Сергей Тягунов - Парадигма [СИ]

— Ага, и предпочитает чаще всего одну девушку — местную звезду, — сказал Хен, не переставая ухмыляться. — Акшу. С ней он провел много долгих ночей, по слухам…

Мирт тяжело вздохнул, спрятал лицо в ладонях, надавил указательными пальцами на глаза, а затем спросил:

— И?

— Привык наш Черный вести себя с окружающими так же, как с новобранцами, — ответил Рыжий, делая долгие паузы и пристально смотря в глаза бывшего капитана. — То есть считает, что все его должны обслуживать задаром. Не платит он монеты красавице Акше. Та, конечно же, попробовала возмутиться, но это плохо для нее закончилось… Те, кто её видел, рассказывали, что выглядела она несколько… потасканно, назовем это так. Синяки на лице, разбитая губы, порезы — в общем, чуть попортил красоту гушарх.

Всхлипнул на подстилке Толстяк, схватился за заживающую рану и попытался повернуться на другой бок, но не получилось. Наблюдая за ним, Хен сказал:

— А еще, насколько мне известно, Черный избил до полусмерти брата Акши. Тот теперь ходит только под себя, с кровати не встает и харкает кровью.

— Я понимаю, к чему вы ведете, но это опасно, — отозвался Мирт. — Подговорить девушку убить гушарха? Да вам жизнь не мила! Она его отравит? Пока он спит, проткнет его ножом? Перережет горло? И с чего ей вообще с нами разговаривать? Вдруг сразу же сдаст? Я как-то не готов подыхать! Ребята, просто напрягите извилины да прикиньте, каковы у нас шансы.

— Ты сразу-то не отказывайся, — сказал Рыжий. — Подумай. Время еще есть. Заманчивая же идея! Да и Акша нам поможет, уверен. Она за брата наверняка захочет отомстить. И пойдет на риск. Отправим Хена к ней — он у нас мастер заговаривать зубы, да и рожа у него красивая, девки таких любят. Он ей, мол, так и сяк, помоги… Всё получится!

Мирт уставился в потолок и замолчал, прокручивая в голове идею Рыжего. Какое-то время все ждали от него ответа, но он больше ни слова не проронил. Разговор резко прекратился, каждый из ребят погрузился в собственные мысли — кто близких вспомнил, кто в красках представил, как отомстит Черному… Вскоре послышался протяжный храп Рыжего. Догорел огарок свечи, и барак оказался во власти тьмы. Звезды и луну заволокли черные тучи.

Хен не заметил, как погрузился в сон, полный страхов и мрачных чудовищ.

Вечером пятого дня к ним подошел один из надзирателей и просто вручил черные отполированные палочки — знак их свободы. Затем отвел в лагерь за городскими стенами.

Уставший и вымотанный донельзя после всех этих тяжеленых булыжников, Хен едва переставлял ноги. По пути он от усталости два раза растянулся на земле, и если бы не Мирт и Звон, то неизвестно, смог бы он самостоятельно подняться.

Толстому приходилось хуже: его фактически тащил на себе Рыжий, так как тот вряд ли понимал, что происходит вокруг него, обливался потом и бредил. Кожа на его лице стала неестественно бледной, как мрамор; раны страшно гноились и пахли, повязки пропитались черно-красной гадостью.

Но вся команда была жива — отличное достижение по сравнению с другими несчастными, которых отправили отбывать наказание на стену. Обычно семеро из десяти умирали — от голода, истязаний и тяжелой бессмысленной работы…

Лагерь новобранцев шумел, растекался во все стороны и встречал запахами пота тысяч мужчин, дубленой кожи, смазанной стали и лошадиного мускуса. Откуда-то издалека доносился размеренный стук наковальни о металл, отовсюду до ушей долетали обрывки разговоров солдат, храп, невнятное бормотание и тихие проклятия.

Когда Хен видел в последний раз лагерь, то новобранцы спали под открытым небом в грязи. Сейчас же, куда ни кинь взор, громоздились огромные черные шатры, казавшиеся нереальными, призрачными в вечерних сумерках.

Хена и остальных встретил новый командир, ответственный за новобранцев. Высокий, жилистый, словно состоящих из острых углов, он производил гнетущее впечатление — возможно, из-за вечно хмурого взгляда. Не отвечая на вопросы Мирта, он просто велел идти за ним. После чего сплюнул под ноги и направился вперед.

Хен сразу смекнул, что рядом с таким типом лучше помалкивать. Теперь в глазах всего лагеря Мирт, Лысый, Звон, Рыжий, Толстяк и он — изгои. И дело даже не в правде — кому какая разница, что по-настоящему произошло в лесу во время выполнения задания? Пусть они действительно ни в чем невиноваты и отбывали незаслуженное наказание.

Но их пометил Черный.

Теперь они даже для своих чужие, отребье, мясо. Словно в подтверждение, Хен стал замечать, как сторонились его проходящие мимо солдаты и как презрительно кривились их лица. Будто от него несет чем-то отвратительным, липким, приставучим.

Он попытался переключиться от мрачных мыслей и сосредоточиться на настоящем.

Ветер редкими порывами врывается в лагерь и приятно ласкает лицо, принося с собой густые запахи смолы и хвои — до леса совсем рукой подать. Тканевые стены шатров вспучиваются сложными складками. Приятно потрескивают горящие факелы, расставленные через равные шаги на железных прутьях. Под ногами — деревянный настил, по которому удобно идти. И если начнется дождь, то не придется проваливаться по колено в чавкающей грязи и поскальзываться на мокрых камнях.

Хен глубоко вздохнул — до предела, до боли в легких.

Свобода!

Пусть и такая тяжелая, несправедливая, выматывающая. Всеми силами надо постараться больше не влипать в неприятности, ведь где-то там за этими густыми лесами его ждут мать и сестра, которые остро нуждаются в нём.

Нельзя их предать. Кроме него, им никто не поможет.

Но тогда почему ввязался в эту авантюру с убийством гушарха? Это же безумие! Если его поймают…

Хен покачал головой.

С тиранией Черного необходимо покончить — и точка. По многим причинам. Во-первых, когда он в последний раз платил жалование им? А без монет вся эта авантюра с армией и войной лишается смысла. По крайней мере, для него, Хена. Во-вторых, такое ощущение, будто гушарх поставил перед собой задачу уничтожить как можно больше солдат — бесконечные кровавые тренировки, истязания, наказания за любой пустяк…

Иного пути нет.

Придется пойти на риск.

— Ты как? — шепотом спросил Мирт, идя рядом с ним.

— Мутит слегка, ног не чувствую, в остальном — лучше всех, — ответил Хен.

— Лицо сделай попроще, а то выглядишь так, будто собираешься броситься с ножом на нашего нового капитана.

— Постараюсь.

Поплутав еще с некоторое время, они уперлись в тупик, оканчивающийся тремя небольшими шатрами — с разводами грязи на тканевых стенах, засаленные и дырявые. Казалось, их сдует и слабый ветерок; не привязанные к колышкам веревки мертвыми змеями валялись на земле.

Хен и остальные ничуть не смутились, даже растягивали губы в улыбке, словно им предоставили королевские покои.