Андрей Колесник - Меч и плеть [СИ]

На втором этаже их ожидал беонт в бархатном зеленом жакете с острыми крылышками плечиков и серебряными пуговицами, на каждой из которых красовался герб Бестигвальда. Венценосный лев, ступающий по звездам. Мужчина был худенький и бледный, с жиденькими темно-русыми волосами, захваченными сзади в косицу с заколкой из тусклого опала. У него были учтивые, чуть печальные бесцветно-серые глаза прирожденного слуги и небольшая бородка. На жакете мужчины красовалось одно-единственное украшение не присущее простым слугам. Раскинувшаяся на золотых лепестках ветвь ясеня.

— Здравствуйте, лорд Сотар, — тихим невыразительным голосом поздоровался господин распорядитель королевского протокола. — Здравствуйте, лорд Логвелл.

Глифт ответил пренебрежительным кивком и отдаленно похожим на приветствие бормотанием, а вот Барлейт неожиданно заулыбавшись, первым протянул руку для пожатия:

— Здравствуй, мэтр Бойл. Как поживаешь?

Распорядитель помешкал мгновение.

— Очень хорошо, спасибо, — и еще через мгновение. — А вы не часто радуете своими визитами, лорд Сотар.

— Как приглашаете, — блеснул зубами Сотар. — А вообще, чего это ты на «вы» да на «вы»?

— Протокол обязывает, — кратко молвил Бойл.

Он своим поведением словно бы давал понять, что сторонится любых людей и вообще не любит говорить, если это не продиктовано долгом. «Какой неприятный тип», — подумал Ториас. — «И чего это отец с ним вдруг стал таким добрым?»

— Надо бы нам как-нибудь встретиться с тобой, мэтр. Как в старые денёчки!

— С величайшим удовольствием, — так же сухо сообщил Бойл, легким поклоном давая понять, что разговор не худо бы закруглить. — Его Величество уже принимает. Пока у него посетитель, можете определиться, кто из вас пойдет первым.

— А что определяться, — пожал плечами Глифт. — Барлейт нас торопил, он и пойдет.

Сказано это было так, словно Логвелл почитал возможность аудиенции у монарха за величайшую мелочь, не стоящую внимания пустышку и безделицу. Бойл молча, посмотрел на лорда. Этот взор нельзя было назвать укоризненным, но Ториасу показалось, что распорядитель при первой же возможности нашепчет в нужные уши слова, способные навредить Глифту.

«Нет, ну до чего ж фальшивая физиономия. И чего отец с ним так любезничает? Вот уж кого бы палкой отходить не мешало — кривизну поправить!».

Тут мастер Бойл перевел глаза на Ториаса и тот с удовольствием убедился, что взгляд распорядителя неприятно безразличный.

— Сотар младший?

— Я средний, — дерзковато ответил Ториас, не произведя впрочем, на мужчину никакого впечатления.

— Похож. Пройдемте.

Он повел их к апартаментам монарха по широкой галерее. Где-то здесь звучала музыка, но людей видно не было. Ни слуг, ни охраны. Единственный встреченный человек — с ног до головы одетый в черные одежды с фиолетовой лентой в шляпе, — прошел, не сказав ни слова. На миг его взгляд встретился с взглядом Ториаса, и парень ощутил, как по спине пробежали мурашки. Крохотные, едва заметные зрачки жалили как иглы.

«Кто это был?»

Наконец они остановились возле двери охваченной резным латунным десюдепортом, с которого величественно смотрели лица мифических героев. Падающий через цветастый витраж свет окрашивал стену и дверь в красноватые оттенки. У двери по стойке смирно стояли двое сжимающих протазаны воинов в облегченных кольчугах и красно-синих туниках с бестигвальдским львом.

Из комнаты как раз выходил господского вида дворянин. Они с Барлейтом столкнулись буквально нос к носу и оба замерли, словно увидев перед собой ядовитую змею. Дворянин — стриженный на лысо с загрубелым носатым лицом и вышитой на синем камзоле золотой башней, — холодно поздоровался:

— Лорд Барлейт. Неожиданно видеть вашу персону в наших краях.

— Какое счастье, вот уже пятый год подряд я застаю вас врасплох, — с едва читающейся насмешкой ответил Сотар.

— Творите чудеса, что и говорить, — резко очерченный рот оскалил мелкие зубы.

— Не нужно ничего говорить. Берегите воздух, он здесь так чист и прекрасен. Чувствуете? — демонстративно наполнил грудь Сотар. Ториас заулыбался, но тут же осекся, почувствовав на локте незаметный, но крепкий захват. «Тихо, — словно бы говорила рука Логвелла. — Не дай себя обмануть, здесь не происходит ничего смешного».

Стриженный посуровел.

— Прошу меня простить за нерасторопность. Просто в первую секунду я вас не узнал. Подумал, что это просто какой-то наглый велон, украл вещи из королевского сундука и теперь бродит по дворцу скрываясь от хозяйской плети.

Слово «велон» он не сказал. Он их плюнул, будто ругательство.

— Да. Понимаю. Вас просто подвели глаза. Что ж в вашем возрасте вполне понятно. Могу порекомендовать вам, быть осторожней при выходе. Здесь очень крутые лестницы и может случиться казус. Рад был повидаться, Артей. Передавайте привет вашему лорду, только прошу вас, не перепутайте с ним кого-нибудь.

Артей не говоря ни слова, обошел Сотара, и едва не задев распорядителя Бойла, строевым шагом пошел прочь. Ториас заметил, как побелели костяшки сжатых в кулаки пальцев.

— Осторожно во дворе. Там кони, мало ли, — любезно добавил вдогонку Сотар.

На лице одного из караульных появилась с трудом сдерживаемая ухмылка. Бойл подошел к двери и лично распахнул её перед Сотаром. Проводив их взглядом, Ториас тихонько спросил Глифта.

— Кто такой этот Артей?

— Артей Гексли. Вассал лорда Дрейна. Командир личной армии Дрейнов… и самая опасная мразь, которую лично я знаю.

— А что у них с отцом?

— Ненависть.

В зале играла музыка. Широкие окна, украшенные подобным алым букетам занавесям, впускали через себя колоссальное количество света, топя в нем всю комнату. Даже странно, что здесь не было жарко. Его Величество Элберт кружился в легких па, с одной из своих нынешних фавориток, под кессонированным потолком, на плитках которого расстилался огромных размеров лев. Благородный зверь смотрел на людей в фас, словно пехотинец, скрывая большую часть туловища щитом с узорно выполненной буквой «М». Марвиэль. Королевская династия на протяжении вот уже четырех веков бессменно правящая Бестигвальдом.

Вдоль стены выстроилась королевская свита, точнее малая её часть, состоящая из десятка придворных сановников и дам. Они, как можно было догадаться, выполняли роль благодарной публики, то и дело, разражаясь репликами:

— Бесподобно!

— Божественно Ваше величество!

— Неподражаемо!

Стоящие там же двое королевских советников не вмешивались в проявления свободы слова и демонстрации активной гражданской позиции. Сам король, как впрочем, и шелестящая голубизной шелков и кружев красавица, величина, чьих голубых глаз приближалась лишь к размеру её бюста, выглядел блестяще. Причем в прямом смысле этого слова. Приталенный дублет из травчатой золотой парчи был украшен просто немыслимым количеством рубинов и сапфиров. Пояс и вовсе казался целиком сложенным из огромных самоцветов наилучшего качества, играющих в лучах солнца, словно живое пламя. По полу скользили карминного цвета сафьяновые сапожки. В воздухе парил тяжелый аромат пудры и благовоний, которыми питались забить удушливый запах потеющих под ворохами одежды тел.