Юлия Славачевская - Третий — не лишний!

Джулио попятился.

— А когда второй засранец предложил мне поиграть в бутылочку на раздевание, — шипела я, подкрадываясь. — То два табурета разлетелись в щепки о глупые головы предлагающих. И никто не ушел от железного прута из перил!

— Это не вписывается в наши правила! — заявил он мне, не дослушав душещипательную историю, как Денис неделю вытаскивал занозы из ушей, а Митька две недели всем доказывал, что это шишка, а не намечающиеся рога. Рявкнул: — Быстро подчинилась мужчине!

— А губозакаточную машинку и секатор с ножеточкой впридачу тебе не подарить? примерилась я к «шарикам для пинг-понга».

— Зачем? — мужчина, видимо, лихорадочно соображал, зачем ему нужна дома кобра вместо домашнего животного. Террариум, скорей всего, еще не отстроил.

— Губу обратно закатаем, а лишнее отрежем, — пояснила я, подбираясь ближе. Атакующая кобра в тот момент — и то была безопасней!

«Правильно, ребенок, — одобрительно сообщил моему мозгу Хаос. — Нечего примазываться к нашей семье!».

— Я сама разберусь, кто и где у меня семья! — рявкнула я и окончательно выбила Джулио из колеи. Но это не было моей конечной целью. Я намеревалась выбить из него ДУХ.

— Договоришься у меня! — отмер мужчина и схватил свою мухобойку. Оу! Прутик против лома?

— Ну, давай пофехтуем, — охотно согласилась поиграть я с ним в национальную русскую забаву «Эй, дубинушка, ухнем!».

— Ты никуда не денешься, шлюха! — пошел в наступление безумец. — Поставлю и будешь стоять… — присовокупил длинную нецензурщину.

Вот не люблю я, когда к женщине так паскудно относятся. Таких нужно учить на примере. Пришлось отоварить его по кумполу. Оказалось, что его колокольня звонит исправно и автономно. Потому что он выстоял.

Я пожала плечами. Черной работы я не боялась никогда. И стукнула его второй раз. Все уже пошло веселее. В смысле мы начали разминаться.

Я уже про себя вспомнила всуе и мужей… всех трех, и помянула вот этого, четвертого, а подмога все никак не шла. А вдруг я увлекусь? Что буду потом делать с трупом?

«Дерзай, ребенок, — морально поддержал меня приемный папа. — Они уже скоро будут».

— Осталось продержаться от заката до рассвета, — сжала я зубы, загоняя голозадого засранца в угол.

— Вот как ты мог так поступить со своими друзьями? — возмущалась я, примериваясь к игре в бильярд.

— Кто? Они? — Рыжеволосый, эта гнида зеленоглазая, издевательски рассмеялся. — Я никогда не был с ними на равных. Меня держали как слугу, на побегушках. «Джулио сделай это, Джулио принеси то!» — Его лицо перекосила гримаса: — Ненавижу! Пусть сдохнут, мучительно думая о том, как ты кричишь подо мной!

— Это не лечится, — фыркнула я. — Пока что мы в вертикальной плоскости! Кстати, я с некоторых пор не признаю Камасутру. Вредная книга. Столько увлекательного, что пока все попробуешь…

— Я все! — отбивался от меня Джулио. — Все попробую! Я тебя изуродую!

— Но у вас же запрещены издевательства над женщинами, — напомнила ему я. — Как и во всей цивилизованной галактике. Про Марс не знаю, врать не буду, а на Венере стопроцентно матриархат!

— А кто узнает? — насмешливо зафырчал зеленоглазый, еще пока не чувствуя запах своей смерти. Зря-я-я. — Ты не покинешь свой комнаты, будешь рожать в ней и подохнешь в ней же.

Даже так? С меня слетели последние остатки самоконтроля. Мне уже стало все равно, что там запрещено в цивилизованной галактике.

— Трупы твоих супругов я замурую тут же, в стене. — Осклабился, нажимая кнопку на какой-то брошке, наверное, амулете: — Чтобы не лишать тебя приятных воспоминаний…

Я оскалилась в ответ и зарычала.

В этот момент безумец совершил бросок и схватил меня за горло. И эта пакость начала меня душить!

— Попробуй только слово вякнуть, тварь! — выкрикнул рогоносец — на его лбу как раз наливался и расцветал дивными черно-лиловыми разводами крупный рог, уж никак не шишка. — Я тебя и полузадушенной поимею, слышишь!

— Нет! — вырывалась я.

— А теперь на колени! — веселился он, чувствуя свое преимущество. — Давай, тварь! Покажи, как ты их вдвоем ублажала! — Рыжий урод еще сильнее схватил меня за горло, пытаясь нагнуть и поставить на колени.

Атас. Так меня еще никто не унижал!

«Меня тоже, ребенок, — мрачно сказал Хаос. — Помни, что ты порождение Хаоса, хотя и приемное. Впендюрь ему по самые… В общем, действуй по обстановке, я в тебя верю!»

Не знаю, как это произошло, но я взвилась жужжащим пчелиным ульем, роем разъяренных ос, рассыпалась вокруг него поземкой, дымом, мельчайшими частицами хаоса. Окружила его собой, чтобы начать душить.

Не было во мне ни жалости, ни сострадания, ничего. Миллиардами лиц я смотрела в синеющее лицо, окутывая его хаосом и поглощая кислород из его легких, жизнь из его тела.

— Пусти, пусти! — хрипел Джулио, судорожно тыча пальцами в тускнеющий амулет, пока он с хлопком не взорвался. — Дай уйти!

С равным успехом он мог кричать мне и «Честное пионерское, больше не буду!»

Той мне, обезумевшему рою молекул, было все равно.

— Отпусти меня! — взмолился рыжий, захлебываясь и задыхаясь одновременно. — И я отзову магов. Я… Хр-р-р, хр-р-р… Я-а-а… Кха-кха-кха…

Но разве хаос имеет чувства? Поземкой обвилась я вокруг предателя, выдавливая из него жизнь.

— Магдалена! — Дверь с нескольких ударов высадили. В комнату вихрем ворвались Эмилио и Филлипэ в одежде для верховой езды, вооруженные казгази. Оба прилично помятые, камзолы спереди изрезаны в клочья. На рукаве Эмо запеклась черная полоса.

Сзади, держась за окровавленные головы плелись Тэн и Рев.

— Где ты, Магдалена!

— Нет Магдалены! Нет! — провыл ветер из частиц. — Нет Магдалены! Нет! — прошептал хаос. — Нет Магдалены! Нет! — пронеслось эхом по комнате.

Мужчины застыли, не понимая что происходит. Они сжимали в руках оружие и переводили настороженные взгляды с опустевшей кровати на корчащегося в предсмертных судорогах Джулио.

— Нет Магдалены! Нет! — отскочило от стен. И безумец рассыпался пеплом.

— Есть Маруся! — радостно завопил хаос, возвращая меня в этот мир.

— Маруся! — кинулись ко мне два предателя. — Ты встала!

— А вы хотели, чтоб легла?! Навеки? — оскорбленно взревела я.

Слуги, пятясь, без напоминаний покинули супружескую спальню. Рев буквально за шиворот утащил за собой Тэиа со словами: «Пошли, нечего нарываться. Брат он тебе или не брат — прибьет щас и не вспомнит!»

— Не подходите! — вытянула я руки, останавливая временных супругов. Или уже не супругов?

Но что могло удержать двух обрадованных мужчин, увидевших меня живой? Только топор в лобешник или хаос. И как только их руки попытались сомкнуться вокруг меня, они прошли мимо, хватая пустоту.

Я оказалась у окна и спокойно сказала: