Рик Риордан - Темное пророчество

— Нет, — пробормотала Джозефина. — Это не поэтическая вольность. Эта пещера буквально свела нашу дочь с ума.

По моей шее пробежал холодок, как будто сам Вэйстейшн испустил несчастный вздох. Я подумал о карандашных апокалиптических рисунках на стене теперь уже заброшенной детской спальни.

— Что случилось? — спросил я, хотя и не был уверен, что хочу знать, особенно если это было предзнаменованием того, с чем я скоро столкнусь.

Эмми оторвала от хлеба кусок корочки и стряхнула крошки.

— Когда в Индианаполис явился император… Этот Новый Геркулес…

Калипсо начала было задавать вопрос, но Эмми подняла руку.

— Пожалуйста, дорогая, не проси меня назвать его. Не здесь. Не сейчас. Как ты, я уверена, знаешь, многие боги и монстры слышат тебя, когда ты произносишь их имена. Он хуже многих.

Уголок рта Калипсо дёрнулся в знак сочувствия.

— Пожалуйста, продолжайте.

— Поначалу, — сказала Эмми, — мы не понимали, что происходит. Наши друзья и спутники начали исчезать, — она обвела рукой громадное помещение. — Когда-то нас, живущих здесь постоянно, было около дюжины. Теперь… Остались только мы.

Джозефина откинулась на спинку стула. В свете окна-розы её волосы светились таким же стальным оттенком серого, как и гаечные ключи в карманах комбинезона.

— Император искал нас. Он знал о Вэйстейшн и хотел нас уничтожить. Но, как я и сказала, это место нелегко найти, если если тебя не пригласили. Так что вместо этого его войска дожидались, пока наши люди не выйдут наружу. Они забирали наших друзей, по нескольку за раз.

— Забирали их? — спросил я. — То есть, живыми?

— О да, — мрачный тон Джозефины звучал так, будто смерть была бы предпочтительней. — Император любит пленников. Он захватил наших гостей, наших грифонов.

Из пальцев Лео выпала ягода.

— Грифоны? Э… Хейзел и Фрэнк рассказывали мне о грифонах. Они сражались с ними на Аляске. Сказали, что они были как бешеные гиены с крыльями.

Джозефина ухмыльнулась.

— Маленькие, дикие — да, могут быть такими. Но мы здесь выращиваем лучших. По крайней мере… выращивали. Наша последняя семейная пара пропала около месяца назад. Элоиза и Абеляр. Мы выпустили их поохотиться — им нужно это делать, чтобы оставаться здоровыми. Они не вернулись. Для Джорджины это стало последней каплей.

Меня начало терзать плохое предчувствие. Что-то, скрытое под очевидным «мы говорим о страшных вещах, которые могут меня убить». Гнёзда грифонов в нишах над нами. Слабое воспоминание о последовательницах моей сестры. Сказанные в моем видении слова Нерона о том, что Новый Геркулес был одержим идеей уничтожить Дом Сетей, словно это было другим названием Вэйстейшн… Я почувствовал, будто чья-то тень упала на обеденный стол, тень кого-то, кого я должен знать и от кого, возможно, должен бежать.

Калипсо сняла платок с руки.

— Ваша дочь, — спросила она. — Что с ней случилось?

Ни Джозефина, ни Эмми не ответили. Агамед слегка сгорбился. Его окровавленная туника стала переливаться разными оттенками соуса для начос.

— Это очевидно, — сказал я в тишине. — Девочка отправилась в Пещеру Трофония.

Эмми смотрела мимо меня, на Агамеда. Её взгляд был пронзающим, как наконечники стрел.

— Джорджина вбила себе в голову, что единственным способом спасти Вэйстейшн и найти пленных было посоветоваться с Оракулом. Её всегда тянуло к этому месту. Она не боялась его так, как большинство людей. Однажды ночью она сбежала. Агамед помог ей. Мы не знаем точно, как они туда добрались…

Призрак потряс свой магический шар. Он кинул его Эмми, которая нахмурилась, прочитав ответ на дне.

— «Это было предначертано», — прочитала она. — Я не знаю, что ты имеешь в виду, старый мёртвый дурак, но она была просто ребёнком. Ты знал, что случится с ней без трона!

— Трона? — переспросила Калипсо.

Еще одно воспоминание всплыло на поверхность, словно мой мозг был магическим шаром.

— О боги, — сказал я. — Трон.

Прежде чем я успел что-то сказать, весь зал содрогнулся. Тарелки и чашки на обеденном столе зазвенели. Агамед скрылся из виду в оранжевой, как начос, вспышке. Зелёно-коричневые витражные панели в центре выпуклого потолка потемнели, как будто солнце скрылось за тучей.

Джозефина поднялась.

— Вэйстейшн, что происходит на крыше?

Насколько я мог понять, здание не ответило. Никаких кирпичей, выбрасывающихся из стен. Никаких дверей, хлопающих азбукой Морзе.

Эмми положила магический шар на стол.

— Джо и я проверим, что там. Все остальные остаются тут.

Калипсо нахмурилась.

— Но…

— Это приказ, — отрезала Эмми. — Я больше не собираюсь терять гостей.

— Это не может быть Ком… — Джозефина оборвала себя на полуслове. — Это не может быть он. Может, Элоиза с Абеляром вернулись?

— Может, — Эмми не выглядела убеждённой. — Но просто на всякий случай…

Две женщины быстро двинулись к металлическому шкафчику на кухне. Эмми взяла лук и стрелы. Джозефина достала старомодный пулемёт с круглым магазином барабанного типа между двумя рукоятками.

Лео чуть не подавился десертом.

— Это что, пулемёт Томпсона?

Джозефина с любовью погладила оружие.

— Это Маленькая Берта. Напоминание о моем отвратительном прошлом. Уверена, что волноваться не о чем. Сидите смирно.

С этим успокаивающим приказом вооруженные до зубов хозяйки дома ушли проверять крышу.

ПРИКАЗ СИДЕТЬ смирно казался мне предельно ясным.

Тем не менее, Лео и Калипсо решили, что меньшее, что мы могли бы сделать, — это вымыть посуду после ланча. (См. мой последний комментарий к этому: тупость продуктивности). Я скрёб щеткой. Калипсо споласкивала. Лео сушил, что не было для него таким уж трудом, ведь все, что ему требовалось, — немного нагреть руки.

— Итак, — сказала Калипсо, — что это за трон, который упомянула Эмми?

Я хмурился, глядя на пенную груду форм для выпечки хлеба.

— Трон Памяти. Это кресло, сделанное богиней Мнемозиной собственноручно.

Лео искоса посмотрел на меня поверх исходящей паром тарелки из-под салата.

— Ты забыл про Трон Памяти? Разве это не смертный грех или типа того?

— Единственным смертным грехом будет не испепелить тебя, как только я снова стану богом, — сказал я.

— Ты можешь попытаться, — сказал Лео. — Но как ты тогда узнаешь те секретные гаммы на вальдезинаторе?

Я случайно брызнул себе водой в лицо.

— Какие ещё секретные гаммы?

— Прекратите, оба, — велела Калипсо. — Аполлон, почему этот Трон Памяти так важен?

Я вытер воду с лица. Разговор о Троне Памяти навёл меня на ещё несколько разрозненных воспоминаний, но они мне не понравились.