Принцесса Штальхаммер - Шварце Шметтерлинг [сетевая публикация]

— Спасибо… Можешь быть свободна. Оставь своё барахло в лаборатории Зладек, потом мы спрячем его.

Айя поспешила убраться с глаз гауптбатальонляйтера. Все её мысли крутились вокруг Евы и её вероломного предательства.

Да ну, бред какой-то, — лихорадочно думала рыбница, идя на южные палубы, где располагался первый антигравитационный двигатель «Чёрной бабочки». — Пиздёж! Гретель что-то задумала… Неужели раскусила меня, а теперь решила потешиться, прежде чем убить? Но я же вернулась, да ещё и с доказательством выполненной работы… Решила простить меня? Вот так просто? Если я хоть немного и знаю эту сволочь, то с уверенностью могу сказать, что она не прощает своих обидчиков. А может, она решила повременить с местью, так сказать, свершить её на холодную голову? А Вирбельвинд? Он хочет забрать меня отсюда? Надо бы почитать телеграммы… А ещё отыскать Еву. Она не могла сдать меня Гретель… Или могла? Блядь! Дерьмо проклятое! В этом жалком мирке ни в ком нельзя быть уверенной до конца!

Рыбница заложила взрывчатку рядом с центральным ядром южного двигателя и побежала в противоположный конец летающей крепости, ко второму двигателю. Неслышная и невидимая, она тенью пересекла верхнюю палубу и спустилась в технические помещения. Третья мина вскоре была закреплена между двумя асинхронными контурами и активирована.

А потом Айя пошла на нижние палубы, туда, где находилась гауптвахта, изоляторы, допросные и прочие помещения для содержания преступников и пленников. Дежурящий по этажу гауптштурмляйтер Фогель пропустил рыбницу, невзирая на прямой приказ Карштайн о недопуске на палубы «ненадёжных» военнослужащих. Вся нелепость ситуации заключалась в том, что Айя-Ей-Йя так и не была внесена в этот «ненадёжный» список из-за пришедшей намедни положительной характеристики Сигизмунда Вирбельвинда. Рыбница внутренне усмехнулась: шеф Гемипо, сам того не ведая, здорово помогал ей с подготовкой грандиозного побега.

— Я хочу поговорить с Евой Зладек, — обратилась рыбница к дежурному по камерам.

Незнакомый унтерштурмляйтер оторвался от чтения книги и недовольно взглянул на девушку.

— Гауптбатальонляйтер Гретель фон Карштайн запретила подпускать конкретно вас к арестованной дриаде. Ничем не могу помочь.

— Я здесь по приказу Сигизмунда Вирбельвинда, гауптрейхсляйтера СС и начальника Гемипо. Капризы и запреты Карштайн меня не заботят. Дай ключ.

— Вот идите к командиру и получайте у него пропуск, а я всего лишь выполняю приказы, — угрюмо пробурчал лейтенант и снова уткнулся носом в книгу.

В ответ рыбница схватила юношу за ворот кителя и притянула к себе.

— Дай мне ёбаный ключ, сосунок, пока я не вырвала тебе башку вместе с позвоночником! Или сейчас же расправляй свои крылья и пиздуй следом за улетевшей к себе домой Карштайн! Я не собираюсь ждать здесь до утра, пока ты соизволишь открыть дверь!

— Послушайте… — просипел унтерштурмляйтер, отворачиваясь от нависающего над ним перекошенного лица Айи. — Я не могу впустить вас, приказ…

— Я убила за свою жизнь больше, чем тебе в страшном сне может присниться! Думаешь, я не смогу убить тебя, сопляк? Думаешь, мне за твою никчёмную жизнь что-нибудь предъявят? Хочешь пожертвовать ею ради паршивого ключа и своей вшивой принципиальности?

— Какие-то проблемы, ребята? — к парочке подошёл один из патрульных по палубе, но Айя, отпустив парня, спокойно сказала, что всё в порядке и не о чем беспокоиться.

— Всё хорошо, Марк, — прохрипел дежурный по камерам, поправляя собранный в складки китель. — У нас тут возник небольшой спор. Ступай отсюда.

— Я всего лишь на пару минут, — опять заладила Айя после ухода патрульного. — Информация, которой владеет дриада, может быть полезна для Вирбельвинда и всего Гемипо в целом, а Карштайн в силу своей близорукости препятствует мне. Если ты поможешь, то я постараюсь выбить для тебя поощрение от самого гауптрейхсляйтера. Идёт?

Подумав, лейтенант всё-таки согласился впустить Айю в изолятор. Он зашёл в помещение вместе с рыбницей и остался стоять в дальнем углу.

— Ева, что с тобой случилось? — девушка подошла к лежащей на плиточном полу диртаврице и увидела, что правую половину её некогда красивого лица закрывали пропитанные кровью бинты. Этими же бинтами были замотаны кисти, руки, плечи и шея дриады.

Зладек, подняв опущенную голову, взглянула на свою подругу единственным зрячим глазом и прошептала:

— Прости меня, Айя, я не хотела… Чтобы всё случилось вот так.

— Это ты рассказала Гретель о моём дезертирстве? — также тихо спросила Айя, косясь на унтерштурмляйтера, расхаживающего вдоль стены.

Зладек тяжко всхлипнула и утвердительно кивнула.

— Айя, я просто… Я лишь хотела заслужить немного доверия этой женщины… Ты… Ты решила бросить меня здесь совсем одну, и мне стало страшно. Лишь с твоим уходом я поняла, что всё это время жила на волоске от гибели. Мне нужно было… Хоть как-то утвердиться. Стать полезной. Ты сказала, что обязательно спасёшь меня… Но я не поверила тебе. Я была напугана. Я совершила глупость, когда рассказала всё Гретель. Она мне не поверила, представляешь? Решила, что я нагло лгу ей прямо в глаза. Всё из-за той молоденькой магички, которая взахлёб говорила, какая ты смелая и бесстрашная воительница. У меня была запись нашего разговора, которую незаметно вёл мой питомец, но… Она повредилась. Можешь поверить в такое неудачное совпадение? Матерь-Природа, я была в отчаянии! Я… Прости меня, глупую идиотку. Я не учёный, не изобретатель, не инженер, я всего лишь безмозглая, жалкая и наивная дриада. Они правы, называя меня тупым животным и мерзкой тварью…

— Это они так изуродовали тебя?

— Нет… Меня ранило миной.

— Что? Как?

— После беседы с Карштайн в её кабинете она отвела меня в свои личные комнаты, а сама пошла связываться с Мюльбауэром. Я всего лишь хотела поправить картину на стене… А потом раздался взрыв, и меня отбросило назад. Очнулась уже здесь, в камере. Гретель потом пришла ко мне, обвинила меня в клевете и лжи и сказала, что мои дни сочтены. Кажется, у меня теперь нет одного глаза… Половина лица будто огнём горит, я не могу пошевелить ни одним мускулом. Я уже молчу про руки и шею — они тоже сильно повреждены осколками.

— Зачем ты вообще полезла её поправлять?

— Э-э… Я пришла и увидела… Картину, сдвинутую набок. Я не могла пройти мимо такого безобразия. Похоже, моя любовь к порядку сыграла со мной в злую шутку.

— Когда же это случилось? Неужели ты сразу после моего ухода побежала всё выбалтывать Карштайн?

— Ну… Да. Прости, я не подумала, что этим могла навредить тебе. Я полагала, что ты постараешься сбежать сразу после отлёта из крепости. Я такая дура!.. Матерь-Природа… Какая же я идиотка… — Зладек закрыла лицо руками и беззвучно зарыдала.