Максим Бондарчук - Научиться любить [СИ]

Шахгар выбрался наружу во всем обмундировании. От былых ран не осталось и следа, он пылал огнем и силой, которую признавали даже дикие, чей рост и мощь иногда превосходила простую орочью.

— Варгунг принял нас в свой клан, — начал один из них. — Теперь его нет, а значит нет и тех обещаний, по которым нам даровалось право жить и воевать плечом к плечу вместе с остальными.

Шахгар слушал его очень внимательно. Группа диких была немногочисленна. По большей части ее составляли женщины, старики и дети, едва способные держать в руках грозное оружие. Из воинов было лишь несколько мужчин, которые вряд ли смогли хоть как-то оказать сопротивление Шахгару, на случай внезапной агрессии с их стороны.

— Что ты сделаешь с нами, Шахгар? Изгонишь нас обратно в пустыню, либо даруешь право жить и плодиться рядом с твоими соплеменниками?

Вопрос был прямым. Он не подразумевал каких-либо иных ответов, кроме как «да» или «нет». Дикие были сильны, хотя и немногочисленны, однако память о том, как их вождь и предводитель Марг был готов убить его, а затем и девушку, все еще больной раной кровоточила внутри молодого вождя. Что делать? Изгнать? Пусть умирают? Все равно дикие давным-давно отреклись от них, как и его отец отрекся от него перед самой смертью. Но что это даст кроме простого удовлетворения? Дикие выросли в этих бесконечных просторах ненасытной Ранкар, она воспитала их, вскормила и сделала сильнее, чем кого-либо из соплеменников Шахгара. Быть может и сейчас она спасет диких, а потом, когда пройдет время и ему самому потребуется их помощь, они ответят отказом, вспомнив сегодняшнее решение?

Нет. Он не мог так поступить. Судьба слишком часто преподносит несчастья, когда единственным выходом может быть лишь помощь далекого друга.

Шахгар прошел вперед, засунул топор за пояс в знак примирения и остановился почти в шаге от дикого.

— Оставайся, орк. Пустыня слишком долго мучила вас. Я не хочу, чтобы вновь прошли через это.

Раздался клич радости.

— Ты принял верное решение, вождь, — добавил один из них, стоявший неподалеку.

И Шахгар сам это понимал. Он хотел объединить соплеменников и диких под одним знаменем, с их помощью создать единую и мощную армию, а еще и империю, страх перед которой будет вынуждать ее противников платить дань, дабы она не вторглась в их королевства. Варгунг мечтал об этом всю свою жизнь, но был слаб и слишком нерешителен, чтобы начать изменения привычного уклада жизни орков. Традиции, какими бы они не были правильными, какие цели и правила не преследовали, они сейчас были помехой на том пути, в конце которого была победа над всем, чего так долго орки были лишены.

— Мы будем жить вместе и разом обустроим наш новый дом.

— Ты не планируешь оставаться здесь, владыка? — спросил дикий, шедший за орком по пути к его шатру.

— Нет.

Они вошли в него. Внутри было тепло и приятно. Девушка сидела возле костра и жарила мясо. Увидав ее, дикий орк был готов разразиться проклятиями и наброситься на нее, но грозным взглядом Шахгар остановил его.

— Она теперь часть нашего общего дома.

— Она человек! — прорычал дикий.

Лориэль слышала их разговор, иногда срывающийся на крик. Но ее уже не трогало такое отношение к себе со стороны орков. Привыкла…

— Не забывайся, она еще и моя жена.

— Варгунг говорил, что ты обещал избавиться от нее, когда дела пойдут на лад.

— Варгунг мертв. Теперь я здесь вождь и я только что принял тебя и твоих соплеменников в нашу семью. Не заставляй меня пожалеть о принятом решении.

После этого дикий замолчал. Присутствие человека, особенно женщины в шатре у вождя, приводило дикого в ярость, которую он не мог, да и не хотел скрывать. Фыркнув себе под нос, он вышел обратно на улицу и больше уже не появлялся.

Девушка осталась сидеть на своем месте. Теперь она была полностью спокойна за свою жизнь. Сшив себе одежду из висевших шкур, она, наконец, смогла немного приодеться. Это было совсем не то, к чему она привыкла. Совсем не те платья и белье, все было просто, едва ли красиво, но очень удобно. Держась одной рукой за свадебный браслет, она тихонько переворачивала нарезанные собственноручно куски мяса и краем глаза наблюдала, как Шахгар, выглянув на мгновение из шатра, вскоре вернулся и сел рядом с ней.

— Они недовольны? — спросила она.

— Они всегда недовольны. В этом проблема орков. Мы довольствуемся малым, умеем извлекать из этого всю возможную пользу, но когда дело касается таких вещей, как люди, общий язык нам порой приходится находить во время поединков.

— Значит я вещь?

— Ты человек, Лориэль. Женщина. Одного этого уже достаточно, чтобы все проблемы мира рухнули мне на голову.

— Можно задать тебе вопрос?

— Да, — сухо ответил Шахгар.

— Ты на самом деле желал избавиться от меня, до этого решив все свои дела?

Такого вопроса Шахгар не ожидал. Выдержав паузу, он вскоре как ни в чем не бывало продолжил жевать еще не дожарившийся кусочек мяса.

— Значит да?

— Ты хочешь, чтобы я тебе ответил, как у вас говорится: «честно»?

Лориэль кивнула головой.

— Да, планировал. И по правде говоря, мог это сделать уже очень давно. Еще тогда, когда мы шли из замка в пустыню, в том самом лесу, в котором ты подползла ко мне моля и прося накормить тебя. Это было бы проще всего. Кто бы стал тебя искать? Прошло бы время, в замке все как-нибудь бы решилось, а потом я смог бы взять власть полностью, избавившись от оставшихся людей.

Слова орка напугали девушку. Она замолкла и перестала смотреть на сидящего возле нее Шахгара. Тот рассмеялся. Так непривычно и искренне, что страх еще сильнее овладел Лориэль.

— Тебе страшно. Я вижу. Не бойся. Все слишком изменилось с того момента. Я изменился. Ты изменилась. Мы стали другими. Лежа тогда в пустыне и глядя на замахнувшегося Марга, мне пришлось понять очень многое, что до этого момента было для меня лишь мелочью. Клопами, на которых я едва обращал внимание. А после того, как ты спасла меня… это в корне изменило мое отношение к вам.

— Значит, ты больше не хочешь убить меня?

— Дело не в желании убивать, Лориэль. Кровожадными нас сделала природа. Ранкар усилила эти чувства, а воспитание лишь усугубило. Меня воспитывали, что люди — это первый враг, которого орк должен убить. И клянусь Барруком, первое время я хотел это с тобой совершить. Но ты доказала, что можешь быть сильнее. Мало какому человеку удавалось выжить в таких условиях столько времени. Тем более ты спасла меня. Как, по-твоему, я теперь должен относиться ко всему этому? Весь мой мир разрушился в тот миг, когда человек спас меня, орка. Спас, не потому что захотел какой-то выгоды или сделать своим рабом, а потому что он был для нее небезразличен. Как, впрочем, и она для него.