Гэв Торп - Время Легенд: История Раскола

Рыцарь Каледриана быстро оправился, отразив поднятой рукой следующий удар князя, прежде чем толкнуть каледорца на стол. Через мгновение меч рыцаря оказался в его руке.

Воцарилось замешательство. Пока Батинаир пригнулся, задыхаясь под телом Элодира, в сводчатом проходе позади Малекита появились фигуры одетых в черные доспехи рыцарей Анлека. Жрецы и князья, которые бежали к арке, поскользнулись и столкнулись друг с другом из-за спешки, что остановило их полет. Рыцари в руках держали окровавленные клинки и продвигались вперед со зловещей целью.

Тиринор набросился на воина, противостоящего его кузену, пригибая его к земле. Рыцарь замахнулся бронированным кулаком, оглушив ударом Тиринора. Он отшатнулся назад, в глазах мельтешило, пока рыцарь поднялся на ноги и навис над Каледрианом. За своим кузеном он видел мага, Тириола, сбитого на землю бронированным кулаком, в то время как другие князья пытались вырвать оружие у рыцарей наггароти.

Малекит медленно шел через схватку, пока его рыцари вырезали и крушили князей вокруг него, не отрывая глаз от священного пламени в центре зала. Крики и вой эхом отдавались от стен. Тиринор с трудом бросился на ближайшего рыцаря, схватив держащую меч руку, пытаясь вырвать оружие.

Локтем рыцарь ударил Тиринора в подбородок, отталкивая. Отвлекающий маневр дал Каледриану время прийти в себя, удерживая стул перед собой в качестве щита. Рыцарский меч превратил стул в ливень осколков, Каледриан от удара отлетел назад.

Из свалки в сторону Малекита побежал Харадрин с занесенным над головой захваченным мечом. С презрительной усмешкой князь Нагарита шагнул в сторону от дикого замаха Харадрина и вонзил свой собственный меч в живот Харадрина. На мгновение он замер, князья смотрели прямо в глаза друг другу, пока с губ Харадрина не закапала кровь, и он рухнул на пол.

Малекит выронил меч из своих пальцев вместе с телом, вместо того чтобы высвободить его, и продолжил свой путь к священному пламени.

— Азуриан не примет тебя! — воскликнул Миандерин, падая на колени перед Малекитом, сжимая в мольбе руки. — Ты пролил кровь в его священном храме! Мы не наложили нужных чар, чтобы защитить тебя от пламени. Ты не можешь сделать это!

— Что? — сплюнул князь. — Я наследник Аэнариона. Мне не нужны ваши чары, чтобы защититься!

Миандерин схватил Малекита за руку, но князь выдернул свои пальцы из твердой хватки.

— Я больше не слушаю возражений жрецов! — сказал Малекит и пинком отбросил Миандерина в сторону.

Поскольку Тиринор снова сделал выпад, рыцарь повернулся, замахиваясь мечом. Кончик клинка скользнул по груди и руке Тиринора, разбрызгивая кровь. Вскрикнув, раненый Тиринор упал на землю, прижав здоровую руку к поврежденной конечности. Сквозь туман боли он увидел, как Каледриан схватил рыцаря сзади, обхватив рукой за горло.

Рыцарь выворачивался, но не мог сдвинуть каледорского принца. Тиринор попытался встать, но ноги его подкосились, и он резко упал назад на каменные плиты. Другой рукой Каледриан вырывал меч из хватки рыцаря, и оружие загремело по полу.

Сзади кузена Тиринора внезапно надвинулась тень. Он попытался выкрикнуть предупреждение, но было слишком поздно.

Кровь забила фонтаном, так как другой рыцарь отделил голову Каледриана от его тела одним взмахом своего меча. Первый рыцарь подхватил свое оружие и повернулся у Тиринору.

Не в силах защитить себя, он откатился от удара, оставляя кровь, крик боли сорвался с его губ. Он нырнул под стол, который через мгновение задрожал от удара. Между бронированными ногами Тиринор мельком увидел на земле окровавленные тела. Завороженный бойней, он поднял глаза и увидел Малекита.

Протянув руки ладонями вверх в мольбе, князь наггароти шагнул вперед и ступил в пламя.

На мгновение тишина и неподвижность охватили святилище, и каждая пара глаз обратилась к священному огню. Пламя Азуриана пылало бледнее и бледнее, из темно-синего превращаясь в ослепительно-белое. В его центре можно было заметить силуэт Малекита, все еще протягивающего свои руки.

Тиринор услышал монотонный грохот, подобный грому, который вернулся более свирепым. Пол под ним задрожал, и клубы пыли посыпались вниз с потолка. Осколки мозаики забарабанили по столу над ним и разбились на каменных плитах.

Накреняясь так, что Тиринора отшвырнуло на ножку стола, земля вздыбилась. На проложенный пол посыпались камни, расшвыривая обломки. Князя, жреца и рыцаря также расшвыряло с большим шумом. Стулья были разбросаны по полу, а столы свалены. Штукатурка отломилась от стен и упала большими кусками с потолка. Широкие расселины прорвали мозаику под ногами, а трещина шириной в три шага зияла вдоль восточной стены, подняв облако пыли и осколков, что Тиринор задыхался.

С оглушающим хлопком священное пламя вспыхнуло, наполнив зал белым светом. Внутри Малекит упал на колени и схватился за свое лицо. Он запрокинул голову назад и закричал, поскольку пламя пожирало его; крик боли эхом отдавался вокруг святилища, отражаясь и становясь все громче с каждым прошедшим мгновением.

Боль того крика проникла в сердце Тиринора, пронзительный вопль агонии, настолько отвратительный, настолько полный ярости и разочарования, что скрутила его кишки и проточила путь в его разум, где будет жить вечно. Извивающаяся фигура, видневшаяся в пламени, медленно поднялась на ноги и выскочила из его глубины.

Дымящееся и обгорелое тело Малекита рухнуло на пол, воспламенив коврик и взметнув пепел. Почерневшая плоть отваливалась кусками среди остывающих капель расплавленных доспехов. Он протянул перед собой руку и снова упал. Его одежды сгорели, а плоть местами прогорела до кости. Лицо казалось черно-красной маской, с которой смотрели темные глаза без век. Из лопнувших вен поднимался пар, поскольку князь Нагарита содрогнулся и затем все же упал, погубленный правосудием Азуриана.

Рыцари кинулись на помощь своему князю, пока окровавленные и избитые князья взяли то, чем могли защититься, поскольку обломки продолжали на них падать. Поднимая тело их предводителя, рыцари двинулись к входу. Несколько князей попытались преградить им бегство и были стремительно разбиты, их кровь потоком хлынула на пыльные каменные плиты.

Тиринор выбрался из-под стола и стал свидетелем сцены тошнотворной резни. Тела и конечности князей и жрецов покрывали пол. Лужи крови и груды сгустков скользили под ногами, пока он в оцепенении бродил по залу святилища, ища оставшихся в живых.

— Убито так много, — бормотал он, глядя на одно мертвое лицо за другим.

Князья Ултуана были убиты. Элита эльфийского дворянства лежала вся расчлененная и истерзанная перед Тиринором, и он зарыдал; из-за произошедшего, из-за увиденного и того, что он боялся, случится дальше.