Максим Бондарчук - Научиться любить [СИ]

Гирм ехидно улыбнулся, наблюдая за тем, какой страх испытывают орки при упоминании Горла. Авторитет того являлся непоколебимым, но все еще не столь прочным, чтобы можно было перенять на свою сторону большинство орков и отомстить Шахгару за Гиля. Однако сама ситуация была довольно красноречивой и Гирм решил воспользоваться ею по своему усмотрению.

— Хорошо, — фыркнул орк. — Но только в моем присутствии.

«Ладно», — подумал гвардеец. Это был единственный шанс, когда он мог встретиться с королем.

Они направились в самую глубь очень плотно обставленной деревушки, где жили не только рабы, но и простые крестьяне. Те работали на полях и снабжали провизией орочьи гарнизоны по всей долине. Обогнув несколько дворов, они уперлись в еще одну изгородь, за которой находились два здоровенных орка-стражника.

— Впустите его, — прорычал главный и тут же обратился к Гирму, — я буду стоять за дверями. Если вздумаешь что-нибудь такое, я мигом отрублю тебе голову, даже глазом не успеешь моргнуть.

Угроза орка была ощутимой, как будто сам воздух вокруг него наэлектризовался. Дверь распахнулась. В ноздри гвардейцу ударил приятный аромат свежесваренного бульона. Он переступил порог.

Дверь захлопнулась. Орк встал к единственному оконцу в доме, через которое начал наблюдать за Троем, находящимся в маленькой комнате.

Тюремная камера короля оказалась не такой, какой себе представлял Гирм. Она не походила на царские палаты, вокруг постоянно кружили охранники, но Трой все же имел относительную свободу, которую ему предоставил Шахгар. В комнате находились небольшая жесткая кровать и шкафчик, а так же камин, в котором Трой готовил себе еду. Пара стульев и стол. Вот и все. Королевский тронный зал теперь был для Троя лишь воспоминанием. Его руки огрубели и стали жилистыми, кожа сморщилась, а все тело стало похоже на вытянутого богомола.

Увидев, кто к нему пришел, Трой нисколько не удивился, лишь бросил презрительный взгляд на своего бывшего гвардейца, клявшегося когда-то ему в верности до гробовой доски.

— Я пришел поговорить, — начал было Гирм, но вскоре замолчал, потому как за дверями послышался шум.

Трой был совершенно спокоен… ну или делал такой вид, чтобы не давать повода для насмешек со стороны гвардейца. Отхлебнув из котелка немного супа, он повернулся к Гирму.

— О чем же? Раньше ты не был так разговорчив.

— Не стоит огрызаться, Трой. Времена изменились…

— И ты вместе с ними?

— Что поделать? Выживает тот, кто успевает подстроиться под новые условия. Я могу понять тебя, Трой. Ты оскорблен, унижен. Ты потерял все, что было тебе дорого. Твое королевство наводнили орки, твоя власть уплыла из твоих же рук, а дочь… твоя прекрасная Лориэль неизвестно где и жива ли вообще.

— Не говори так, — грубо ответил Трой. — Ты не знаешь, что я сейчас чувствую.

— Мне и не надо копаться в твоих мозгах, чтобы понять это. Ты хочешь мести, потому как тебя обманули. Шахгар и его обещания оказались пустышкой, блефом, которые прикрыли истинные намерения орков. И вот теперь ты тут, взаперти, вкалываешь как чернь на будущую империю орков и не можешь смириться с тем, что повелся на уговоры, как мальчишка.

— Не сделай я этого, то ни меня, ни тебя в живых сейчас бы не было, — ответил король.

— Очень может быть, но ты выбрал меньшее из зол, которое оказалось далеко не самым приятным из предложенного выбора.

Наступило молчание.

Трой больше не хотел ничего обсуждать. Его уже много времени мучила совесть за то, как он поступил со своим домом, со своей дочерью. Он не забывал ее. Никогда. Ни на одну минуту не мог забыть свою прекрасную Лориэль, отдавшую себя оркам, чтобы те не сожгли ее дом дотла.

— Ты пришел только ради этого? — спросил Трой. — Чтобы унизить старого короля и распороть едва зажившую рану?

— Нет, — ответил Гирм, все еще оглядываясь назад на дверь, где находился орк. — У меня есть к тебе одно предложение.

Гвардеец подошел к столу, за которым сидел Трой. Опустившись на стул сел напротив, наклонился и прошептал:

— Горл хочет с тобой встретиться и кое-что обсудить.

— Что? Зачем ему это надо?

— Он все расскажет тебе при встрече. Ты просто должен будешь его выслушать и принять решение. Могу сказать лишь одно, что он хочет тебе помочь.

— Это как же?

— Не знаю, но настроен он решительно.

— Время вышло, — сказал главный из охранников, вошедший в дом. Тут же вышвырнул гвардейца за пределы поселения. Упав лицом в грязь возле ворот, Гирм услышал, как громко засмеялись орки. Встав, он плюнул в их сторону и побрел обратной дорогой.

Задача его была выполнена. Теперь от него отстанут. Но несмотря на это, он почему-то не ощущал радости.

Следующим вечером он встретился с Маликом в казармах. Тот ждал его там, взгромоздившись в самом дальнем углу на стул. Пил уже третью кружку местного эля, пока Гирм занимался своим привычным делом, то есть сексом с приметными и аппетитными женщинами. Спустя два часа Гирм вышел из своей комнаты. Он тяжело дышал, но улыбка удовлетворения не сходила с его лица еще несколько минут, пока он не увидел сидящего в углу орка.

— Я сказал ему все, что требовалось.

— Его реакция?

— Он не поверил ни моим словам, ни добрым намерениям твоего отца. Трой не дурак, но и его можно обмануть.

— И как ты себе это представляешь?

— Не знаю, — ответил Гирм, отхлебывая холодного эля. — Это уже твои проблемы. Свою задачу я выполнил.

— Нет, — громко ответил Малик. — Это не только моя проблема, но и твоя. Ты жив лишь потому, что это дело непосредственным образом касается нас обоих. Так что не думай, что передав Трою несколько слов, ты так просто уйдешь в тень.

В горле гвардейца в миг все пересохло. Видя прямой и холодный взгляд громадного орка, способного в один удар раскрошить ему череп, решил промолчать.

Малик поднялся и вышел на улицу. Вернувшись к отцу, рассказал все до последнего слова.

Горл внимательно выслушал его.

— Трой хочет мести, как и я, — сказал он. — В этом мы с ним похожи. Он сделает все, чтобы взять реванш. Чтобы отомстить каждому, кто так или иначе поспособствовал уничтожению его власти в этих местах. Нет, он согласится с нами. Я уверен в этом. Люди всегда хотят вернуть то, что когда-то принадлежало им. Это чувство неистребимо в них, поэтому будем откровенны друг перед другом.

— А если он струсит, отец?

Горл посмотрел на своего сына.

— А что ему осталось терять? Его жизнь уже закончилась, просто он этого еще сам не понял. Но шанс все вернуть, опять стать королем и править до самой смерти является для него тем единственным, что еще заставляет его дышать. Мы просто сыграем на его желаниях, а потом выбросим как ненужную вещь.