Рик Риордан - Темное пророчество

Было что-то ещё. Что-то, вызывавшее чувство вины. Но я не мог вспомнить.

Все уставились на меня.

— Что сделал его брат? — переспросила Калипсо.

— Откуда ты это знаешь? — потребовала ответа Эмми.

У меня его не было. Я и сам толком не знал, как эта информация оказалась в моей голове, однако призрак указывал на меня, как бы говоря: «Этот парень знает, в чём дело» или вовсе: «Это твоя вина». Затем он вновь сделал жест, будто держит сферу.

— Ему нужен волшебный шар предсказаний, — поняла Джозефина. — Сейчас вернусь.

Она убежала в свою мастерскую.

— Волшебный шар предсказаний? — Лео с ухмылкой взглянул на Эмми. Бирка с именем на его спецовке гласила: «Джорджи». — Она шутит, да?

— Она смертельно серьёзна, — ответила Эмми. — Эм… образно говоря. Нам лучше присесть.

Калипсо и Эмми заняли кресла, Лео забрался на диван рядом со мной, подпрыгивая с таким энтузиазмом, что я ощутил досадный всплеск ностальгии по Мэг МакКэффри. Пока мы ждали Джозефину, я пытался вспомнить какие-нибудь детали истории Агамеда. Почему его брат Трофоний отрезал ему голову и почему я чувствовал себя таким виноватым? Но ничего не вышло — было только неясное чувство тревоги и ощущение, что, несмотря на отсутствие глаз, Агамед таращится на меня.

Наконец Джози вернулась. В руке она держала чёрную пластиковую сферу размером с мускатную дыню. На шаре была нарисована восьмерка в белом круге.

— Люблю такие штуки, — оживился Лео. — Не видел их лет сто.

Мрачно уставившись на шар, я предположил, что это какая-нибудь разновидность бомбы — это бы объяснило бурный восторг Лео.

— Что оно делает?

— Шутишь? Чувак, это волшебный шар предсказаний. Ты спрашиваешь его о будущем.

— Невозможно. Я бог пророчеств и знаю обо всех формах для предсказаний, но я никогда не слышал о каком-то волшебном шаре-восьмёрке.

Калипсо наклонилась вперёд:

— Я тоже не знакома с этим видом волшебства. Как оно работает?

Джозефина просияла:

— Ну, по идее, это просто игрушка. Ты трясёшь его, и ответ появляется в этом маленьком окошке внизу. Я немного усовершенствовала его. Иногда шар улавливает мысли Агамеда и переводит их в текст.

— Иногда? — уточнил Лео.

— Ну, в 30 % случаев. Всё, что мне удалось сделать, — пожала плечами Джозефина.

Я всё ещё не понимал, о чём они говорят. Волшебный шар представлялся мне весьма туманным способом предсказания. Это было больше похоже на рулетку Гермеса, чем на достойного меня Оракула.

— Разве Агамеду не проще просто написать, что он хочет сказать? — удивился я.

Эмми послала мне предостерегающий взгляд:

— Агамед не умеет писать. И для него это несколько болезненная тема.

Призрак повернулся ко мне. Его аура приобрела оттенок кровавого апельсина.

— Оу. А эти его жесты?

— Мы не смогли их распознать, — ответила Джо, — хотя пытаемся все семь лет, которые Агамед с нами. Волшебный шар предсказаний — это наш единственный способ общения. Держи, дружище.

Она бросила ему сферу. Я думал, шар пролетит сквозь бесплотного Агамеда и вдребезги разобьётся об пол, однако призрак с легкостью поймал его.

— Итак! — объявила она. — Агамед, что ты хочешь сказать нам?

Призрак энергично тряхнул волшебный шар и кинул его мне. Я не ожидал, что сфера будет наполнена жидкостью. Любой трюкач, жонглирующий бутылками с водой, скажет вам, что контролировать такой предмет гораздо сложнее. Шар ударился о мою грудь и упал мне на колени. Я еле успел поймать его, пока он не скатился с дивана.

— Какая сноровка! — пробормотала Калипсо. — Ты что, не слушал? Переверни его.

— Ой, помолчи!

Ах, если бы Калипсо могла разговаривать только 30 % времени! Я перевернул шар вверх дном.

Как и описывала Джозефина, в основании сферы находился слой прозрачного пластика, служащий окошком для жидкости внутри. Большой игральный кубик белого цвета выплыл из глубин. (Я знал, что эта штука как-то связана с жалкими азартными играми Гермеса!) Прижавшаяся к окошку сторона демонстрировала печатные буквы, складывавшиеся в предложение.

— Аполлон вернёт её домой, — прочитал я вслух.

Я поднял взгляд. Лица Джозефины и Эмми застыли от шока. Калипсо и Лео обменялись настороженными взглядами.

— Эм, что?.. — начал Лео.

Одновременно из Эмми и Джозефины посыпались вопросы:

— Она жива?

— Она в порядке?

— Где она?

— Ответь мне!

Эмми вскочила на ноги. Она принялась мерить шагами комнату, захлёбываясь сухими рыданиями, в то время как Джозефина наступала на меня — кулаки стиснуты, взгляд такой же острый, как кончик пламени её газовой горелки.

— Я не знаю! — я отбросил шар в сторону Джозефины, как горячую картошку. — Не убивай меня!

Она поймала шар, и, похоже, ей удалось взять себя в руки. Она тяжело вздохнула:

— Прости, Аполлон. Прости. Я… — она повернулась к Агамеду. — Давай, отвечай же. Скажи нам.

Она кинула ему шар.

Казалось, Агамед рассматривал сферу своими несуществующими глазами. Его плечи опустились — процесс явно не приносил ему удовольствия. Он вновь встряхнул шар и бросил его мне.

— Почему я? — запротестовал я.

— Читай! — отрезала Эмми.

Я перевернул его, и в жидкости появилось новое сообщение.

— Ответ неясен, — огласил я. — Попробуйте позже.

Эмми взвыла от отчаяния, откинулась в кресле и спрятала лицо в ладонях. Джозефина поспешила к ней.

Лео хмуро посмотрел на призрака:

— Йоу, Сырок, потряси его снова.

— Бесполезно, — ответила Джозефина. — Когда шар говорит «попробуйте позже», он именно это и имеет в виду. Придётся ждать.

Она присела на подлокотник кресла и обняла Эмми, прижав ее голову к себе.

— Всё хорошо, — пробормотала Джози. — Мы найдём её. Мы вернём её.

Калипсо нерешительно протянула к ней руку, словно не зная, чем здесь можно помочь.

— Мне так жаль. Кто… Кто пропал?

С дрожащими губами Джозефина показала на Лео.

Лео моргнул:

— Эм, я здесь…

— Не ты, — ответила Джозефина. — Бирка. Эта спецовка… она принадлежала ей.

Лео коснулся вышитого на груди имени:

— Джорджи?

Эмми кивнула. Её глаза были красными и опухшими.

— Джорджина. Наша приёмная дочь.

Я порадовался, что сидел. Так многое внезапно обрело смысл. Осознание накрыло меня, почти как видение: две стареющие охотницы, которые не были охотницами, пустая детская комната, карандашные рисунки, сделанные руками маленькой девочки. Джозефина говорила, что Агамед появился в их жизни около семи лет назад.

— Вы ушли из охотниц, — сказал я. — Ради друг друга.

Джозефина уставилась вдаль, как будто стены здания были такими же прозрачными, как и основание волшебного шара предсказаний.

— Мы не планировали этого. Мы ушли в… когда, в 1986?

— Восемьдесят седьмом, — ответила Эмми. — С тех пор мы старились вместе. Весьма счастливо.