Ульяна Кузнецова - Между Тьмой и Ночью

Визг оборвался. Осторожно выдохнув, и усилием воли уняв, внезапно возникшую дрожь в руках, наследник Империи выпрямился, буквально обратившись в слух, устремив взгляд прямо перед собой, старательно пытаясь его не напрягать, как учил Ларс.

Справа, где-то на уровне головы послышался торопливый перестук когтей. Мгновенно отскочив, он наотмашь рубанул клинком снизу вверх, вдоль стены. Снова визг. Попал! Теперь еще раз и еще. И снова спиной к стене, сосредоточившись на звуках и движении…

Каждый удар собственного сердца казался через чур громким, а время растянулось на бесконечность. Еще три раза он только чудом успевал заметить приближающиеся тени харфов, уже простившись с жизнью, надеялся лишь отдать ее подороже, и совершенным потрясением для него оказался отход Тьмы.

Два десятка ударов сердца он непонимающе смотрел, как рассыпаются пеплом останки мертвых тварей, а после нервно усмехнувшись бездумно сел на развороченные и изрезанные шкуры. Просидев так еще немного, вдруг громко расхохотался и раскинув руки упал на спину, не переставая смеяться.

Он выжил! Сам! Они больше месяца твердили, что он не сможет убить и одного харфа! А он убил целых четверых! И одного мизаика! Сам!!!

Мельком взглянув на временную пластину, Кардо убедился, что проспать он успел не только четверть энтима, но и два часа сверху! Что ж, на этот раз Рико сам виноват! От полковника ему перепадет изрядно! Иртас счастливо улыбнулся своим мыслям, и отправился к полковнику.

— Я выжил! — с порога заявил он, сияя, как начищенная монета.

— Какой-то ты больно радостный… — подозрительно прищурившись, заметил Амаро, — а Дерс где?

— Не могу знать! — еще шире растянув улыбку, ответил Кардо, — меня он не соизволил об этом уведомить.

— То есть с харфами ты, вот сейчас, один справился? — на всякий случай уточнил Ларс.

— Совершенно верно! — радостно кивнул он, и добавил, — четверых убил! И одного мизаика!

— Это ты молодец, конечно… — задумчиво потянул Амаро, — а Дерса чем, так обидел, что он тебя бросить решил?

— Совершенно ничем! — не переставая улыбаться, ответил Иртас, — могу поклясться! Он два часа назад, заверил меня, что вернется через четверть энтима, и исчез без пояснения своих планов.

— Бедаааа… — покачал головой Амаро, и вдруг резко хлопнул ладонью по столу, — все! Хватит с меня ваших склок! К Маринесу перебирайся. Рано тебе еще одному сражаться… Твою ж кавалерию, надо было сразу так сделать.

Кардо и не подумал возражать. Сегодня он в полной мере осознал, что защищать человечество от тварей Тьмы самостоятельно еще не готов!

У Рико и в мыслях не было снова нарушать приказ полковника, и бросать во время Дрожи, пусть и неприятного лично, но все же соратника по оружию. Если точнее, то как раз мыслей, не было никаких. Просто в какой-то момент появилось уверенность, что он идет не туда. Не правильно. Он не должен быть здесь. Ему нужно и даже жизненно необходимо сейчас быть в совсем другом месте, с гладкими как стекло, зелеными стенами. И он точно знал как эти стены пахнут, хотя никогда раньше такого странного запаха не чувствовал.

— Дрожь? — разрушил видение чужой голос, но необходимость незамедлительно оказаться в том странном месте никуда не пропала.

— Нет, — ответил Рико, с трудом собирая мысли в связные слова, — мне… надо туда… Я на четверть энтима вас оставлю.

В конце-то концов, ничего с Кардо не случится, если он только прыгнет туда, посмотрит и вернется обратно. Ему это действительно нужно!

Мгновенно отыскав соответствующий запаху поток, Дерс младший нырнул в помещение с зелеными стенами.

Зелеными здесь были не только стены, правда в отличии от них — гладких, сплошных, без дверей, и каких-либо видимых стыков странного материала, пол и потолок, того же цвета, были разделены, ровными черными линиями на множество квадратов, три на три локтя каждый. В центре одного из таких квадратов и оказался Рико. Его окружали харфы. Их было очень много, но они не толпились, как у границы, не дрались, ничего не выискивали, просто спокойно стояли или лежали, обернув вокруг тела все три своих лапы, и каждый занимал только один из нарисованных квадратов. Однако все это не вызывало никакого удивления или любопытства. На душе было так легко, спокойно и уютно, что не хотелось думать совершенно ни о чем, только наслаждаться этим уютом и непоколебимой уверенностью, что все правильно. Все так, как и должно быть. Главное не выходить за границы своего квадрата. Его место здесь. И нигде более.

Сколько времени он так простоял он не знал. Время просто перестало иметь значение. В какой-то момент сквозь стену проскочило небольшое существо. Меньше локтя высотой. Оно было похоже на сморщенный шар с шестью маленькими, подвижными лапками, толстым хоботом, и узкими глазками прямо над ним. Оно деловито перебегало из квадрата в квадрат. Останавливалось. Из хобота на пол извергалась бесформенная куча серой массы, не пропорционально большой для такого маленького существа, а само оно торопливо семенило в следующий квадрат, чтобы выплюнуть еще одну, ничуть не меньшую серую кучку. Оставив по куче в каждом квадрате, оно деловито побежало дальше, сквозь противоположную стену.

Все это Рико отмечал лишь краем сознания, как бессмысленные картинки из скучной книги. Ему не было никакого дела до странного существа. Не возникало вопроса откуда оно пришло и куда отправилось. Не вызывали интереса и харфы в соседних квадратах. И даже серая бесформенная субстанция, наваленная прямо перед ним, оставляла лишь отстраненное чувство удовлетворенности. Все происходит так, как и должно происходить.

Стены сменили цвет на синий, хотя пол и потолок остались зелеными в клетку. Неуловимо изменился и общий аромат окружающего пространства. Пришло осознание того, что серое нечто перед ним — это еда, и ее нужно съесть.

Дерс младший уселся на пол, и равнодушно, зачерпнув ладонью горсть липкой массы, сунул ее в рот. Эта «еда» не имела ни вкуса, ни собственного запаха, но Рико добросовестно съел всю, предназначенную ему порцию, до последней капли. Благо к пальцам она липла сильнее, чем к гладкому полу. Подняться после чересчур плотного обеда, не хватало ни сил, ни желания, впрочем и необходимости в том не было. Границ своего квадрата он и сидя не нарушал. Как только последний харф слизал с пола остатки своей еды, стены вновь окрасились зеленым.

Рико еще очень долго так сидел, бездумно уставившись прямо перед собой. Еще несколько раз пробегал тот сморщенный шарик с хоботом и едой, и он как и все в этой огромной комнате, послушно ел, как только стены меняли цвет. Весь мир сжался до размеров его личного квадрата. И в этом мире не было ни суеты, ни мыслей, ни прошлого, ни будущего. Все было правильно, закономерно и однообразно, пока однообразность не разрушил на мелкие осколки, удивленный возглас: