Яцек Пекара - Прикосновение зла

– Как это, мастер инквизитор, освободить? – Бургомистр вытаращил глаза, а его поглаживающие бороду руки приобрели такую скорость, что я подумал, что ещё немного и волосы начнут летать в воздухе.

– Святой Официум руководствуется принципом справедливости, – сказал я торжественным тоном. – А в этом случае справедливым будет освобождение от вины и наказания невиновного человека.

– Яростный гнев Господа! – Вскричал напоминающий собаку советник, и капельки слюны из его рта полетели во все стороны. – Какой он там, мерзавец проклятый, невиновный. Сам признался, даже пальцем не пришлось погрозить.

– Это правда, это правда. – Бургомистр схватил запальчивого товарища за локоть, но было видно, что если он и не согласен с ним, то только в том, каким способом он высказал своё мнение, а не в самом этом мнении. – Страшно выпускать человека, который виновен в столь гнусном преступлении...

– Да и шум может подняться, – добавил елейным голосом второй советник. – Горожане у нас спокойные, но если их допечь, то и бунт поднять готовы. А кто заплатит за ущерб? Кто вернёт почтенным мещанам жизнь, а их дочерям, жёнам и сёстрам добродетель?

– Это правда, это правда, – снова добавил бургомистр. – Поверьте мне, дорогой мастер: для всех будет лучше, если Пляйса осудят и казнят. Город у нас тихий. Богобоязненный. Но пятнадцать лет назад было у нас здесь... – он сплюнул зубы, – что-то вроде...

– Бунт, по-человечески говоря, – добавил толстый советник. – А дело было так, что один дворянин убил трёх знатных горожан. В тот же день его схватили, и все были уверены, что он будет осуждён на смерть, как и следовало бы. Потому что у нас, знаете, с незапамятных времён есть привилегия, которая даёт нам право судить тех, кто совершил преступление на территории нашего города.

– Хоть бы он оказался и принцем крови, – добавил Бромберг.

– Судьи, однако, освободили преступника, руководствуясь не милосердием, а жадностью, ибо мы знаем, что им до краёв наполнили золотом кошельки, – закончил за товарища тощий советник.

– Беспорядки продолжались три дня. – Бургомистр уставился прямо на меня тяжёлым взглядом, как будто я был в ответе за это восстание пятнадцатилетней давности. – Было сожжено несколько домов, одна церковь...

– Склады у реки...

– А несправедливые судьи? Что с ними? – Спросил я.

– Поймали их и повесили...

– Куда там, повесили. Хьюго на куски разорвали, а потом его дочь и жену изнасиловали так, что обе с ума сошли.

– И кто же, наконец, усмирил бунтовщиков?

– Мы призвали на помощь отряды его светлости Рупрехта, князя Миттлхейма.

– И помогли?

Бургомистр невесело рассмеялся.

– Помогли. Но их помощь стоила нам столько, что, кто знает, не лучше ли было бы подождать, пока бунт сам по себе не угаснет.

– А солдаты принца оказались хуже самих мятежников. – Толстый советник покачал головой. – Боже, убереги нас на будущее от подобных спасителей.

– Святая правда, – согласился с ним бургомистр. – Итак, вы понимаете сами, мастер, что, наученные горьким опытом, мы готовы дуть на воду, лишь бы только Виттлих не испытал подобной катастрофы.

– Кроме того, мы уже обещали, что на ярмарке в день Святого Андрея Отравителя мы готовим казнь. Из многих окрестных городов съедутся люди, чтобы не пропустить такую оказию. Если мы отменим зрелище, вы знаете, на какое посмешище мы выставим город? – Первый советник уставился на меня таким взглядом, будто хотел просверлить меня насквозь.

– Да и палачу задаток дали, – зашептал второй советник.

– Это правда, это правда. Мы выставим себя как на позор, так и на убытки...

– Большим позором будет убить невиновного, – сказал я. – А счет за такой поступок вам выпишет Бог на небесах. И бьюсь об заклад, что он будет больше, чем задаток палачу.

– Да какой он невиновный! Ну, если бы он был невиновен, клянусь вам, провалиться мне на месте, сам бы его из камеры выпустил. – Бургомистр на этот раз уже не поглаживал бороду, а стукнул себя кулаками в грудь.

– Я говорю, что он невиновен! – Я нахмурился и повысил голос, потому что глупое упрямство отцов города начинало меня злить.

– Дражайший мастер, – залепетал советник, напоминающий скелет, – а кого, извините, волнует, какова истина? Люди здесь ищут не истины, а возмездия, божьей справедливости и зрелища. И вы всё это у них задумали отнять во имя чего-то, чего они и не смогут понять, и не захотят согласиться с этим.

– Смилуйтесь. – Толстяк молитвенно сложил руки. – Вы ещё человек молодой, горячий, всё вам кажется простым. Чёрное чёрным, белое белым, не так ли? А это не так, мастер. Поверьте мне, ибо я стар: всё серое. Только одно серое больше, а другое серое меньше...

– Лучше помалкивайте, если собираетесь нести подобную чушь, – сказал я резко. – Я вас, господа, не спрашиваю, как поступить, но как инквизитор отдаю приказ освободить Роберта Пляйса и снять с него обвинения, – я понизил голос, а потом обвёл взглядом всех троих. – Надеюсь, вы отдаёте себе отчёт, сколь ужасное наказание грозит за воспрепятствование служителю Святого Официума?

– Мир! Мир между христианами! – Закричал бургомистр громким голосом.

– Дорогой мастер, – снова зашептал худой, – если бы дело касалось только нас, мы бы с радостью с вами согласились. Но ведь речь идёт не о нас, а обо всём городе. Вы освободите Пляйса, и тут же начнётся бунт. Как Бог свят, начнётся! Одних братьев госпожи Эсмеральды семеро, и вы даже не представляете, сколько они найдут сторонников!

– Это правда, это правда. – Бургомистр уцепился за край моего камзола. – Уступите, мастер Маддердин, уступите. Дайте крутиться колесу справедливости.

Достоинством бывалого воина является умение ясно понимать, когда нужно уступить противнику, чтобы затем было легче поймать его в ловушку. Я решил попробовать этот трюк.

– Ладно, господа, – сказал я. – Пляйс останется в тюрьме, как вы этого хотите. Но, – я поднял палец – вашей задачей будет рассказать всем, что он был околдован и использован против своей воли могущественной ведьмой, что вы нашли в нём вины не больше, чем в хлебном ноже, которым злодей ударил друга в сердце. Через неделю-другую горожане сами придут просить освободить Пляйса. А вы тогда любезно согласитесь...

Бургомистр и советники переглянулись.

– Ну что ж, – неуверенно произнёс Бромберг. – Может, это и выход... Но если никакая делегация не придёт просить за Плейса, то я...

– Это ваша забота, чтобы она пришла, – решительно прервал я его.

– Вот как... – Бургомистр значительно посмотрел на меня. – Я понимаю, о чём вы.

– Но зрелище придётся отменить, – вмешался толстый советник. – И перед соседями опозоримся.

– А зачем его отменять? Сожжёте ведьму вместо невинного человека. Это даже лучше...