Ульяна Кузнецова - Между Тьмой и Ночью

Дерс старший угрюмо кивнул, и Рамарос продолжил:

— Так вот! Доблестным гвардейцам Мильда, молодые люди рассказывают печальную историю о том, что якобы они имеют честь служить на какой-то границе… плавно обойдя вопросы о том, где именно, или хотя бы на какой границе! И вроде как имеют увольнительные на некий, непродолжительный срок. Бумаг не предъявляли, сославшись на утерю оных. Если верить весьма сумбурному пересказу, молодые люди желали провести свой недолгий отпуск именно в Мильде, у родственников Маринеса… Для полноты истории: Нельда Маринес утверждает, что в Мильде у них нет никаких родственников. Даже дальних. Но это мелочи! Молодые люди, по дороге заплутали. Нарвались на целую ватагу разбойников, и в совершенно не равном бою, были жестоко избиты и ограблены до нитки, в самом прямом смысле этого выражения. Причем юный Дерс сражался, как бешеный койот Сарданских пустошей, за что и получил столь приметные шрамы, на память, от расстроенных разбойников. К слову… Я уточнял! Сам юный Дерс, держался скованно, производил впечатление весьма болезненное, и ограничивался лишь односложными подтверждениями, когда в запале вдохновения их требовал Маринес. Маринес же напротив, не смотря на высокий слог и столь замечательную фамилию, господам гвардейцам показался парнем совершенно свойским, веселым и компанейским. И болтал без умолку, в следствии чего, как я понимаю, и уклонился от неудобных вопросов так, что господа этого даже не заметили. Как итог, проникшись к нашим ребятам искренней симпатией и сочувствием, комендант Мильдского гарнизона выдал им два подотчетных мундира, как выяснилось за весьма приличную мзду, якобы взятую Маринесом взаймы, в Мильдском монетном доме, дабы привести себя в порядок и не навлечь на себя позор, оказавшись перед родственниками в столь непрезентабельном виде… — Вальтор снова отвлекся на вино, и посмаковав напиток, поморщился, — был я, и в том монетном доме. Не появлялись они там. Ах! Вспомнил! К слову о подтверждении личности! Нельда Маринес, по великому секрету рассказала, будто ее старшего брата вычеркнули из рода оттого, что тот основательно повредился рассудком. Якобы лет то ли восемь то ли десять назад, писал он домой часто и много, в каждом письме вдохновенно расписывая собственные подвиги в сражениях, с самыми настоящими тварями Тьмы, которые вроде как ежедневно, и неустанно атакуют их крепость, пытаясь прорваться в мир человеческий, с целью его полного уничтожения… Вам это часом не напоминает некую ложь, некоего ордена? — Рамарос насмешливо поднял бровь.

Арант, на вопрос не отреагировал, с каждым словом мрачнея все больше. Не дождавшись ответа Вальтор продолжил:

— Писал кстати не долго. Год. От силы полтора. Закончились эти письма тем, что наш герой, ссылаясь на необходимость увеличения результативности бесконечной войны за выживание всего человечества, выпросил у сестры две тысячи локтей серебряной нити, непременно освященной в храме Четверых, а у брата стрелы размером в два локтя и тоже всенепременно серебряной и освященной… Вот только доставлять все это просил не в крепость, в которой он якобы служит, а в какую-то горную деревушку, на задворках Ночной провинции. Названия она увы не помнит, и не вспомнит, так как господин Тредар, приняв решение исключить из рода старшего сына, в принудительном порядке изъял у всех домочадцев его письма и благополучно их уничтожил. Так что сию тайну, мы от Маринесов не узнаем. Вряд ли кто из них, даже под пытками сможет вспомнить название деревни пару раз услышанное десяток лет назад, но мои ребята, по горам все же гулять отправились… Это на случай если вы не найдете нашего героя в своих списках… Вы, кстати ищите, ищите… Мне, знаете ли тоже не терпится прояснить определенность, в этой безумно захватывающей истории!

Арант снова уткнулся в бумаги, жадно выискивая в строках рун, хоть одну знакомую фамилию. Отвлек его от этого занятия, вежливый стук в дверь. В кабинет, грациозно вплыла домработница Шильга, одним своим видом наполняя помещение уютом, и запахом запеченных куропаток. Дождавшись, когда она выйдет, оставив поздний ужин, Дерс старший коротко спросил:

— Это все?

— О! Господин главнокомандующий! Вы меня недооцениваете! — насмешливо потянул Рамарос, склонившись над горшочком, исходящим горячим паром, и взявшись за ложку, сообщил, — я две недели, загнанной лошадью мотался по всему Мильду! Со столькими людьми пообщался… Столько дам очаровал… столько вина выпил… стольких обогатил… а сколько из меня лести вылилось, на совершенно недостойные того уши… В общем, за весь прошедший год, всего этого было меньше! Я вам только начал повествование, об увлекательных приключениях, двух молодых лейтенантов, в славном городе Мильде! Но в настоящий момент я голоден! А вы заняты чтением!

Дерс старший угрюмо кивнул, и снова погрузился в изучение списков, а Вальтор, занявшись куропатками, не выдержал и четверти энтима тишины, заметив:

— Это я, между прочим вам рассказываю последовательно! Сам-то я имел счастье собирать, эту замечательную мозаику одного вечера, по крупицам! С разных сторон! Тщательно просеивая факты и домыслы, сквозь призму собственного сознания!

Арант отложил в сторону очередной просмотренный листок, и поднял глаза на Рамароса, но тот опять бессовестно увлекся куропатками, и вновь заговорил лишь спустя еще половину энтима, когда с ними было покончено:

— К вопросу о редком оружии! По заверениям гвардейцев, вооружены лейтенанты были, до безобразия схожим образом! По два клинка на поясе, в грубых, совершенно безыскусных ножнах, с костяными рукоятями, работы какого-нибудь деревенского подмастерья. Никаких изысков, исключительная функциональность. В ответ на любопытство гвардейцев, Маринес по секрету сообщил, что они и вовсе безоружны, так как их мечи присвоили все те же разбойники, а они с лейтенантом Дерсом, дабы формально соответствовать статусу воинов, в ближайшем встреченном ими поселении, несколько дней в поте лица трудились на местного кожевника. Ради получения завалявшихся у него никому не нужных ножен. После чего сами выточили рукояти. Из кости разумеется, потому что дерево, смотрелось бы убого, а для создания железных, они не смогли ни добыть материалов, ни получить доступа к кузне. А клинки у них отсутствуют. Якобы рукояти приклеены смолой к ножнам, и Маринес умоляет господ гвардейцев, не вгонять наших героев в краску, просьбами предъявить клинки! Однако, на предложения сердобольных гвардейцев, подыскать лейтенантам, для более презентабельного вида, какие-либо старые или хотя бы тренировочные мечи, Маринес громко обижается, чуть ли не до дуэли, мотивируя свое оскорбление тем, что сыну САМОГО! Блистательного генерала и наследнику династии владеющей крупнейшими мануфактурами Империи, уж лучше иметь странные рукояти, чем носить, то в чем любой дворовый мальчишка опознает убожество… вы знаете Арант, я всю эту историю слушал, в пересказе не слишком умного человека, крестьянского происхождения, и то она привела меня в неописуемый восторг! Будьте любезны, напомните мне, когда мы их найдем, попросить лейтенанта Маринеса, повторить ее в оригинале! Кстати, я не припоминаю, чтобы смиренный Мейхорн упоминал, о материале рукоятей легендарного клинка.