Джон Толкин - Хоббит, или Туда и обратно. Избранные произведения

«Hige sceal, fie heardra, heorte fre cenre,
mod sceal fie mare, fae me maegen lytlad».

«Духом владейте, доблестью укрепитесь,
сила иссякла — сердцем мужайтесь».

Merie sungen de muneches binnen Ily, da Cnut ching reu derby.
‘Rowed, cnites, noer the land and here we ther muneches saeng.

«Возносили молитвы к Марии монахи в ограде Эли,
Когда король Кнут грабил окрестные земли:
По водам явились воины в наши пределы,
Вот почему мы, монахи, возносим молитвы».

Торхтхельм
Чур меня! Отвечай —
не молчи! — кто идет?

Тидвальд
То-то, слышу, у Тотты стукают зубы.

Торхтхельм
Тида! Ты?
Ох, как тянется время
подле тел, павших
на поле брани;
сколь странно они застыли.
Стал я слушать,
и вот: вздохи ветра
словам подобны —
будто шепот умерших
в ушах у меня.

Тидвальд
А в глазах у тебя — то мертвяк,
то всякая нечисть.
Тьмущая тьма!
Потому как месяц за тучами.
Но сдается, вождя мы найдем
где-то здесь,
вот увидишь.

Чего ты?

Торхтхельм
Спаси, Господь! Опять!

Тидвальд
Ты этак, парень, спятишь,
себя пугая.
Помогай! Мне одному
ворочать несподручно
всех этих тучных,
длинных тож,
и тощих, и коротких.
А нечисть? Ты о ней
не поминай, не думай —
себе ж во вред. Все — бредни
преданий древних.
Ведь души эти, надо думать,
уже в аду или в раю.
И никаких волков —
а сколько было при
Водене! Но если
есть в Эссексе они —
те волки о двух ногах.
Вот! этого давай!
Опять ухает филин.
Фи! Это ж филин!

Торхтхельм
Филин — вестник.
То знаменье дурное.
Но меня пугают
не пустяки какие-то.
Пускай я глуп, но кто
в кромешной тьме,
средь смерти неприкрытой,
здесь не опешит, в поле?
Оно — как пекло нехристей:
тень мглистая,
владенья беспросветные,
где век ищи —
все тщетно.
Во тьме нам, Тида,
тело не найти.
О, где ж ты, господин,
седины головы,
как иней, ныне
склонил на камни?
И тело на постели жесткой
простер ты где?

Тидвальд
Эй, парень, не зевай!
Наш здоровей всех прочих.
Вот с этим помоги!
Эге, знакомый!
Неужто Вульфмар?
От друга и вождя,
готов поспорить,
он пал неподалеку.

Торхтхельм
Сын его сестры?
Гласят преданья:
в беде племянник с дядей
всегда стоят бок о бок.

Тидвальд
Да нет, не он.
Тот где-нибудь еще.
Сей из восточных саксов,
сын Вульфстана.
Недоброе то дело —
что не созрело жать.
Из малого возрос бы славный муж.

Торхтхельм
Помилуй, Боже, ведь мы погодки,
иль года на два он моложе был.

Тидвальд
А это Эльфнод —
лег с ним рядом.

Торхтхельм
Так и хотел он.
В деле, в играх
все были неразлучны,
и лучше, чем родня,
служили государю.

Тидвальд
Фонарь проклятый,
ничего не вижу.
Но, верно говорю,
его оберегая,
они погибли,
и где-то здесь он тож.
Уложим их рядком.

Торхтхельм
Да, храбрецы! Беда,
коли брадатые мужи
щит за плечо и мчатся
прочь из сечи
резвей косуль, и режет
рыжий нехристь
сынов их. Небо,
низринь огонь
и покарай тех трусов,
что бросили их гибнуть, бесчестя Англию.
Но есть же здесь и Эльфвин
едва брада пробилась,
но бой он принял.

Тидвальд
Да, Тотта, вот беда!
Подобный вождь
нам нужен: был он,
как новый меч
из старого железа,
как пламя, вспыльчивый
и прочный, словно сталь;
порой был строг,
но прям и откровенен,
как Оффа.

Торхтхельм
Оффе затыкали рот.
Он многим не по нраву.
Позволь им вождь —
и вовсе бы заткнули.
«Слетелись на совет
спесивые вороны,
куриные сердца», —
так он сказал в совете,
то сам я слышал.
И в песне говорится:
«Давши клятву
в медовом застолье,
наутро исполни
или, беспутный бражник,
выблюй что выпил».
Но вянут песни,
мир захирел.
Ах, как хотел бы я
здесь быть, а не в обозе
среди рабов ленивых
при кухне и обслуге.
Слушай, Тида,
ведь я, ей-Богу, больше
любил его, чем эрлы;
к тому ж безродный муж
не хуже, на поверку,
и даже тверже в деле,
чем господа,
что к Водену
свой род возводят.

Тидвальд
Зря, Тотта, не болтай!
Дай время, сам узнаешь
что на словах легко,
не таково на деле:
вкус железа,
укус клинка холодного
тебе еще придется
когда-нибудь отведать.
Храни тебя Господь!
А песни не помогут.
Когда крошится щит,
поди реши, что лучше,
стыд иль смерть…
Посмотрим, это кто?
Ну, пособи! Ах, чтоб его,
собачий потрох,
и здоров же, нехристь!

Торхтхельм
Не надо, Тида!
Свет погаси!
Он смотрит на меня
так зло и грозно!
Как Грендель под луной.
Я не могу…