но и особой радости он тоже не испытывал.

Сидящий за соседним столом невзрачный маг-дознаватель, облачённый для отвода глаз в мантию войскового писаря, с неудовольствием смотрел вслед удаляющимся отрокам. Не удалось стравить демона с настоящим воином, Кромень не ко времени вмешался. Надо было с ним раньше сговориться, да кто же знал, что он рядом окажется. Ну ничего, время ещё есть. Ежели демон в самом деле на состязания пожалует, то случится ему там удивление немалое.

Ванька был мало сказать ошарашен. Он был просто убит. Причём — дважды и оба раза насмерть. На друга он теперь поглядывал даже с каким-то испугом, словно у того вместо головы выросла вдруг что-то совсем другое, словно насквозь знакомого Стёпыча вдруг подменили кем-то непонятным и слегка пугающим.

— Ты что, совсем сдурел? — сумел он наконец подыскать подходящие слова. — Какой бес в тебя вселился? Он же бы тебя в два счёта уделал, Всегнев этот мордастый. Видал, какой у него меч! Видал, какой он сам!

— Отвали, Ванька. Не уделал бы. Да и меч у него… ничего особенного. Только и радости, что ножны золотом да каменьями украшены. А золото, если хочешь знать, в бою никому ещё не помогло.

— Ты псих, — сказал Ванька убеждённо. — Начитался разных книжек и поверил, что сам тоже стал великим героем. А это не сказка, понял. Это настоящая магическая жизнь! Вот как дал бы тебе этот оружничий мечом по кумполу, узнал бы тогда, какой ты герой.

— Не дал бы. Силов у него маловато против демона устоять.

— Демон фигов, — сказал Ванька. — Ладно гоблин этот верит, что мы демоны, ну мы то… Мы то знаем же, какие мы на самом деле демоны.

— Ты не поверишь, Ванес, но мы с тобой самые настоящие демоны. Причём, почти непобедимые.

— Ага, — кивнул Ванька, сморщившись так, словно лимон разжевал. — Одной рукой махнул — все весичи разлетелись. Другой махнул — себе в лоб заехал. Ты настоящий меч в руках хоть раз держал?

— Держал разок, — признался весело Стёпка. Они уже дошли до моста через Лишаиху и перед поворотом к реке остановились, пропуская громыхающие повозки.

— Ага. И я уже почему-то поверил.

— Стеслав Варвария с дружками в честном бою победил, — сказал, оглянувшись, Боеслав. — И ещё Миряну-страдалицу от заклятия освободил. Это всем ведомо.

— Большая куча подвигов, — признал Ванька. Ему-то точно было известно, что Стёпка драться не умел и не любил. — Может, ещё кого успел без меня обидеть?

— Ещё оркимага, змея подколодезного, колдуна усть-лишайского Щепоту, гномлинов разных, колдуна-оберегателя Полыню, веских магов-дознавателей, ещё одного оркимага — не помню как его звали — с четырьмя рыцарскими немороками, разбойников таёжных, дружину боярина веского Хвалогора, ну и ещё всяких разных гадов… Сразу всех и не вспомнить.

— Силён брехать, — с уважением признал Ванька. — Ты ещё этих забыл… как их… высосов оркландских.

— Точно, — признался Стёпка. — Ещё отряд вампиров.

— Тебя по голове в последнее время случайно никто не бил? — поинтересовался Ванька.

— Бил, — не стал отказываться Стёпка. — Как раз здесь, в Предмостье карлик один так треснул, что я даже сознание потерял. Я ему потом нос дверью за это расквасил.

— Всё ясно с вами, благородный сэр, — хихикнул Ванька. — Видно, этот карлик голову-то тебе и повредил малость.

— А пошёл бы ты со мной, Ванька, у тебя бы внутри тоже гузгай пробудился. И стал бы ты всех на свете сильше, как говорит Смакла.

— Чего это за бяка такая в тебе завелась?

— Гузгай, — сказал Стёпка. — Это такой магический двойник, который помогает врагов побеждать.

— А потом ему надоест внутри сидеть и он из тебя вылезет. Прямо из груди. Как Чужой в фильме.

— У тебя тоже гузгай должен быть. Только ты его пробуждать не умеешь.

— Охота была гадов всяких внутри себя пробуждать. Так это ты из-за него такой весь теперь крутой, что здоровых мужиков на поединок вызывать не боишься?

— И из-за него тоже.

— Ладно, — не отставал Ванька. — Допустим, я верю, что ты его почему-то вдруг победил бы. Но с какого перепугу ты на него наехал? Подумаешь, пьяный болван фигню какую-то сболтнул.

— Ты, Ванька, не понимаешь. Эти гады сюда приехали чужое княжество делить, да ещё и насмехаются. Нельзя такое прощать. И вообще, ты демон или кто? Ты что, смог бы вот так утереться, когда на тебя плюют?