Татьяна Дмитренко - Право на месть

Начинать визит в столицу с неприятностей со стражей вряд ли разумно, а уж выяснять отношения с обитателями трущоб, из числа озабоченных чистотой рядов, и вовсе опасно.

Общеизвестно, что продать драконью чешую удастся только здесь, в южной столице империи. Эльфам её можно продать, точнее, можно попытаться продать. Но никто не гарантирует сохранность головы опрометчивому продавцу, ибо перворождённые крайне подозрительны, исполнены непреходящего презрения к «человечкам». Стоит ли упоминания тот факт, что об их мстительности ходят легенды? Эльфы памятливы, злопамятны - так будет точнее. А уж логика их настолько извращена с точки зрения людей, что дешевле, да и безопаснее с ними дела не иметь. Конечно, всё сказанное не относится к старому другу и побратиму. Да только где он ныне? Узы крови пришлось рвать практически по живому, еле выжила. Но не могла я подставить побратима под злобную магию ревнителей Творца-Вседержителя. И хотя эльфы все поголовно маги, от заговоренной должным образом стрелы магия не спасет даже перворождённого. Особенно, если выстрелить в спину.

Эх, золотоглазый друг мой, где ты теперь? Кто из врагов или друзей всё ещё помнит тебя, благородный Орассэ?

Полдень, глубокий низкий звук колокола храма Творца-Вседержителя. И крепостная стена, подпираемая собственной спиной уже вторую стражу.

Весна.

Южные города пахнут особенно.

Сколько я помню, Тирана благоухает мимозой утром и жареной рыбой по вечерам, хриплые баритоны рыбаков, латающих сети, мелодичный смех женщин, нежный горловой смех уроженок Юга... Освещённые окна домов, двери таверн, распахнутые прямо в звенящую цикадами ночь, звуки мандолин и гитар. Ах, эти страстные тамтамы! Низенькие заборы из камня, нагревшегося за день... Знакомые и неизвестные цветочные запахи... О, южная ночь, эта память тела, загадочным образом исчезающая в дневном свете, и весьма услужливо подсказывающая дорожку к женскому сердцу ночью. Страсть тела, послушного, как воск, и остывающие головешки к утру - горе деве, принявшей рокот крови за сказочную любовь. Ещё двенадцать лет назад здесь играла и бурлила, свиваясь водоворотом, моя собственная жизнь - жизнь молодой, не очень красивой ведьмы с редкостным даром. Эта жизнь канула, как морской окунь, в пучину лет, свилась прочитанным свитком, целым в середине и оборванным по краям.

До сих пор просыпаюсь от собственного крика, всё ещё рвусь из цепких рук имперского правосудия. А потом до утра сижу у окна или камина, отпаиваясь отварами трав, успокаивая медитациями сердце и душу. Тяжело вспоминать восшествие на престол императора Фабиана, смерть учителей и подруг, чья единственная вина состояла в колдовском даре редкой силы.

Ведуны, предавшие свою силу и ставшие монахами, последователями учения нового святого учителя, канонизированного впоследствии в бога, почему-то триединого, именуемого теперь Творцом-Вседержителем.

И костры, костры... Пытки, смрад от сжигаемых тел, а иногда и живых людей. И нелюдей - тоже.

Надо вставать, женщина криво улыбнулась с закрытыми глазами, нет смысла до ночи сидеть у стены. Варум уже трижды напомнил о себе, кстати, он явно успел перекусить чем-то мясным. Скорее всего, стащил кусочек ветчины с прилавка, мордочка тонко благоухает копчёностями. Редкий среди волшебников и невозможный для прочих тварей дар - перемещаться тенями - заметно облегчал зверьку жизнь, Варум всегда найдёт себе пропитание, да и ей, что уж стесняться, перепадало из его добычи. Брента тихонько рассмеялась, вспоминая приключения маленького воришки. Но надо отдать ему должное - много он не крал, пластинку-другую балыка или ломтик сыру для хозяйки.

Здесь, в Тиране, у неё никого и ничего нет, корни давно обрублены. Не исключено, что и работы здесь не будет, ведь служанок или кухарок рыбаки-простолюдины не держат, в дворянскую же часть города лучше не соваться... до тех пор, пока она точно не разберётся в сложностях здешней жизни.

Следует помнить, что в нынешнем облике она может рассчитывать только на участь служанки низкого ранга, в лучшем случае старухе доверят убирать комнаты слуг или ворочать навоз в конюшнях. Дознаватели-монахи её не обнаружат. Но может ли быть, что за годы, минувшие с конца войны, имперские маги сотворили нечто… скажем, амулет распознавания стихийниц. Могли? Беглая улыбка пошевелила губы, а вот это вряд ли, обуздать стихии не удавалось никому, в том числе их великолепному магичеству Норту тен Ноор - главе ордена Решающих. И не удастся, пока существует мир и уж это - чистая правда. Брента хмыкнула: конечно, маги уверены в обратном и добрую сотню лет бьются над амулетами обуздания стихий, а заодно и стихийниц.

Нынешнему главе Ковена почти удалось меня достать двенадцать лет назад! И воспользовался он не амулетом, а услугами предателя. Но «почти» не значит «удалось». Предатель давно истлел без погребения, а его магичество теперь глава Ковена, ну как же - победитель и убийца едва ли не последней стихийной ведьмы! Без малого двенадцать лет прожито в глухомани и холоде, женщина невольно поёжилась - середина зимы страшное время для жителей Северной Марки.

Лютые стоят морозы, кажется, что мерзнут даже зубы, страшно рассказывать изнеженным южанам, что плевок долетает до земли льдинкой. Лисы и рыси приходят к человеческому жилью не на охоту, а согреться близ очагов. Да, ей тогда несказанно повезло, старая Анели нашла её еле живую на исходе осени, в редком подлеске на краю болота. Все силы тогда ушли на последний рывок к свободе - спасибо северному ветру. Старая знахарка с трудом дотащила беспомощную ведьму до уединённой лесной хижины. И выхаживала почти полгода. Именно тогда старуха нарекла её Брентой, северным именем, надо же как-то звать странную находку...

Память стиснула сердце мохнатой лапой, высекая слёзы из-под век.

Добрейшую старую Анели не вернёшь, как не вернёшь и жителей деревни. Надо жить дальше. Не было её в деревне, когда неведомая тварь, а может и сила разрушила дома, в кашу перемолола людей, в клочки разорвала животных. Тамошнему князю дела не было до мелкой деревушки. Подохли? Так Единый дал, Единый же и взял их никчемные жизни...

Назваться знахаркой в столице немыслимо, травницей - и того хуже, нынче для лекарской практики требуется лицензия ордена Решающих. Строго говоря, лечить по маленькой жителей Тираны можно, но очень и очень обдуманно. Большой неосторожностью будет с её стороны заявить о себе, как о травнице, его магичество вряд ли забыл, что тела «убиенной» последней стихийницы так и не нашли. А раз не нашли, то возможно, тело где-то бродит, дышит и невозбранно беседует со стихиями, а значит, оное тело можно найти. Что ж, пусть ищет, найдет ли?