Максим Бондарчук - Научиться любить [СИ]

Он говорил еще долго. После разговора вышел из своего шатра. На улице его ждала охрана, дабы сопроводить в шахты, где в это время кипела работа. Горл прибыл туда немного позже намеченного, но все-таки успел застать короля с киркой в руках. Это немало его позабавило. Он сразу отметил, как сильно изменились приоритеты короля, стоило ему начать работать самому, а не заставлять других.

Охранники забрали Троя и отвели в дом дровосека, из которого с приходом орков были изгнаны все жильцы.

Горл сел за стол и приказал охране выйти. По сравнению с ним, Трой был невысок и почти истощен. Но он держался так, будто все еще был полноправным владыкой всех этих земель, а утрата власти лишь временным недоразумением.

— Твоя шавка вчера прибегала ко мне, — сказал Трой.

— Ах, он, — засмеялся Горл, — мне пришлось попросить твоего гвардейца об этом одолжении, чтобы не привлекать лишнего внимания. К твоей чести скажу, что моя охрана окунула его в жижу, как только он вышел из твоего дома.

— Мне плевать на него, — Трой сел на стул и стал жадно глотать разложенную орком еду.

— Такова судьба всех предателей. Их никто не любит, ни мы, ни вы. Предателями только пользуются, а потом выбрасывают за ненадобностью. Поэтому, если ты считаешь, будто я испытываю удовольствие от общения с ними, то спешу тебя разочаровать.

— А со мной? — спросил Трой. — Со мной ты испытываешь удовольствие от общения?

— Нас кое-что объединяет, Трой. Одно очень древнее чувство… Месть! Мы оба жаждем ее. Ты за свое королевство, я же за смерть сына. У нас общий враг. А ты ведь знаешь поговорку: «Враг моего врага — мой друг»?

— К чему ты клонишь? — осторожно спросил Трой.

— Я предлагаю тебе маленький союз, человек. Взаимовыгодный. Союз, из которого каждый из нас получит то, что хочет. Ты вновь станешь королем своих земель, а я смогу уничтожить убийцу своего сына.

— Ты лжешь, орк. Я чувствую, как ты пытаешься обвести меня вокруг пальца.

— Не спеши с выводами, — ответил Горл. — Ты не все услышал. Я знаю, что в королевстве есть еще много преданных тебе людей. Они готовы за тебя сражаться. Обитают на севере города, потому как наши патрули еще не успели туда добраться. Тебе лишь нужно выбраться отсюда и организовать восстание. Подумай, Шахгар далеко, основная часть орков разбрелась по землям в поисках добычи, в гарнизонах осталась лишь небольшая часть, которая не сможет оказаться достойного сопротивления, если в пример тебе восстанут и другие рабы.

— У нас нет оружия, люди сломлены, все бояться расправ. Только сумасшедший захочет броситься на вооруженного орка с голыми руками.

Горл немного помолчал. Откинулся на спинку стула.

— Это оставь мне. Когда все начнется, у тебя будет столько оружия, сколько ты пожелаешь.

— Я не верю тебе.

Орк усмехнулся. Малик был прав, говоря о том, что короля будет сложно обвести вкруг пальца. Но Горл чувствовал, как тот заколебался. Нужно было еще немного надавить.

— Тебе придется поверить в это. Не подумай, что без тебя я не смогу осуществить задуманное, просто на это потребуется немного больше времени. При таком раскладе ты останешься ни с чем.

— Какая выгода для тебя? Никогда не поверю, что ты помогаешь человеку, чтобы отомстить собственному вождю.

— Он не мой вождь, — сухо ответил Горл. — Мой вождь Варгунг остался в пустыне. Он отец Шахгара, а этой сволочи никогда не достичь той власти, которой обладал Варгунг. Я подчиняюсь Шахгару лишь потому, что такова была воля его отца, отправившего нас на поиски нового дома. Но после смерти моего сына все кардинально изменилось.

— Все равно я тебе не доверяю, — сказал Трой.

— Я дам тебе время подумать над моими словами.

— А если ничего не получится?

— Ты все равно умрешь. В шахте ли с киркой, с мечом ли в бою… Выбор за тобой.

Горл встал из-за стола и покинул помещение. Кивнул охранникам, давая условный знак тем забрать Троя обратно в шахту.

Наживка была заброшена. Теперь оставалось ждать первой поклевки. Горл чувствовал, что его слова оставили неизгладимый след внутри Троя, а это значит, что в скором времени сомнениям того наступит конец. Горл услышит заветное согласие. И эти слова станут началом конца жизни бывшего короля.

Старейшина возвращался к замку в приподнятом настроении.

Скоро. Очень скоро он отомстит Шахгару за смерть Гиля.

Рисовал то, как принявший титул вождя Горл стоит на эшафоте, как закидывает над головой Шахгара топор, как сносит тому голову… Кровь. Хохот. Он сделал это! Он победил!

Горл засмеялся в голос. Шедшие рядом с ним охранники переглянулись, не понимая причин столь громкого смеха.

Скоро. Все должно произойти очень скоро.

— Ты уверен в этом, отец? Ведь все может пойти совершенно иначе. Он же человек, он может повести себя, как угодно, но только не так как надо. Разве нельзя обойтись в этом деле без его? Это бы придало нам больше уверенности.

— Абсолютно, сын. Трой уничтожит свою империю собственными руками и ими же подпишет себе смертный приговор. А мы? А мы получим все. Власть, деньги, рабов и королевство, которому нет, нету и не будет никогда равных.

События, которые произошли в лагере взбудоражили всех орков. Никто не остался равнодушным. Любое упоминание о поединке Варгунга со своим сыном тут же вызывало бурю обсуждений, доходивших иной раз и до оружия. Совет молчал. Они пока не знали, как реагировать на смерть вождя. С одной стороны, с точки зрения законов и обычаев все было сделано правильно, с другой же — был убит вождь. Убит прямо у них на глазах и без соблюдений формальностей поединка, его организации и подготовки, которая должна была сопровождать «смену власти».

Шахгар сделал то, что от него втайне ждали очень и очень многие. Варгунг хоть и был старым приверженцем традиций и многовековых устоев, но его жизнь уже давно осталась позади времени, неумолимо бегущего вперед. Орки остановились в своем пути и в своем развитии. Остались сидеть в пустыне, когда за берегами Кри их ждали пышные и плодородные поля Тройтистских долин. Недовольство копилось, но открытого выступления никто не проявлял, все боялись. Этим страхом Варгунг пользовался, управляя им, как настоящий мастер.

Сегодня, спустя несколько дней, в лагере продолжали вспыхивать конфликты между старыми и дикими орками. Ни Шахгар, ни кто-то из совета даже не пытался успокоить их, прекрасно понимая, что любая попытка примирить стороны после столь кровавого убийства может породить череду не менее страшных и кровопролитных поединков, которые никому не были нужны.

Наконец, по прошествии нескольких дней, все начало постепенно сходить на нет. Старейшины стали выходить к соплеменникам и каждый из них, понимая суть произошедшего и те последствия, грозящие всему клану в будущем, признавали право Шахгара на власть и титул вождя орков. Не сразу, но орки начали принимать действительность. Все они ясно понимали грозящую гибель междоусобной войны, если кто-то из них откажется видеть в Шахгаре полноправного владыку этих земель. Сопротивлялись лишь дикие. Собравшись всей своей небольшой группой, они вышли к шатру, где все это время жил орк с женой. Окружили его и потребовали выйти, дабы раз и навсегда решить вопрос их существования в этом лагере.