Сергей Тягунов - Парадигма [СИ]

Второй новичок на первый взгляд кажется ничем непримечательным — среднего роста, жилистый, с длинными волосами, собранными в хвост. Вот только глаза…

Есть в них что-то лисье, хитрое и игривое. Они как бы говорят: посмотрите, я ничем от вас не отличаюсь, не замечайте меня, забудьте и не обращайте внимания, просто постою здесь в сторонке. Однако в новичке ощущается скрытая сила и пытливый ум — по крайней мере, такому палец в рот не клади, а кошелек держи при себе да придерживай ладошкой, дабы не случилось чего.

— Рады новеньким! — воскликнул Мирт и едва склонил голову в знак уважения. — Как вас звать-то?

За них ответил капитан:

— Вор и Вырви Глаз.

На миг повисла звенящая тишина.

Хен, с трудом сохраняя каменное выражение лица, переглянулся с ребятами.

От него не ускользнуло, как переменился Лысый — всячески старается не смотреть в сторону новичка с лисьими глазами, делает вид, будто счищает ногтем засыхающее на рубахе пятно грязи и вообще держится обособленно.

Неужели знакомы?

Да быть не может.

— И кто из них кто? — спросил Звон.

— А ты подойди поближе, малец, и узнаешь, — пробасил здоровяк с протезом и с вызовом шагнул к огню. — За этого мелкого я не отвечаю, а вот за себя — вполне. Спуску не даю всякой шелупони, уж поверь. Могу череп расколоть один ударом, руки у меня под это приспособлены, мамаша с папашей, когда нажрались хмельной настойки, уж постарались на славу. И на Ялу-то не смотри, она хоть и симпатичная, но диво как не любит, когда на неё так пялятся. Я вот заводится начинаю, сразу хочется кому-нибудь вломить!

Он возвышается над остальными. На его обветренном, точно выбитом из цельного куска гранита, лице отражается целая гамма эмоций — злость, ненависть, немного высокомерия и щепотка ярости. Видать, не дает этот здоровяк никому спуску. Не так пукнешь — и заедет тебе в челюсть. А потом будешь собираться остатки зубов по всем окрестным холмам.

— На Ялу? — тупо переспросил Звон.

— Он так протез называет, дурень, — едва слышно ответил Мирт, опасаясь как бы новый знакомец не учудил чего.

Однако тот вдруг растянул губы в широкой — от уха до уха — улыбке, блеснув на вечернем солнце рядами желтых, но стройных и здоровых зубов.

— Уже в штаны наложили! Не пугайтесь — шучу я!

Он так размашисто хлопнул ладонью по плечу Мирта, отчего бывший капитан едва устоял на ногах, но улыбнулся и в ответ тоже ударил в накаченный бицепс здоровяка.

Тяжелая атмосфера разрядилась, парни с облегчением выдохнули и расслабились.

— Видать, это Вырви Глаз, — сказал Хен, приметив у того за спиной странной конструкции меч, и повернулся в сторону незнакомца с хитрым взглядом. — А ты — Вор?

В ответ молчание и слабый кивок.

— При тебе лучше карманы держать закрытыми? — попытался пошутить Толстяк и, хохотнув, многозначительно посмотрел на Рыжего.

Слабое пожатие плечами.

— Ты немой, что ли?

Ответил новый капитан:

— Нормальный он, просто немного пришибленный. Ну, или придуряется. То не переставая болтает — не заткнуть, то вот молчит, изображает из себя саму загадочность. Но мы его на испытаниях проверили — мечом он крутит впечатляюще. Признаться, я подобного в жизни никогда и не видел. Из лука попадает по цели в девяти из десяти случаев. Правда, в строю не знаю, как будет себя вести, но это уже в деле проверим.

После этих слов Вор высоко вскинул руки и низко поклонился.

— А чего прозвище-то такое странное? — не унимается Толстяк.

— Откуда знаю? — вопросом на вопрос ответил капитан. — Назвался так — вот и кличем. Тебя вон тоже Толстяком называют, а сам худой, как палка! Ничего, прижился же как-то? В общем, дел у меня еще куча, помогите новеньким освоиться, накормите, напоите и спать уложите. Некогда мне с вами трепаться! Бывайте!

Хен долго смотрел на Вора, пытался понять, что же конкретно в нем так его зацепило и не давало покоя.

В конце концов, он плюнул на всё и провел остаток вечера за обдумыванием очередной истории, которая бы могла понравиться парням.

Еще не представлял, в какие серьезные проблемы втянет его новичок…

На следующее утро, собравшись, армия двинулась в путь.

Шатры разобрали, котлы вычистили, быков впрягли тянуть повозки, груженные горой всяческого скарба — пузатыми бочками с водой, кузнечными инструментами, гвоздями, ящиками с запасной одеждой, тюками с едой и еще бог знает чем.

Знатные эвпатриды, чьи лица скрывали маски, гордо возвышались над толпой, покачиваясь в седлах лошадей. Их доспехи, украшенные золотыми пластинами, ярко поблескивали в свете зарождающегося дня. За спинами торчали рукояти декоративных мечей.

В отличие от знатных господ простым солдатам — и ветеранам, и новичкам — на территории Геткормеи разрешили носить обычную повседневную одежду. Глаз цеплялся за грязные бесформенные серые рубахи, рваные хитоны, пестрые хламиды, которые так любили жители Яграта и Кинневмеи, накидки и жилеты. Разумеется, во время учений или перед тем, как войти в новый город, все напяливали доспехи, но сейчас вся эта разномастная галдящая толпа напоминала скорее орду нищих, чем настоящее войско.

Никаких построений — каждый идет, как может, важно лишь не отставать.

И неудивительно, что к армии присоединились настоящие бедняки, инвалиды, циркачи и даже стайки детей. Одни выпрашивали бронзовые монетки на пропитание, вторые устраивали представления прямо во время марша, третьи обставляли мерзкие делишки и пытались отыскать лопухов, которые с радостью отдадут последние деньги в азартных играх.

Безногие седовласые старики проносились между рядов, расталкивали клюкой особо нерасторопных и протягивали заскорузлые тощие ладони в надежде получить хотя бы жалкий обол; акробаты выделывали немыслимые пируэты, подбрасывали и ловили сразу пять или шесть острозаточенных кинжалов; шарлатаны, притворяющиеся шаманами, трясли посохами, кричали малопонятную белиберду про скорый конец света и рвали на себе ожерелья из черепов птиц, чем сильно веселили магов.

Царь и эвпатриды на этих приставших дармоедов не обращали внимания, позволяя тем одновременно и паразитировать, и веселить солдат.

Вся высшая знать двигалась в середине армии — гордая, величественная в блеске доспехов. Походила на богов, сошедших с древних фресок и горельефов. Их кони-гиганты напоминали скорее помесь быка и слона, чем привычных скакунов — огромные, с массивными ногами-колоннами, чрезмерно продолговатыми мордами с едва выступающими над ушками костяными наростами, густыми черными или огненно-рыжими гривами и пылающими яростью глазами.

Царь ростом превышал всех на две головы, был невероятно широк в плечах и мускулист. Его громоздкий пластинчатый доспех, украшенный драгоценными сапфирами и алмазами, переливался всеми цветами радуги и испускал слабое фиолетовое свечение. Корона на голове приковывала к себе взор; стоило посмотреть на неё, как в голове слышался тихий, неразборчивый шепот, словно кто-то стоял за спиной. Поговаривали, что корона магическая.