Сергей Тягунов - Парадигма [СИ]

Они замолчали на время: отложив миску в сторону, Лысый вытащил из ножен меч и принялся начищать его промасленной тряпицей, Мирт, не торопясь, дожевал остатки еды, Толстяк, который скинул после болезни большую часть лишнего веса и теперь напоминает скорее жердь, лениво зевнул, задумчиво почесал локоть.

Игриво потрескивает огонь, бросает в воздух яркие снопы искр.

Проходящие мимо солдаты здороваются с ребятами — их давно уже перестали считать изгоями, но они скорее по привычке держатся обособленно. Звон, Лысый, Толстяк, Рыжий, Мирт и он, Хен, сидят на теплой, разгоряченной после дня нестерпимой жары земле, прислоняются спинами к тяжелым мешкам, в которых лежат их доспехи, и глядят, как танцует пламя.

— Попердывая, пригорюнился парень. Прикидывает, как ему быть. Знахарка не поможет, от травяных чаев толку нет, старые проверенные методы не срабатывают. Обратился за советом ко мне. Ну, и я ему: зачем ты башку ломаешь, когда в нашем захолустье маги появились! Мол, смекаешь, к чему веду? Ночью прокрадись в их алхимическую лабораторию и найди нужное зелье. А он мне такой: как же пойму, какая из этих склянок мне поможет? Я отвечаю ему: и тупой же ты! Попробуй каждую — наверняка какая-нибудь да сработает!

Звон хохотнул, его лягушачий рот растянут в широкой, несколько пугающей, улыбке. Остальные трясутся от смеха.

— Я б к тебе за помощью не пришел, — заявил Рыжий, почесывая бороду и выковыривая из нее остатки еды.

— В общем, решился наш дристун на отчаянный шаг, — продолжил Хен. — Как солнце-око скрылось за лесом и как вступила в свои права ночная тьма, полез он в дом, где поселились маги. Вздрагивал от каждого шороха, пускал газы, вслушивался, разгоняя ладонью невыносимую вонь. Его б за стадий унюхали колдуны, да только именно в тот день они ставили эксперименты с особо пахучими зельями — вся деревня провоняла какой-то дрянью.

— Повезло мальцу, — вставил Мирт.

Тяжелый, раскаленный шар солнца, разбрызгивая грязный бронзовый свет, насаживается на пики и острые козырьки шатров. Небо приобрело розоватый оттенок, точно кровь, разбавленная в воде. Редкие облачные барашки горят в золоте. И где-то там парят ястребы, с высоты всего мира ищут себе жертву.

День умирает, готовится уступить тьме и ночным хищникам.

Тяжелая духота сменяется приятной прохладой, со стороны Костяной степи дует ласковый ветер, приносящий усладу для разгоряченной кожи.

— Незамеченным забрался паренек в обиталище магов, — сказал Хен. — Пока все дрыхнут, нахапал столько зелий — аж дорожная сумка топорщится. Ну и — деру, деру скорее к себе! Хотя с испугу и желудочной болезни попачкал немного штаны и наследил в лаборатории, ну да нестрашно. Дома уже разложил скляночки в рядок на столе, откупорил пробки. Тут же в воздухе завоняло опасными, едкими смесями — нос щиплет да в горле покалывает. И какую же пить первой? По цвету не понять, что поможет от дриста! Некоторые ядовито-зеленого цвета, некоторые — оранжевые или вообще черные! Тяжелы муки выбора!

Он замолчал, несколько раз хитро оглядел ребят.

— Не томи уже! — не выдержал первым Толстяк.

— Парень решил не рисковать и выпил всё! Ходит по дому, прислушивается к себе — не болит ли чего, не скручивает ли кишки, не останавливается ли сердце? Мгновение проходит, другое, третье — и вот тут-то начинается! Зелья-то оказались не обычные, а для превращений всяких! Смотрит он на пальцы и ладони, а те становятся свиными копытцами! Нос — в пятачок, а из жопы показался маленький хвостик! Не успел даже на помощь позвать, как превратился в небольшого такого, но довольно упитанного хряка! Но беды на этом не закончились: в дом ввалился его пьяный папаша.

От хохота Звон покраснел, схватился за живот и сполз на землю.

Солдаты из соседних шатров поворачивают головы в их сторону, заинтересованно прислушиваются. Многие непонимающе хмурятся, пытаясь уловить, почему Рыжий и Толстяк так странно себя ведут — держатся за плечи друг друга и сотрясаются от смеха.

— А отец парняги, как выпьет хмельной настойки, так всё, что движется, сожрать готов, — продолжил Хен. — Видит — хряк по дому бегает, визжит, крушит все на своем пути. И ничего лучше в дурную пьяную голову не пришло, как зарезать свинюшку и пожарить на сковородочке. А та — зараза! — в руки не дается, скачет туда-сюда. Всё обосрала! Но поймал папаня хряка, только нож занес, как та заблеяла человеческим голосом: «не тро-о-огай меня, я сы-ы-ы-ын твой!»

Новый взрыв хохота.

Даже вечно хмурый Лысый отложил меч в сторону, слушает.

Пора закругляться, подумал Хен и после недолгой паузы закончил байку:

— Действие зелья прекратилось — и парнишка вновь стал человеком. Отец его не успел съесть. На следующее утро по запаху маги нашли горе-вора. Услышали грустную историю про непрекращающийся дрист, вылечили, а затем наказали: заставили полгода прислуживать им, убирать и чистить сортиры. Вот такой веселый конец!

Хен больше не смог держать каменное выражение лица и засмеялся.

Ребята животы надрывают, вон Рыжий красный, как спелый томат. Солдаты из других отрядов даже подходят к ним, спрашивают все ли в порядке, посмеиваются, хотя зацепили лишь последнюю часть байки.

Хен черпаком налил себе остывшую похлебку из закопченного чана, принялся есть. И успел умять половину чаши, когда к ним подошел их новый капитан — длинный, как палка, жилистый и небритый доходяга в бронзовых, начищенных до блеска, доспехах. За ним топчутся двое, но из-за бьющих в лицо лучей солнца их не рассмотреть.

Мирт гаркнул, и — хотя он уже давным-давно перестал быть главным у них — ребята вскочили, выстроились.

Поднявшись, Хен умудрился уронить чашу с колен, и теперь перед его ногами растекается жирная мутноватая лужица с остатками овощей и мяса.

— Вижу, вы тут неплохо развлекаетесь, — без единой эмоции в голосе произнес капитан, оглядел каждого, нахмурился, увидев валяющуюся в пыли гофрированную кирасу Толстяка. — За своим добром лучше следите — оно вам пригодится, поверьте. Особенно в бою. Если еще раз увижу такой беспорядок, то накажу. — Его лицо вдруг разгладилось, губы тронула легкая улыбка. — Я привел к вам пополнение. У вас отряд еще не укомплектован до конца, поэтому встречайте двух здоровенных бойцов, которые, возможно, ни раз и не два спасут в смертельной битве против дикарей-кочевников!

Он отошел в сторону, давая повнимательнее рассмотреть новеньких.

Хен от увиденного раскрыл рот, точно деревенский дурачок.

Один невероятно широк в плечах, ростом превышает всех на голову. Руки — гранитные колонны, а такими здоровенными кулачищами можно сваи забивать. Рожа, правда, рыхлая, пропитая, белые волосы ниспадают до плеч, висят неухоженными паклями. Ладони обмотаны грязными лоскутами ткани и гибкими металлическими пластинками. Но всё внимание приковывает к себе массивный бронзовый протез ниже правого колена. Калека!