Таппэй Нагацуки - Re:Zero. Жизнь с нуля в альтернативном мире 2

— Честно говоря, сначала я подумал, что он просто ненормальный, если для работы в огромном доме держит всего двух человек.

Но здесь имелась определённая логика. Рам и Рем были преданы графу. Отношения между близнецами и Розваалем строились на доверии, сложившемся за долгие годы их службы. Это было видно по тому, как беззаветно предана своему господину Рам и какое уважение испытывает к нему Рем.

Розвааль окружил Эмилию людьми, которые никогда не обманут. Тот факт, что некая служанка уволилась несколько месяцев назад и замены ей не предвиделось, говорил о том, что Эмилия находится под защитой.

— Вопрос в том, насколько надёжна эта защита, ведь меня каждый раз убивали. Ну, если только меня, ещё ладно. Хотя нет, тоже не так уж и ладно.

Если план Розвааля просто не предполагал охрану Субару, случайного человека, всё было в порядке. В противном случае Эмилия также могла пострадать.

Три смерти в столице и две в особняке Розвааля приучили Субару к тому, что реальность может разрушить любые планы. Нужно быть готовым к наихудшему развитию событий.

— А худшее, что может случиться: меры предосторожности Розвааля не сработают, и Эмилия окажется убита. Естественно, погибнет и сам Розвааль, и Рам с Рем, и Беатрис... Чёрт!

От одной мысли об этом у Субару похолодело в груди. Конечно, он был готов примчаться в особняк при первых же признаках опасности, чтобы известить его обитателей о вражеской атаке.

— Хорошо, если убийца будет осторожен и при первом же моём крике бросится бежать, — пробормотал Субару с надеждой в голосе и вытащил из сумки длинную верёвку, которую позаимствовал подсобном чулане.

Одним концом верёвки он обмотал ствол ближайшего дерева, а другим крепко обвязал себя вокруг талии. Субару сделал самые сложные узлы, как если бы от них зависела его жизнь, что, собственно, полностью соответствовало действительности.

— И нож, чтобы разрезать верёвку... Если бы она знала, как я его использую, пришла бы в ярость.

Субару держал в руке тот самый нож «Падающая звезда». В этом круге жизни он оказался в его руках впервые.

— А ведь в прошлых кругах я орудовал им тысячу раз!

На кухне в обязанности Субару входило мытьё посуды и чистка овощей. «Падающая звезда» была любимым клинком Субару, которым он чистил овощи, напоминающие с виду картошку, резал аблоки и время от времени собственные пальцы. И вот сейчас, когда понадобился нож, он не задумываясь взял именно этот.

— Надеюсь, только ради того, чтобы разрезать верёвку. В худшем же случае...

Нож мог пригодиться и в другом случае. Субару решил: если на него снова навалится неодолимая слабость и сонливость, он нанесёт себе рану, острая боль от которой поможет оставаться в сознании.

Наконец, можно попытаться использовать нож против врага. Если же дела будут обстоять ещё хуже...

— Убить себя? Ха... — хмыкнул Субару. От одной мысли о самоубийстве его начала бить нервная дрожь. — А смогу ли? Как-то это страшновато...

К горлу подступил комок. Он посмотрел на своё отражение в лезвии ножа, и его губы искривила презрительная ухмылка. В памяти всплыли Рам и Рем. Первая вечно бранила его за неумелое обращение с ножом, а вторая награждала удивлёнными неодобрительными взглядами, когда он в очередной раз ранился.

— Чувствую, Рам придёт в бешенство, если узнает, как я воспользовался ножом… — он ясно представил себе гневную реакцию Рам и недоумённый взгляд Рем. — Да, старшая будет просто вне себя, это точно... Нет, не хочу я умирать... и не могу позволить умереть им.

Перед глазами юноши возникли лица тех, с кем он совсем недавно попрощался. Оставил их, бросил тех, с кем уже успел сродниться, всё ради того, чтобы подготовиться к новому кругу.

Субару прижал руку к груди. Сердце защемило так, что стало трудно дышать. Это будет ему уроком. Заслуженной расплатой за содеянное. За то, что он осмелился принести в жертву дорогих людей. Отныне он будет нести этот крест.

— Я же говорил тебе, Нацуки Субару, — обратился он сам к себе. — Даже если никто не помнит, что было в прошлой жизни, это помнишь ты!

«Вот почему на этот раз нельзя и помыслить, что всё забудется. Ни в коем случае не сдаваться! До последнего верить в победу! Ни у кого нет права думать об Эмилии и остальных обитателях особняка, как о недолговечных пузырьках в реке времени!»

Субару по-прежнему наблюдал за домом Розвааля, прячась в густой листве. Преисполнившись холодной решимости пойти на всё, даже на смерть, он сумел совладать с тревогой: дыхание стало спокойным и ровным, а тело больше не содрогалось от нервных судорог. Организм полностью подчинился его воле, и Субару, доверившись этому редкому ощущению, терпеливо ждал, когда придёт время.

Приближался вечер, и предзакатное солнце окрасило холм, на котором затаился Субару, в оранжевые тона. Зажмурившись от ярких лучей, юноша слегка потянулся, разминая затёкшие от долгого напряжения мышцы.

С тех пор как он начал наблюдение за особняком, минуло почти восемь часов, однако пока ничего не обычного не произошло. Похоже, в доме всё было спокойно.

— Кстати, я не заметил, Рем ходила в деревню, — задумчиво произнёс Субару.

Возможно, Рем не пошла за продуктами из-за ухода Субару, ведь на один рот стало меньше.

Приятные воспоминания вызвали на его губах улыбку. Он вдруг заметил, что ослабил внимание, и тут же ущипнул себя за щёку. Сейчас не время терять бдительность.

— Ждать ещё больше восьми часов, а я уже всякой ерундой занимаюсь, — пожурил он себя. — Сосредоточься, сосредоточь...

Не успел он договорить, как до его ушей донёсся слабый, едва различимый звук. Субару тотчас стремительно откатился в сторону. В следующую секунду раздался оглушительный треск ломающихся стволов. Деревья, окружавшие юношу, с грохотом рухнули на землю, подняв невообразимую какофонию.

Субару вскочил на ноги и, подбежав к краю обрыва, бросился вниз. Внутри него всё перевернулось, но спустя две секунды свободный полёт резко прервался, и юноша повис на верёвке, больно врезавшейся в тело.

— Экстренная эвакуация! — выкрикнул он и проворным движением перерезал верёвку.

Внизу обрыв оказался менее крутым, и, проскользив подошвами по склону, Субару неловко приземлился на ноги и тут же кинулся бежать.

— Видел! Я видел! — бормотал он, скидывая заплечную сумку, чтобы увеличить скорость. — Да, я видел!

Это был утыканный шипами металлический шар величиной с человеческую голову, к которому крепилась необычайно длинная цепь.

«Моргенштерн» — всплыло в голове название этого страшного орудия убийства. Звук, который он услышал, лёжа в засаде, произвело именно это оружие, немалый вес которого в сочетании с острыми шипами не оставлял сомнений — попади оно в цель, жертву просто порвёт на куски.